Нет, Судьба, у тебя на шкале юмора ноль процентов! Ноль! Круглый такой нолик!

Судьба меня услышала – я поскользнулась на скрытом под снегом заледенелом камне и упала, больно ударившись коленкой.

– Ёжик!

Пит то ли почувствовал, что я отстала, то ли услышал мой полукрик-полурык и вернулся, чтобы помочь мне подняться.

Встала я без проблем, но стоило мне опереться на ушибленную ногу, как...

– Ёжик! Ёжик!! Ёжик, мать его, фаршированный ёжиками!!!

– Ты можешь бежать? – взволнованно спросил напарник, краем глаза следя за разрастающимся оврагом.

Я помотала головой, не в силах сдержать навернувшиеся на глаза слезы.

Как же это больно... Как же это не вовремя... Как же это не честно в конце-то концов! Это Пит должен был лишиться ноги! А я... А я устала...

Но прежде, чем из моего рта успела вырваться какая-нибудь глупость типа «Оставь меня!» или «Спасайся сам!», что в принципе характерно для таких инфантильных героинь как я, меня подняли на руки.

Хм... Правду что ли говорят – «все, что ни делается – делается к лучшему»? Ведь если бы Пит ранился, то я бы его ни в жизнь не дотащила, а он раз-два, раз-два (и так ещё раз сто), и мы на месте.

И вот мы-то на месте, и даже, как ни странно, Рог тоже, но ни теплой одежды, ни спичек не видно (нас обманули. Кто-нибудь удивился? Я нет), как и других трибутов. И если судить по падающим невдалеке деревьям, то либо Катон с Цепом уже несутся к нам, либо нас с ними скоро будет разделять гигантская бездна, и эти ёжиковые Игры будут длиться целую вечность!

– Я помогу тебе подняться...

Я вопросительно посмотрела на Пита, не совсем понимая, о чем он говорит.

– Залезть на Рог.

– Зачем? – все еще не догоняла я. – Если ты переживаешь, что земля под Рогом тоже начнет падать, то поверь мне – Рог упадет вместе с ней.

– Так безопаснее. Для тебя.

– Пит...

Это так мило и одновременно так глупо, что я не совсем понимаю как реагировать.

– Ты с ними один не справишься! Они же как два слона, а ты... Моська!

– Как всегда я тебя не понял, но спасибо за оскорбление!

– Пит...

– Лезь! – отрезал парень тоном, который я не могла проигнорировать – тоном моего папы. – А я что-нибудь придумаю.

Он помог мне вскарабкаться на Рог, что оказалось не такой легкой задачей. Недееспособность одной моей ноги плюс потерявшие чувствительность пальцы рук плюс хроническая усталость – все это не лучшие помощники, когда ты ползешь по золотому конусу, поверхность которого покрыта тонкой корочкой льда. Так или иначе, но с шестого раза у нас получилось запихнуть меня наверх.

– Придумает он что-нибудь, – возмущенно шепчу я, пытаясь перевернуться с живота на спину и сесть так, чтобы не потревожить раненую ногу. – Ну конечно... Да ты даже нормальные предсмертные слова не успеешь придумать... Идиот!

Как бы ему так помягче на это намекнуть, и при этом внушить веру в себя? Что если... О, нет...

– Пит! Что бы ты там ни делал – поторопись!

Катон весь в пятнах крови и кусках замерзшей грязи выбежал на поляну. Выбежал и замер. Гадко ухмыльнулся (по крайней мере я так думаю) и нырнул обратно в лес.

– Куда он?!

А ты, я гляжу, расстроился! Так хотелось побороться с большим злым профи?!

Тихо! Ты же понимаешь, что злишься не на Пита? Успокойся! Не можешь помочь делом, так помоги хотя бы словами!

– Могу только предположить... Он скорее всего решил, что против троих ему...

– Троих?

– Ну про мою ногу он не знает, а... зато видел, как мы с Цепом перемигивались.

– Когда это было?

– Это длинная и совсем неинтересная история!.. И видимо Катон решил сначала разобраться... Что за?..

Линия обрушения, оставляющая после себя свалку из упавших деревьев, камней и грязного снега, подобралась вплотную к поляне, вместе с ней в поле зрения попал вспотевший, но не выражающий никаких эмоций Цеп, очень эффектно выделяющийся на уцелевших частичках белого фона (никакого расизма – просто констатация факта!). Но если он здесь, то где тогда...

– Сзади!

Крик вырвался машинально, может где-то в глубине души я не хотела, чтобы Цеп умирал, а может я не хотела, чтобы вообще кто-либо ещё умирал! Кроме Катона, разумеется, он та ещё сволочь. (Ничего личного – просто констатация факта!)

Самое удивительное, что Цеп меня услышал, или же почувствовал мой эмоциональный импульс (второй вариант более вероятен, потому как обрушение земли не самый тихий процесс в мире) – он обернулся, что было его роковой ошибкой. Как оказалось, именно это Катону и требовалось. Профи дождался, пока парень из Дистрикта-11 замрет, полоснул мечом по его икрам с такой силой, что тот рухнул наземь, и побежал, оставляя соперника, который, даже осознавая всю безнадежность своего положения, продолжал двигаться вперед, вгрызаясь окровавленными ногтями в промерзшую землю, на растерзание волне смерти, запущенной бессердечными распорядителями.

Лавина обрушения засосала в свои пучины Цепа и принялась догонять улепетывающего со всех ног Катона. И вот когда казалось, что эта змеюка уже готова оттяпать впечатавшемуся в Рог Катону и первую, и вторую ногу, и остальные не менее дорогие ему части тела, обрушение прекратилось.

Как всегда на самом интересном месте...

Я так понимаю, ребятки уже к Квартальной бойне готовятся – яму вырыли, осталось только воду набрать.

Катон тем временем, пока я любовалась окружившими нас руинами, от которых веяло пустотой и апокалиптичностью, немного оклемался, отошел от Рога, на стенке которого должен был остаться его кроваво-потный отпечаток, буквально на три метра – дальше начинался обрыв – и впился в меня пристальным взглядом.

– Ну что, двенадцатая, вот мы и встретились...

В любой другой ситуации, я бы ответила, причем что-нибудь довольно неприятное, да я бы и сейчас не промолчала, если бы не онемел язык.

– А где твой женишок?

Вот и мне интересно, куда он пропал.

– Делает единственное, на что он способен? Прячется?

Наверное, у меня за спиной. Но ведь даже не обернуться, чтобы проверить – сразу спалю всю контору. Значит, будем делать единственное, на что я способна в данный момент – тянуть время.

– Да нет, – сказала я, сглотнув горьковато-кислую слюну. – Он в безопасности. Где-то там. – Я махнула рукой в случайном направлении. – Подальше от тебя.

Видно было, что он не очень поверил в мой блеф, а точнее совсем не поверил, но тем не менее продолжил нашу маленькую игру.

– Неужели, он оставил тебя одну?

– Тоже считаешь, что мы тебя переоценили?

Прощай чувство самосохранения, мне было очень приятно с тобой... жить!

– А я ведь ему говорю: «Ну зачем там я? Смысл? Да с этим Катоном и простая белка справится!»

Судя по тому, как что-то хрустнуло, те саблезубые твари и ему успели кровушку подпортить.

– Переоценили... – протягивает он. – Так давай проверим правы ли вы. Спускайся!

– Мне и тут хорошо... – пищу я.

Он улыбается.

Я так понимаю фраза «Тогда мы идем к вам» излишня.

Ахах... Ёжик! Пита упрекала, а сама ведь тоже еще не придумала предсмертные слова! А надо ведь что-нибудь в меру пафосное и патетичное, но при этом емкое и запоминающееся, и желательно с капелькой юмора!.. Аррр... Ничего в голову не приходит! Почему жизнь нельзя поставить на паузу?!

Пауза не потребовалась. Будто из ниоткуда выныривает Пит и с яростным криком бросается на Катона, видимо, чтобы спихнуть того на останки деревьев, припорошенных снегом.

Идиот! Какая зараза забыла ему объяснить, что главное правило любой атаки – это неожиданность! А вследствие этого – тишина! Какой же он...

Я вижу, как меч Катона готовится к стремительному и точному удару, и глаза непроизвольно закрываются.

Я не могу это видеть! Я не хочу это видеть! Ведь потом картина его убийства будет преследовать меня... целых две минуты моей недолгой оставшейся жизни. Как ни странно, эта мысль успокаивает, и я набираю достаточно смелости, чтобы поднять веки.