Однако подремать не удалось. Где-то через час меня растолкала буквально напрыгнувшая сверху Миллисент.

- Забини, я тебя люблю! Люблю-люблю-люблю! – Повторяла она, расцеловывая меня в щеки, губы, макушку и везде, где только могла достать. – Ты просто прелесть!

- Может объяснишь, что случилось? – Недовольно пробормотал я, с трудом открывая слипающиеся глаза. – За что мне такая признательность?

- За Панси, конечно, - хихикнула она, обнимая меня и укладываясь рядом, но поверх одеяла. – Теперь она поймет, как плохо с ней обращается Малфой. Учитывая, как ей вчера было хорошо с тобой. – Она задорно улыбнулась, подмигнув мне. Я опешил, приподнявшись на локте и уставившись на Милли.

- Так у нее с Драко не?… О-о… - Я не знал, как это прокомментировать. – Значит, она хорошая актриса. Я-то думал, когда они… ну… Мерлин, - я снова откинулся на подушку, устремив взгляд на вердрагоновый балдахин.

- Ну, всегда кажется, что тебе хорошо, пока ты не пробовал, как бывает хорошо на самом деле, - Булстроуд задумчиво накручивала на палец прядь волос. – А он никогда не старался довести ее до оргазма, думая только о своем удовольствии. Драко эгоист, а ты совсем другое дело, - уверенно произнесла она, начав обводить пальцем кулон, лежащий у меня на груди. – Я хотела, чтобы она почувствовала разницу. Надеюсь, она теперь не будет так унижаться и бегать за ним, когда поймет, что он ни во что ее не ставит.

- Ты меня использовала, чтобы поссорить Панси и Драко? – Наконец-то сообразил я, и сон как рукой сняло. – Но он же мой друг, теперь он…

- Поэтому я тебе ничего и не рассказала о своем плане. Ты его друг, и ты бы мог не согласиться. Но она моя подруга, и я должна была что-то сделать. Даже если ради этого пришлось переспать с Драко, что было интересно, но довольно-таки посредственно. Так и объяснишь Малфою, что ты ничего не знал и не предполагал, что так будет. Я действительно тебя использовала. Женщины вообще коварные создания, - снова захихикала Булстроуд, пряча лицо у меня на груди. Я запустил руку в ее пахнущие жасмином волосы, слегка перебирая пальцами пряди. – Вообще он сам виноват, это же он буквально подложил Панс к тебе в постель. Пусть и пожинает плоды. Я только немного помогла.

- Честно говоря, я никогда не мог понять, зачем вообще он встречается с Панси, если она ему совсем не нравится, - поделился я своими мыслями. Булстроуд разразилась смехом.

- Ой, ну вы, парни, и тугодумы. Не замечаете очевидных вещей. Я давно догадывалась, зачем ему весь этот фарс, а вчера окончательно убедилась.

- И? – Я удивленно приподнял бровь. Что же там такого очевидного, что я не заметил и не понял?

- Из-за тебя, Блейз! Не надо на меня так смотреть. Я подозревала, что Драко гей, но у меня не было доказательств, пока я не увидела, как вы целовались. О, это выглядело очень горячо. И давно вы?

Я почему-то разозлился, усаживаясь и скинув с себя Милли. Девушка обиженно надула губки.

- У нас с ним ничего нет. Просто омела попалась, он и… Прекрати ухмыляться, я не стал бы тебе врать! Я не сплю с лучшим другом, и вообще не сплю с парнями!

Милли встала и недоверчиво посмотрела на меня.

- Ну дело твое. Только вот Малфой надеется на другое. Он в тебя влюблен, это ясно как день. А наши «групповые занятия» - отличный для него шанс оказаться с тобой в одной постели и хотя бы посмотреть, как ты занимаешься сексом, раз поучаствовать не удается.

- Думай, что говоришь! – Вспылил я, вскакивая с кровати. Безумно захотелось что-нибудь в нее швырнуть, но я бы никогда этого не сделал. – Драко бы не…

- Драко – самый скользкий тип, которого я только знаю. Он способен на все ради своей прихоти. Хочешь помочь лучшему другу, Забини? Трахни его, чтобы он успокоился и перестал портить жизнь Панси!

- Убирайся отсюда! – Закричал я, и Миллисент не заставила себя уговаривать, скрывшись за дверью, бросив мне на прощание сочувственный взгляд и снисходительную улыбку.

Вечером я узнал, что девушки уехали. А вот Малфой остался. И впервые я был не очень-то этому рад.

3. Северус

К моему немалому удивлению Драко и Блейз не очень-то развлекались. Забини целыми днями сидел в библиотеке, словно задался целью перечитать все, что там было, а Малфой лишь изредка выбирался из спальни для занятий верховой ездой. Ради него ипподром специально расчистили от снега. Зачем он вообще остался здесь вместо того, чтобы уехать с родителями, если поругался с Блейзом, я понять не мог. Но и спросить тоже не имел возможности. В конце концов, их личная жизнь меня не касалась. Надо было думать, что делать со своей.

Нора уже прочно обосновалась в моей спальне. Да и все дни мы тоже проводили вдвоем, гуляя, разговаривая или даже работая в ее лаборатории, но неизменно вместе. Будучи женщиной необычайного ума, она никогда не утомляла меня разговорами, могла поддержать беседу на любую тему. Она могла понять, что я имею в виду, когда я говорил о зельях – такого слушателя вообще редко встретишь. Только вот все это было и тогда, когда мы были просто друзьями. А теперь я чувствовал, что наши отношения изменились. Другие фразы, намеки, шутки, прикосновения и взгляды – и становилось очевидно, что как раньше уже не будет. А я начал скучать по своей подруге Норе. Хотя и получил взамен другую, не менее интересную Онорию - любовницу. Да, ночью в постели ей не было равных, и она могла свести меня с ума в два счета, зная все способы воздействия и управления моим телом. Но днем мне хотелось близости, понимания, любви, но как я ни пытался себя заставить, любви я к ней все-таки не испытывал. Точнее, я любил ее, но как подругу, родственницу, но не как женщину. А значит, и взаимопонимания между нами быть не могло, если мне приходилось обманывать ее о природе моих чувств к ней. Нет, я не врал. Просто не говорил ничего о том, что к ней испытываю, а она дипломатично не спрашивала, предпочитая счастливое неведение горькому вкусу разочарования. И в этом я не мог ее винить.

Я знал, через что она прошла, когда потеряла Эрардо, и смерти всех остальных мужей не способствовали излечению душевной раны, наоборот, лишь увеличивая отчаяние и боль. Нора сильная женщина, другая бы на ее месте сдалась и погрязла в оплакивании своей ушедшей молодости, растраченного тепла и неразделенной любви. Онория же жила, отчасти благодаря своему сыну. Ей было для кого оставаться спокойной, когда все внутри кричит от боли, улыбаться и смеяться, когда хочется плакать навзрыд, и кому дарить свою любовь - единственному в ее жизни мужчине, который, в отличие от всех мужей, не покинет и не предаст. И я не мог стать следующим и бросить ее, окончательно растоптав ее надежды на личное счастье. Да, обманывать ее нечестно. Но ей и не нужна честность. Она хочет чувствовать себя любимой и нужной кому-то, и почему бы мне не дать ей это, если я могу? Пожертвовать чем-то ради дорогого, близкого человека – разве сложно это для того, кто всю свою жизнь посвятил борьбе за спокойное и счастливое будущее множества незнакомых и безразличных людей?

4. Блейз

Малфой явно дулся на меня из-за Панси. Видимо, перед ее отъездом они разругались. А я, помня слова Миллисент о том, что лучший друг постоянно меня обманывал, вообще не хотел его видеть, а потому ударился в учебу. Чтение книг отвлекало и от мыслей о Драко, и о Снейпе, и об отце. Вообще обо всей моей никчемной, бессмысленной и довольно-таки безрадостной в последнее время жизни. Лучше изучать новые заклинания, практиковаться в магии и стать более сильным волшебником, чем смотреть в потолок и жалеть себя, роняя слезы. От самокопания еще никому лучше не становилось.

Задавшись целью перечитать как можно больше полезной литературы, я неожиданно обнаружил, насколько обширна наша семейная библиотека. Каждый из маминых мужей был человеком неглупым, богатым и начитанным, и как результат – в наследство неизменно входила отличная коллекция магических книг. А учитывая, что таких меценатов было целых семь человек… А какие-то фолианты матери достались от ее семьи, что-то она купила или ей подарили… В общем, книг было столько, что можно было прочесть все обо всем. Пожалуй, только в Хогвартсе и, может быть, в Министерской библиотеке, больше литературы.