Ханс. С этим я согласен. Я поражаюсь ему.
Равн. Да, но он никогда не был, по общему мнению, достаточно представительным и солидным. А почему? Да потому, что он, как и ты, начал говорить правду. Ну, точь-в-точь, как ты. Вот он и спился от этого. Только того и достиг.
Ханс. Тсс!
Кампе. А вот и бутылочка! Присоединяйтесь! Да не убегайте, не упрямьтесь! Такая штука живо украсит весь наш мирок, да так, что он еще и за большой мир сойдет. Ваше здоровье!
(Пьет.)
(Равн пьет с ним. Ханс смотрит в сторону моря.)
Кампе. Он там читающих девиц высматривает, наш Ханс.
Равн. А почему ты с ними так неласково обошелся?
Кампе. Да мне пришло в голову, что вот читают романы, вечные романы о мужестве, о вдохновении, обо всем таком, а сами ни на что не годны, разве что жеманиться.
Равн. А я здесь ничего удивительного не вижу. Они же в таком кругу живут, где никто ничего не смеет, никто даже возразить ничего не решится.
Ханс (перебивает). Ну уж, за Карен я ручаюсь! Помню, она еще совсем ребенком убежала из дому, потому что отец велел ей сделать что-то такое, что она считала неправильным. Она прибежала ко мне. Я тогда увез ее на лодке далеко-далеко.
Кампе. Это и я помню.
Равн (взял свою трость). В Карен больше нашей крови. Но воспитание, условия жизни… Ты все же води с ними знакомство! Издавай свою книгу! Счастливо!
(Протягивает руку.)
Ханс (не протягивая свою). Об одном обстоятельстве ты все время забываешь, говоря о моей книге, — о риксдаге.
Равн. О риксдаге? Нет, я не забываю о нем. Я ведь и сам депутат.
Ханс. Я изложу суть дела так четко и ясно…
Равн. Я пошел, Ханс. Спасибо, что моего совета спросил.
Ханс. И это определенно?
Равн. Определенно.
Кампе. А ты не вып…
Равн. Нет, спасибо. Счастливо!
Кампе. Всего хорошего!
Равн (Хансу, провожающему его). А как с отцом? Когда книга выйдет, любой инженер поймет, что расчеты сделаны им. Его уволят.
Ханс. Да. Об этом я как раз сейчас хочу поговорить с ним.
Равн. Поговори! До свидания,
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Кампе, Ханс.
Кампе. Ну, как? Что ты о нем думаешь?
Ханс. Сколько горечи в человеке!
Кампе. Да, таких здесь много кругом.
Ханс. И это он, прежде такой ярый энтузиаст, — впрочем, как и вся его семья!
Кампе. Я, черт подери, знаю, каково у нас приходится энтузиастам. Все они в конце концов этим кончают. Да, да! Спаси, господи, всю нашу братию!
(Пьет.)
Ханс. Отец!
Кампе. Что?
Ханс. Брось ты это.
Кампе. Да что именно?
Ханс. А вот это самое.
Кампе (пьет еще). Ерунда, сынок. Со мной уже покончено. А церемоний я не люблю.
Ханс. Но я хочу теперь…
Кампе. Ни слова больше об этом! Давай о тебе поговорим. Ты здесь столкнешься со всем тем, о чем он сейчас говорил. Но это вовсе не значит, что надо отступиться. Если мы в нашей стране не начнем когда-нибудь высказывать свое мнение, свое собственное мнение, мы далеко не уйдем. Это теперь моя новая система.
Ханс. Это довольно старо…
Кампе. Да, но всегда и ново. Говори правду! А там — будь что будет! Ты знаешь, в честь кого ты носишь имя?
Ханс. Нет.
Кампе. Я расскажу. Женившись, я вошел в утонченную семью твоей матери. Я не чувствовал себя хорошо среди ее родных. К тому же, семья плохо влияла на мать, и я не смог продвинуться в жизни. А стремление у меня было. И вот, когда уже совсем невмоготу становилось, я отправлялся на охоту. Моим постоянным спутником был старый хусман[12] Ханс, самый порядочный человек из всех, кого я встречал. В его честь тебя и назвали. Я пригласил его, когда праздновали твое рождение, поднял за него тост… был большой скандал… а впрочем, забавно было!.. Так вот, когда мы по голым скалам карабкались за оленем… нас пронизывал холодный осенний ветер… а мы все же лезли, выслеживали добычу… он говорил мне: «Смелей, малый!» И теперь я тебе так говорю.
Xанс. Но ведь я никуда не взбираюсь.
Кампе. Называй как хочешь! Но — вперед. У меня это не вышло. Ладно, хватит об этом.
(Пьет.)
Ханс. Но я и вперед не двигаюсь. Ведь я ничего не предпринимаю.
Кампе. Не предпринимаешь? Что ты хочешь сказать этим? Неужели карканье Равна в самом деле испугало тебя?
Ханс. Нет, отец. Это ты меня пугаешь.
Кампе. Я? А, а… Ты имеешь в виду мой пример… Не тревожься об этом, Ханс, ты ведь не женат и не споткнешься там, где я упал. А впрочем, никаких громких фраз! Да и что тебе до меня?!
Ханс. Отец!
Кампе. Болтовня! Я вывел тебя на дорогу. И больше всего радости это принесло мне самому. Ты делаешь свое дело, я — свое.
(Наливает себе.)
А если вечером я опрокину «колпачок» на ночь, то что тебе с того?
Ханс. Ладно — тогда и я налью себе «колпачок».
(Наливает и прикладывается.)
Кампе. Ты, Ханс?
Ханс. Да, я. Я приехал домой, чтобы жить одной с тобой жизнью.
Кампе. Так ты хочешь, как я…
(Замолкает.)
Ханс. Так же, как и ты, буду каждый вечер пьяным отправляться в постель. Рядышком с тобой.
Кампе. Я запрещаю тебе это, Ханс!.. Не смей шутить, ты так напугал меня.
Ханс. Но за что бы я ни взялся, пока ты вот такой, — далеко ль я уйду?
Кампе. Да черта ли тебе до меня?!
Ханс. И это ты спрашиваешь! Ты, желающий, чтобы я стал чуть не реформатором! Что скажут люди? «Это он-то реформатор?! Пусть начинает у себя в доме!»
Кампе. Они так скажут?
Ханс. Не знаешь ты нашего общества?! Они скоренько выяснят, кто я таков, и решат, что я личность ненадежная: я ведь сын…
(Запинается.)
Кампе. Пьяницы. Договаривай! — тут ничего не поделаешь. Придется тебе примириться.
Ханс. Примириться! Ну, нет! Отдать родного отца людям на посмешище?! Не для того я трудился!
Кампе. Хуже, чем есть, быть не может, нет. Эх, Ханс, если уж твоя мать не сумела!.. Довольно об этом! Ты что думаешь, я не пытался? Господи Иисусе!
Ханс. Пока ты не сделаешь попытку завоевать себе новое, самостоятельное положение, до тех пор ты еще ничего не попытался сделать.
Кампе. Как это понять?
Ханс. Я говорил тебе, что стал представителем крупнейших машиностроительных заводов Англии и Америки.
Кампе. Говорил, да не нравится мне это; ты создан для большего.
Ханс. Но я взялся за эту работу для тебя.
Кампе. Для меня?
Ханс. Ты будешь управлять нашей конторой. Мы объединимся. Фирма «Кампе и сын». Я никогда больше не покину тебя, отец, ни на один день. Это я говорю, глядя тебе в глаза, вспоминая о матери.
Кампе. Ханс, мальчик мой!.. Но все это ни к чему. Ты не должен жертвовать собой ради меня.
Ханс. Жертвовать собой? Да если есть для меня путь к чему-нибудь высокому, так вот он, этот путь. Поверь мне, я знаю, что делаю.
Кампе. Мой Ханс! Ах, как замечательно, что ты вернулся домой… Нет, чушь, громкие фразы. Я подведу тебя. Я ведь знаю себя.
Ханс. Но я не отступлюсь. Я буду заботиться о тебе еще больше, чем мама.
Кампе. Для тебя это будет обуза, Ханс. А заодно и мне будет тяжело. Да, да, не спорь! Рассказал бы я тебе… Ну, да в другой раз. Уф, как это утомляет! Надо…
(Идет к столу.)
Ханс. Отец!
Кампе. Да уж, как видишь. Дело зашло уже так далеко, что я ничего не могу поделать. И это для меня-то ты хочешь пожертвовать будущим?! Вздор, чушь. Брось со мной возиться.
