====== Пролог ======

«…Краем глаза я замечаю, что Пит протягивает мне руку. Я неуверенно поворачиваюсь к нему.

- Ещё разок? Для публики?

Его голос не злой, он бесцветный, а это ещё хуже. Я уже теряю своего мальчика с хлебом.

Я беру его руку, и мы идём к выходу, навстречу камерам. Я очень крепко держу Пита и боюсь того момента, когда мне придется его отпустить.

Конец первой книги».

- Дура! – выплевываю я и сердито захлопываю книгу.

Как? Как можно было все испортить? Только-только всё наладилось… и на тебе! Зла на этих авторов не хватает! То убьют под конец самых классных героев, то рассорят. Нет, я, конечно, знаю, что во второй книге они помирятся, а в конце третьей у них вообще всё будет отлично, но всё равно неприятно. Это как есть вкусный наваристый борщ и, зачерпнув последнюю ложку, раскусить горошек черного перца. Из-за этого у книги появляется неприятное послевкусие. И не остается никакого другого выхода кроме как… начать читать её заново.

Я перевернула книгу и открыла первую главу.

Так, а сколько у нас времени? Половина третьего? То есть, всего полчаса до утра и пять минут до рассвета? Наверное, спать пора…

Я вздохнула, грустно взглянула на такие знакомые строчки и уже собралась закрывать книгу, но остановилась. С одной стороны – да, уже поздно, но с другой стороны (уже рано) десять минут роли не сыграют, пару глав можно и прочитать.

И вообще, выспаться можно и на том свете!

«Я просыпаюсь и чувствую, что рядом на кровати пусто…»

Подавив зевок, читаю дальше.

«Оказавшись в лесу, я достаю из дупла старого дерева припрятанные лук и колчан со стрелами…»

Э… нет, я не зевну.

«В лесу меня ждёт единственный человек, с кем я могу быть сама собой. Гейл…»

Я зевнула.

«Привет, Кискисс…»

Ещё раз зевнула.

«Нам не остается ничего другого как шутить…»

Глаза начали понемногу стекленеть.

«А мы ведь смогли бы, как думаешь?..»

Вот я бы точно не смогла-а… И ещё один зевок. Спать хочется… Но первую главу я дочитаю.

А-эх… Может быть…

«Что?»

- А-ах… – я мельком глянула на своё отражение в зеркале, где отражался мой открытый рот, размаху которого позавидовал бы лев из заставки «Warner Brothers», и глаза, красноте которых позавидовали бы самые свирепые упыри. А-ах, что ж я за человек тако-ой, если мне могут завидовать только животные и мо-онстры?

Ставим на заметку – подумать над этим утром, а сейчас мне некогда, надо хотя бы первую главу дочитать. Организм ещё раз протестующе зевнул. Но когда мы его слушали?

«Уйти из дистрикта?»

Уйти? Как? У меня сейчас еле сил хватает, чтобы страницы перелистывать, а ты: уйти. Сума-ах-шедший.

«Жить в лесу?»

В лесу? Зачем в лесу? В лесу сыро, холодно, голодно, земля твердая, да к тому же всякие хищники вокруг шарят и насекомые, которые в разы опаснее, а здесь фумигатор, подушка, одеялко, тепло, хо-арашо…

Эй, не спать!

Да не сплю я, не сплю – читаю.

С закрытыми глазами?

А что? Очень даже не плохой способ чтения, зрение не портит.

«Утро ещё не закончилось, а у нас уже дюжина рыбин, целая сумка зелени и, что самое приятное, полведра земляники»

Земляника…

Я зевнула, и на глаза навернулись слезы.

У меня шампунь земляничный.

Слеза упала на подушку.

Ненавижу землянику.

На этой позитивной ноте я, наконец, отрубилась.

Очнулась от того, что было ужасно неуютно, да к тому же голова пульсировала так, будто в неё опять попали волейбольным мячом, это может значить только одно, что я не проспала и трех часов.

То, что меня насильно заставляют покинуть мир сновидений, подтвердилось, когда я почувствовала чьи-то безжалостные руки, трясущие меня за плечи.

Какой садист… Не правильная постановка вопроса. Какой мазохист вздумал меня будить? Я же ему сейчас эти руки вырву и даже не подумаю вставить обратно.

Я сначала хотела попытаться проигнорировать, сбросить с себя путы своеобразных объятий и уснуть, месть местью, но спать хочется неимоверно, однако когда вместо потряхивания, почувствовалась пощечина…

- Ты что – вообще офигела? – взревела я, вскакивая. Я, конечно, всегда знала, что Алина меня очень «любит», но не настолько же!

- Всё нормально?

- Да иди ты!..

Стоп. Я приоткрыла один глаз, чтобы тут же его закрыть и причиной было не обилие яркого света, а парень, стоящий передо мной.

Нет, не выспавшаяся Алина без косметики – это то ещё зрелище, не для слабонервных, и за годы совместного жительства она кем только передо мной не являлась – и бабой Ягой, и кикиморой, и просто ведьмой, но парнем…

Я опять приоткрыла глаз и опять же его закрыла.

Незнакомый красивый (я ещё на секунду открыла глаз) очень красивый парень в моей комнате – это бы я пережила. Но вот только я не в своей комнате.

Аккуратно протянула руку вправо и нашарила не мой любимый стеллаж с самой лучшей коллекцией книг в классе, а дерево, а под деревом земля, на земле трава, на траве дрова, не руби дрова на траве двора-а-а…

Не психуй!

Надо попробовать рассуждать логически.

Во-первых, может быть, я сплю.

Я ущипнула себя за руку и, ойкнув от боли, поняла, что эту версию лучше отбросить.

Во-вторых, я могу страдать лунатизмом.

Никогда за собой такого не замечала, ведь и в лагерь ездила, там тоже никто не жаловался. Но пока не наступило время пункта под названием «Я свихнулась», надо проверить все боле-менее адекватные версии.

Открыла глаза и, стараясь не обращать внимание на резь в них, огляделась. На Летний сад, да и на Таврический не похоже. Ни тебе ухоженных газонов, утоптанных дорожек и кованых оград. Не могла же я за ночь из центра города дойти до леса.

Значит, всё правильно – я сошла с ума.

Но такие выводы нельзя делать слишком поспешно. Надо спросить у парня. Хотя, я не удивлюсь, если он всего лишь галлюцинация.

- Все нормально?

- А где мы? – спросили мы одновременно.

- Не нормально, – сделал, не понятно на чем основанный, вывод парень. – Так переживаешь из-за жатвы, что уже падаешь в обморок?

Жатва? Он же не… Аааа… Я всё поняла.

По моему лицу расползлась улыбка.

- Это розыгрыш, да?

Вроде не первое апреля. Или это генеральная репетиция? В июле? Мало ли, что у них на уме. Если они меня решили так разыграть, то у них явно что-то не то с головой.

- Точно, не нормально, – кивнул незнакомец.

- Ой, да ладно! – я опустила глаза на какой-то незнакомый цветок, который как цыпленок из скорлупы, проклевывался из ковра травы, поближе к солнцу. И ведь не лень им было меня тащить в такую даль. – Я вас уж раск…

Я зацепила взглядом ручеёк и моя улыбка, как улыбка отражающейся девушки, начала медленно, но верно исчезать.

Нет, нет, нет, нет!

Упав на колени, прямо в ручей, не замечая холода воды и неуютного плена мокрых штанов, внимательно вгляделась в незнакомые черты. Прямые черные волосы (и это у меня – натуральной блондинки) собранные в косу, загорелая кожа (для меня так очень загорелая, я, единственная из всей семьи, целый год хожу бледная, даже если самый жаркий день лета проведу на улице под палящим солнцем и на тон не потемнею) немного островатые черты лица. Единственное, что осталось неизменным – это глаза, пронзающие меня все той же зеленовато-синей дымкой.

- С тобой все хорошо? – в который раз вопросил он, вытащив меня из воды.

- Да, – кивнула, но в голове все вертелось: нет, нет, нет, нет!

Этого не может быть, потому что этого просто не может быть.

- Точно?

- Конечно.

- Ладно. – Он встал. – Тогда я пойду дособираю землянику, а ты посиди.

Землянику.

Я проследила как парень идет в сторону кустов и, собравшись с духом, окликнула.

- Гейл.

- Да? – он обернулся.

Нет, нет, нет, нет, нет!

- Ничего. Всё хорошо. – он немного неуверенно посмотрел, но все же пошел за ягодами, оставив меня наедине с тысячей и двумя мыслями.