И конечно же, всю свою жизнь он мечтал, чтобы его ценности стали новыми общественными ценностями. Видимо, того же хотел и Майкл. На этом они спелись много лет назад, это он сейчас и воплощал в жизнь.

Кто-то сильно ткнул Свету дулом в спину.

— Не останавливаться.

Движение возобновилось.

— Ну как? Вижу, что понравилось, — сказал Майкл Свете.

— А раньше вы к нему в голову не залезали?

Света молчала.

— Или, может, ему удавалось скрывать свои помыслы, — продолжал мужчина, — или, может быть, вы были с ними знакомы и даже разделяли их. О! Тогда я принял хищного волка за трусливую овечку и ошибся. Извините великодушно.

Художник мысленно прыснул от протертой метафоры.

— А ко мне в голову можешь не залезать. Мои идеи известны моим людям, а ваше мнение меня мало интересует.

Но второй раз Света не послушалась и влезла к Майклу.

Там была просто вакханалия какая-то, чувство дичайшей эйфории охватило все его мысли. Они кружились и вились вокруг друг друга, как огромное количество змеев уроборосов, сцепившихся своими кольцами друг с другом. Света осторожно взяла одного из них своими невидимыми пальцами и потянула вверх — за ним потянулись все остальные. Теперь это было похоже на вертикально висящую цепочку, одну из тех, которыми крепят заглушку для ванны к решетке страховочного отверстия.

— Майкл! Но это же глупо! Это же не имеет никакого смысла! Это же ребячество! — воскликнула Света.

Мужчина скинул с лица улыбку и внимательно посмотрел в лицо Свете, потом на своих бойцов, затем снова улыбнулся.

— Ну давай, — кинул он ей и отвернулся.

— Что давай?

Майкл резко остановился и поднял правую руку, давая знак остановиться остальным.

— Я слушаю.

— Что ты хочешь услышать? — Света очень нервничала и от этого ее русский акцент стал резать слух даже Художнику. — Это я бы хотела услышать логическое объяснение того, что ты собираешься сделать. В том, чего желает Джонни кроме жестокости есть еще и какая-то утопическая идея, в саму по себе, в нее я могу поверить, но чего хочешь ты! Уничтожить все Личности! Зачем тебе это? Ты хочешь остаться в мире серости и глупости? Я видела, куда ты дел идеалы своей молодости, они лежат у тебя на самом дне, но что ты выбрал сейчас? Хочешь упиваться собой? Думаешь, у тебя получится управлять ими? Думаешь, не найдется какого-нибудь фанатичного глупца, который пустит тебе пулю в грудь? На это не нужно много мозгов и философского склада ума. Неужели ты не понимаешь.

Она окинула взглядом его бойцов. Ни один мускул на их лицах не дрогнул.

— А они знают, что ты считаешь их Ботами? — спросила Света.

Майкл кивнул.

— Им все равно, они даже не пытаются вникнуть в то, что ты сейчас говоришь. У них свое видение этого мира, в нем наши с тобой слова не больше, чем звук. У них есть своя главная ценность. И они его получают, выполняя мои приказы. И чем дальше я с ними зайду, тем больше этого идеала они будут иметь на своих банковских счетах. Хотя в дальнейшем, нам и банки-то не очень будут нужны. И деньги тоже. Они не к чему, когда ты всемогущ.

Художник подумал, что Света могла бы написать хорошее сочинение на тему "как я провела лето и не свихнулась", да что там говорить, он сам мог бы нарисовать целый триптих на эту тему.

Гарри подошел к Майклу и встал у него за спиной, сложив руки на груди.

Джонни выглядел очень изумленным.

— Надо признать, тут ты меня удивил, дружище. Я думал, что ты все же преследуешь ту же цель, что и я, только другими методами.

Майкл покачал головой.

— Но когда ты передумал? Когда взял новый курс?

— Джонни, Джонни, наши цели одинаковы. И ты и я хотим стать королями. Богами. Вершить свою мораль, управлять судьбами, наставлять их. Но только я решил, что устранить два процента население, во-первых, проще, во-вторых гуманнее, чем проделывать это с остальными девяносто восемью.

Свободной рукой Художник потер глаза и зевнул. Он чувствовал что-то внутри себя. Чувствовал, как он приближается к чему-то очень большому, теплому и светлому. "Смерть?" — мелькнуло у него в голове, но ответа не последовало. Так или иначе, страха и опасений оно не вызывало, наоборот, ему хотелось как можно быстрее приблизиться к нему. Он был уверен, что стремился туда уже давно, а точнее, это "что-то" стремилось к нему. Поэтому он, еще раз зевнув, перенес тяжесть тела с ноги на ногу и продолжил разглядывать происходящее в благоговейном предвкушении.

— Ладно, идемте дальше, мы почти у цели. Там и покончим со всем, — на этих словах Майкл отвернулся от Джонни и Светы и, как в дешевом боевике наткнулся на смотрящий ему в лицо пистолет.

— Не стоит тянуть! Можно покончить со всем и тут, — сказал смотрящий на него в упор Гарри.

— Это еще что такое? — Майкл выражал недоумение всеми членами своего тела.

— Ответь мне, Майкл, а за кого ты принимаешь меня? За Личность или может быть я для тебя всего лишь Бот? После того, что я тут только что услыхал, я и не знаю, что лучше. Быть живым Ботом или мертвой преданной Личностью.

— Гарри, брось дурить. Ты моя правая рука. О чем ты говоришь.

— Эй, девчонка, ответь лучше ты. Ты сторона нейтральная, ты все равно в дерьмище по шею, тебе врать незачем. Кем он меня считает? Мне насрать, кто я на самом деле, мне важно, кем меня считает этот прохвост.

Света безразлично залезла в голову Майкла еще раз. И только оно хотела открыть рот и произнести "Личность" и смотреть какая реакция за этим последует, но один из бойцов, стоящий позади огромного Гарри, поднял свою винтовку до уровня глаз, несколько секунд постоял так и выстрелил.

Гарри рухнул как большой мешок с картошкой, Света увидела, как что-то темно-красного цвета вытекает у него из затылка прямо на землю.

— Святая какашка! — выругался Майкл, тут же вытащил свой пистолет из-за пояса и всадил в мертвое тело Гарри целую обойму.

Света зажмурилась.

Джонни перебирал в голове оставшиеся возможности их спасения. Судя по тому, что звуки перестрелки прекратились несколько минут назад, конфликт там был исчерпан, только совсем не понятно было, с какой стороны. Если люди Майкла убили всех защитников детей во главе с Эриком и Ланни, то понятно, почему сейчас там затишье. Массовая казнь состоится, когда их маленький отряд прибудет на место. Да и не был уверен Джонни, что это будет именно расстрел, скорее всего, их сожгут заживо в домиках.

Но была надежда, что вторжение, хотя бы на том участке фронта, провалилось и Эрик, Ланни и остальные уже обдумывают дальнейший план действий.

Вообще, у Джонни было очень мало информации о том, какие из его сил еще были боеспособны. Он, например, не знал, что из всего персонала кухни на тот момент в живых оставался только лишь Шерман, находящийся рядом с ним.

Так же Джонни не знал, что отряд Рода-рыбака разбит. В живых остался только русский Александр, ведущий лесом девушку телеведущую.

— Ну если больше никто не хочет направить мне дуло в лоб, то я предложил бы продолжить наш путь, — сказал Майкл и в этот момент опять послышались выстрелы. Уже гораздо ближе, чем в прошлый раз. Они, действительно, уже почти пришли.

"Четыре одиночных", — считал про себя Художник, — "пауза, взрыв, крики".

— Быстрее, — занервничал Майкл, — мне это не нравится.

Их боевой отряд вместе с пленными побежал вперед.

Миновав крутой поворот, они цепочкой двинулись по узкой тропинке и через пять минут были на большой поляне. Напротив них стояли три деревянных домика, внутри двух из них горел свет, он проливался наружу через настежь открытые входные двери перед каждой из которых лежало человеческое тело.

В третьем домике свет не горел и дверь не была открыта, зато один из его углов был раскурочен.

— Осторожно, — бросил Майкл. — Проверить, чьи это тела, осмотреть помещения.

Трое бойцов отделились от отряда и, пригнувшись к земле, побежали выполнять приказ.