Голос (снаружи). А здесь прохладнее!
Карен (вскакивает, показывает налево). Иди! Торопись!
Ханс. Но мне же надо поговорить с тобой!
Карен. Нет! Иди, иди!
(Ханс уходит.)
(Горячо обнимает мать.)
Мама!
(Мать поднимается с места. Карен выбегает направо.)
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Фру Рийс, фру Уле Равн, фру Пройс.
Тетя Уле. А, вот вы где! Мы идем незваные, в саду нельзя уже больше терпеть жару и споры. Что с тобою, милочка?
Фру Рийс. Ах!
Тетя Уле. Ты — самая лучшая женщина в мире. Но ты всегда занята сразу двумя делами. Это — единственный твой недостаток. А ведь у тебя такой хороший муж, Камма!
Фру Рийс. Муж у меня действительно хороший, Уле! Но не все хорошо к нему относятся. Вот в чем дело.
Тетя Уле. Да, бог знает что! Настоящий скандал! Но не горюй! Если кто и может со всем этим справиться, так это Рийс. Он всегда окажется на высоте.
Фру Рийс. Да, Рийс — великий человек.
Тетя Уле. Еще бы! Ум, такт, доброта! Ты обратила внимание, каков он был сегодня за столом?
Фру Рийс. Мне на столько вещей приходилось обращать внимание…
Тетя Уле. Я как раз вчера говорила зятю и Анне: ваша семья может гордиться им, как никем другим. Ну, а вы? — говорю я им, — вы терзаете его, как воронье! Вы и есть воронье! Вас зовут Равны — в злобе нет вам равных!
Фру Рийс. Это они не по злобе делают, тетя Уле.
Тетя Уле. Бог их знает, отчего они это делают.
Фру Рийс. Нет, тетя Уле, они не злы, ни один из них. Они порядочные люди.
Тетя Уле. Да, ты так любишь свою семью, ты восхищаешься ею. Больше, чем я. Это — твой единственный недостаток. А, твое варенье! Никто не умеет варить варенье, как ты.
Фру Рийс. Ешь, пожалуйста! Я пойду за другими.
(Уходит.)
Тетя Уле. Кушай, милочка, это так вкусно! Ты еще не положила себе?
Фру Пройс. Давно уже.
Тетя Уле. Ах, я так устала от всей этой болтовни. До сих пор в ушах звенит.
Фру Пройс. А мне было очень забавно, право тетя.
Тетя Уле. Забавно? Цифры не могут быть забавными, милочка, если это не о твоем добре речь идет. Но видит бог, они и тогда редко забавляют. А тут цифры и диаметр колес, цифры и кривые, цифры и ширина колеи трение, мертвый вес — ой! Я это и во сне буду видеть, так уже вся напичкалась.
Фру Пройс. Ты ведь тоже была за инженером, как и все мы.
Тетя Уле. Ох, эти инженеры! Особенно молодые! Это же последние люди на свете!
Фру Пройс. Да что вы, тетя! Ха-ха-ха!
Тетя Уле. Ни к чему нет уважения, никто для них не авторитет! И все безбожники. Вот почему они даже простых приличий не знают.
Фру Пройс. Приличий?
Тетя Уле. Я не считаю приличным, когда осмеливаются нападать на новую систему у генерал-директора в доме.
Фру Пройс. Но он же сам так хотел! Он это сам предложил.
Тетя Уле. Предложил он, черта с два!
Фру Пройс (она не замолкала). Он ведь и за столом призвал их к спорам, когда говорил тост, призвал спорить сколько душе угодно!
Тетя Уле. Как ты трещишь, милочка! Просто ужас! Если у него достало такта держаться, как ни в чем не бывало, не следует же им быть бестактными. Но они невоспитанны. Я повторяю: им не хватает благопристойности. Это естественные науки, скажу я тебе, так влияют.
Фру Пройс. Что ты, тетя, такого я никогда не слышала, ха-ха-ха!
Тетя Уле. Не много же ты, значит, слышала. А, это вы?
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Тетя Уле, фру Пройс, фру Станге, фру Томас Равн, фру Карл Равн, позднее фру Рийс.
Тетя Уле. Здесь бесподобное варенье. В этом году Камма превзошла себя.
Фру Пройс. Тетушка сегодня не в духе: сдвигает свои очки то на лоб, то на нос.
Фру Станге. У тебя плохое настроение, тетя?
Тетя Уле. У кого? У меня? Да мне деться во всем доме некуда, кругом перебранка. Но я говорила Камме: не приглашайте в этом году дам на обед инженеров. Там только и будет толков, что о новой системе, а это — не для дам.
Все. Да почему же, тетя?
Фру Карл (одновременно со всеми). Да почему же, мама!
Тетя Уле. Поглядите-ка! Да вам здесь и делать-то нечего, ни одной из вас.
Фру Пройс. Но как же, тетя? Это же общественный вопрос, и мы, женщины, тоже обсуждаем его.
Тетя Уле. Ни слова не понимая из всего. Да, так оно нынче и повелось со всеми общественными вопросами: их решают те, кто в них не разбирается.
Фру Карл (с полным ртом). Да разве ты сама не усердствуешь больше всех, мама?
Тетя Уле. И ты туда же? А я вот скажу тебе, дочь моя, что была глубоко потрясена, когда увидела, как ты и твой муж держитесь. Неужели так поступают порядочные люди? Он-то каков: на людях выступить против родственника! Другие хоть не идут дальше болтовни за спиной…
Фру Карл. А я никак не пойму, причем тут родство?!
(Дамы угостились и одна за другой принимаются за рукоделие.)
Тетя Уле. Но все же твоему мужу следовало бы поддержать генерал-директора, а не этого пьянчужку американца.
Голоса. Американца?
Тетя Уле. А, это я так его называю. Он ведь оттуда и не считается с авторитетами. Это вполне по-американски, как я слышала.
Фру Карл. Ну, это еще вопрос — авторитеты они или нет!
Тетя Уле. Помолчать бы вам! Тебе, и твоему мужу; и ему, и тебе.
Фру Пройс. Ты всегда ругаешь своего зятя, тетя. И зачем ты взяла его в зятья?
Тетя Уле. А это я тебе сейчас расскажу, доченька! Когда дочери глупы, мать часто и сама глупеет. А впрочем парень был бы неплох, если бы не был так эксцентричен! Но это неудивительно — весь их род такой.
(Входит фру Рийс.)
Все они такие, кроме тебя, милочка. Ты воистину лучше их всех, вместе взятых. Остальные просто невыносимы.
Фру Рийс (серьезно). Но, тетушка, ты ведь не говоришь о своем покойном муже, что он был просто невыносим.
Тетя Уле. Господь благослови его честную душу. Но он как-то раз в полном параде явился к премьеру и заявил, что тому теперь пора выйти в отставку: он перестал понимать свое время. Ах, покойный муж немало натворил в таком роде.
Фру Пройс. Он ведь и к королю ходил?
Тетя Уле. Да, и убеждал его сделать одного из принцев ремесленником: это был бы, видите ли, такой благородный пример… Мне не оставалось ничего, как самой взять все в свои руки. Меня всегда мутило от всего этого идеализма… И вот, деточка, должна тебе сказать, что если есть у тебя капля разума, так это от меня.
Фру Рийс. Я собственно, пришла передать прощальный привет от Рийса. Ему пришлось уехать семичасовым.
Тетя Уле. Ну вот, господи боже, они его и выжили!
Фру Рийс. Нет, он просто забыл, что у него важное дело…
Тетя Уле. Вздор! Он сбежал от хамства наших инженеров. Он слишком тонкая натура, наш Рийс.
Фру Станге. А может быть, он хотел, чтобы свободнее спорили, поэтому и ушел?
Тетя Уле. Вполне на него похоже! Всегда предупредителен! А другие? Ну, как раз наоборот!
Фру Рийс. Но ведь когда гости собрались, Рийс сам призвал их говорить обо всем этом.
Тетя Уле. Так противно, что ты всегда всех защищаешь! При тебе хоть рта не раскрывай.
Фру Рийс. Но, тетя!..
Тетя Уле. Но зато это единственный твой недостаток! Подойди и поцелуй меня!
(Целуются.)
Ну вот! — Как ты мила!
(Похлопывает ее по плечу.)
(Фру Рийс уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
