Когда коряга коснулась моих ног, я осторожно прощупала её, выбирая положение поустойчивее. Было бы не очень здорово свалиться носом в возу перед потенциальной жертвой.

Я легко повела рукой в воде — и коряга начала осторожно подниматься вверх, поднимая меня вместе с ней. Воздух был холодным, и по коже поползли противные мурашки, но я старалась не ежиться.

Я представила себе Реджинальда, гордого и невозмутимого в любой ситуации, и приподняла голову повыше. Коряга остановилась ровно у поверхности — и теперь казалось, что я стою на воде — а затем медленно поплыла к берегу.

Со стороны было бы неимоверно интересно взглянуть на это явление — девушка в платье из тины будто летит в к берегу, а за ней, рассекая воду, лениво плывет огромная змея. Увидь я такое… Ну, лично я бы посмеялась. Слишком наигранно. Болотные и речные — мы ведь совсем не такие, и не ведем себя так. Если мы собираемся кого-то съесть, в общем-то, мы это делаем и без учета людских представлений о нас. Мороки — чудное дело…

Коряга мягко стукнулась о берег, и я ступила на мягкую траву, теперь возвышаясь над и без того низкой, а теперь ещё и сгорбившейся от испуга девушкой.

— Итак. Сейчас ты расскажешь мне, что здесь происходит, и тогда, может быть, я не…

На этом месте я многозначительно взглянула на Змейку, которая довольно оскалилась. Если и раньше, когда она была маленькой, это выглядело для людей устрашающе, то что уж говорить теперь.

— Я… Я не…

— Я слушаю, — напомнила я. — И моё терпение не безгранично.

— Вас… Вас велели не выпускать…

— Кто?

— Его… его высочество.

Мои брови дрогнули, а рот изумленно приоткрылся. Вот, значит, как, Реджинальд. Вот, значит, как… Поддержка болот ему нужна. Дура, какая же я дура, что согласилась сюда приехать.

Теперь меня просто используют как заложницу… Впрочем, болотам я тоже уже вряд ли нужна. Драгомир перебесится и успокоится. Ивайло — продолжит свою размеренную жизнь. Мало ли кикимор сгинуло на его веку.

Я отступила назад, все ещё смотря на девушку. Она скорчилась и заслонила руками лицо после своего ответа — как будто я могла её ударить, как будто… Но я ведь этим и была в её глазах. Жестокой убийцей, не способной на жалость, только на расчет. Ведь именно этим я и казалась.

Руки безвольно опустились, и я крутанулась на пятках. Нельзя было, чтобы меня так видели. Я — ужасное чудовище. Я — ночной кошмар. Я…

— Вон, — приказала я.

Удаляющийся топот возвестил о том, что моё желание было приведено в исполнение незамедлительно.

В сердце и в горло впилась сотня острых ледяных иголок. Вот так, значит. Златеника, Принцесса Северных Болот. Обещания, глупые обещания. Как я могла быть такой дурой?!

Змейка, будто прочитав мои мысли, покачала головой — она была просто ошеломлена таким поведением с моей стороны.

Я медленно побрела к спальне. Листва мягко зашуршала под ногами. Этот звук всегда меня успокаивал, но теперь он только раздражал. Реджинальд. Венценосная зараза. Руки чесались разнести что-нибудь в клочья, но я сдержалась.

Хотя, впрочем… Зачем мне сдерживаться? Что мне терять? Меня ничего не держит здесь. Точнее, наоборот. Меня здесь держат, и это бесит.

Я расправила плечи и усмехнулась. Хотят монстра? Прекрасно. Они его получат. Оказавшись у водопада, который давал зеркальную поверхность, я прищурилась и начала творить морок на собственной коже.

Работа была кропотливой, она отнимала много сил — нужно было изменить себя, не меняя в себе ровно ничего. Я нанесла морок слой за слоем, настолько плотно к коже, что могла почувствовать покалывание энергии щекой. Результат был превосходен.

— Идем, дорогая, — бросила я змейке, направляясь к двери. — Поговорим с нашим суженым.

Змейка яростно ударила хвостом о пол, подняв бурю из осенних листьев. Я одобрительно кивнула ей и распахнула двери, вновь оказавшись в чуждом мне царстве золота, ткани и противной чистоты.

Девушка, которая только что меня искала, вскрикнула и наконец-то упала тяжелым кулем на пол. Обернувшись по сторонам, дабы никто не заметил, я подбежала к ней на цыпочках и наклонилась ближе. Её грудь тяжело вздымалась и опускалась, и я с облегчением вздохнула. Кто их знает, эти человеческие сердца. Вдруг не выдержало бы.

Я внезапно весело хихикнула, представив мою новую большую затею. О да, это будет феерично. Это будет лучшее из всего, что я когда-либо творила, и… И не стоит злить кикимору, ни в коем случае.

Это будет мой первый, и, вполне возможно, последний урок смертным. Нельзя становиться на пути у Златеники Болотной.

Двери распахнулись сами по себе, когда я отправила к ним мощный поток воздуха. В коридоре оказалось больше народу, чем я ожидала. Здесь, к моему вящему удивлению, обнаружился тучный Байтс, который, изумленно звякнув своей золотой шпагой, единственный из толпы придворных осмелился выступить вперед.

Все остальные же сделали слаженный шаг назад.

Да, это было великолепно. Двери, распахнувшиеся по моему велению, которые представили на всеобщее обозрение единственную и неповторимую меня. В платье из тины, с мокрыми распущенными волосами, в которых запутались водоросли, с огромной змеей за спиной, а на лице… И поверженным телом бедной служанки, лежавшим на полу. Никому ведь не было известно, что она жива — но разубеждать их я пока что не собиралась.

— Ваше высочество, — поклонился Байтс.

Я лишь кивнула и сложила руки на груди, приготовившись выслушать все, что у него было мне сказать. Признаюсь, я ожидала большего, чем простое:

— Очень рады вас видеть в добром здравии.

А, так весь этот сброд собрался на мою поимку…? Состязание придворных королевского двора — объявляется охота на принцессу Болот. Неплохое, должно быть, развлечение.

— Неужели? — переспросила я. Потом, бросив взгляд на все ещё валявшуюся мертвым трупом служанку, я быстро зашагала к двери. Змейка с мягким шелестом бросилась за мной.

Придворные отступили ещё на шаг. Возразить осмелился лишь все тот же Байтс, к которому я несомненно питала бы уважение, если бы он меня не начал раздражать.

— Ваше высочество, я не думаю…

— Держите свое мнение, — поровнявшись с ним, я презрительно скривила губы, — при себе, Байтс. Думаю, вы поняли, что я очень зла, и, уверяю вас, меня оно сейчас интересует в малейшей степени.

Похоже, мужчину так никогда ещё не оскорбляли. Он вытаращил на меня глаза, надулся, напомнив мне мышь-перекормыша… И проглотил обиду. Я пожала плечами:

— В какую сторону к его величеству?

Передо мной молча расступилась вся толпа этого сброда, давая пройти. На моем лице появилась милая улыбка, которая, похоже, испугала их ещё больше, чем мое предыдущее поведение.

Но стоило мне отойти немного, как за спиной раздались поспешные шаги. Это заставило меня резко остановиться. Нет, по-хорошему они не понимают.

— Лорды и леди, — мягко произнесла я. Мой голос был четко слышен в наступившей тишине. — Обещаю вам. Тот, кто сейчас последует за мной, захлебнется сегодня ночью в собственной постели.

Больше желающих не было — хотя я догадывалась, что и в первый раз это был все тот же неугомонный Байтс. Мужчина, похоже, просто жаждал выслужиться — его поступки были настолько безрассудны, что граничили с глупостью. Серьезно, кто отважится перечить страшному и ужасному созданию ночных болот?!

Зайдя за угол, я приостановилась у зеркала. Сердце колотилось чуть быстрее, чем обычно, но пара глубоких вздохов меня успокоили. Определенно, я начинаю к этому привыкать.

Я перевела взгляд на зеркало и чуть вздрогнула — нет, результат в этой прозрачной глади смотрелся гораздо лучше, чем в неровной и искажающейся сущности водопада.

На моем лице иллюзия смотрелась просто прекрасно — так, будто ей и положено было тут быть. Правая половина лица была покрыта бледной чешуей, которая в паре мест облезла, и сквозь неё будто бы была видна настоящая человеческая челюсть. Когда я усмехалась, это выглядело по-настоящему жутко. Почему бы не выглядеть так, как видят меня люди?