И мир содрогнулся.
====== Часть III. Победитель. IX ======
Говорят, что здесь зимой бывает так холодно,
что смех застывает в горле и душит человека насмерть.
Джордж Мартин «Игра престолов»
Я потеряла сознание? Серьезно? Всего лишь обморок? Мой пессимизм ожидал чего-то более... масштабного.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Пит, стоило мне открыть глаза и увидеть своды пещеры – мой заботливый друг перенес меня в убежище.
– К своему удивлению, разочарованно.
Если честно, я так надеялась на то, что случится нечто ужасное, и этот кошмар наконец-то закончится. Ведь как сказал один умный человек: «Лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас».
– Это ты просто еще не все видела, – поморщился Пит. – Ты помнишь дождь?
Я села и на всякий случай кивнула. Мало ли, вдруг он подумал, что у меня память отшибло.
– Могу тебя обрадовать. Дождь закончился.
То есть мы своими действиями не только не ухудшили, но даже улучшили ситуацию? Что-то тут не...
– Вместо него теперь идет снег.
Я, подчиняясь первому порыву, вскочила и, не обращая внимания на легкое головокружение, сопровождаемое тошнотой, подошла к выходу из пещеры. Там, за легкой занавесью из сухих веток меня поджидала красавица Зима, которая поприветствовала меня очень своеобразно – кинула в лицо ворох пушистых снежинок.
«За окном уже сугробы...» – тихо пропела Истерика.
«Китнисс, давай слепим снеговика!» – воскликнуло Безумие.
Но добила меня моя любимая Ирония, прогремевшая: «Валар Моргулис!»
– Зима близко, – прошептала я, поймав на язык одну из ажурных снежных сестричек.
– Даже слишком...
– Мы все умрем!
– Ки...
– Вымрем как мамонты!
– Китнисс...
– А-ха-ха-ха... «Голодные игры» превратились в «Холодные игры»!
– Китнисс!..
– Не смей! – взвизгнула я, подпрыгивая. – Если ты сейчас скажешь «успокойся», клянусь всем, что у меня осталось, я тебе врежу!
Его лицо приобрело несколько сероватый оттенок, и мне даже на секунду стало стыдно... но всего на секунду.
– И даже не обижайся! Дело не в этом... Просто... Нельзя успокаиваться, понимаешь?
Он не понимал.
– Видишь ли, если я успокоюсь, позволю себе хотя бы на секунду остановиться, то все процессы в моем организме начнут замедляться! Я начну замерзать! И даже заметить не успею, как превращусь в ледяной памятник самой себе! – На последнем слове мой голос сорвался и превратился в рваные всхлипывания, и я не заметила, как оказалась в объятиях Пита, шепчущего мне на ухо: «Хорошо... Китнисс, все будет хорошо...»
Отчаявшейся Надежде очень хотелось в это верить, но упрямый Пессимизм продолжал истерить:
– Не получится, ничего у нас не получится...
– Мы что-нибудь придумаем.
– Обязательно, – кивнула я, смахивая с подбородка слезы. – Только вот вряд ли это будет что-то хорошее...
Он отстранился.
– Зачем ты это делаешь?
– А что я делаю?
– Впадаешь в уныние!
– Я лишь...
– Что мы по-твоему, должны сидеть и ждать, пока за нами не прилетит старуха с косой?!
– Я все-таки думаю, что это будет не какая-то абстрактная старуха, а вполне конкретный Катон.
И не надо так разочарованно на меня смотреть! Я уже поняла, что выбрала неудачное время для неудачных шуток.
– А у тебя есть идеи получше?!
Ответом было молчание.
– Так я и думала! У тебя идей нет! А у меня есть! – заявила я и прежде, чем он успел обнадежиться, добавила. – Но они бредовые!..
– Например? – вот она, высшая степень обессиленного отчаяния, когда цепляешься за малейшие призраки призраков шанса на спасение.
– Ну... ты все повторял «Китнисс, Китнисс», что, между прочим, чрезвычайно раздражает, а я такая: «Китнисс – это же растение. А им зимой, чем под большим слоем снега они находятся, тем лучше!» Вот я и подумала, а что, если нам откопать большую яму и зарыться в ней под снегом?!.
И опять же – не надо на меня так смотреть! Я предупреждала, что идея бредовая!
Но что-то все равно вынуждает меня открыть рот в попытке оправдаться.
– Знаю-знаю, рыть без лопат проблематично, но...
– Это не главная проблема твоего плана, – задумчиво пробормотал Пит.
– Да?
Он что – всерьез об этом задумался?
– Ты забыла учесть тот маленький и незначительный факт, что мы не растения.
Я выпустила на волю нервный смешок, вслед за которым к нашим с Питом лицам прилипли странные, с каплей сумасшествия, улыбки.
Мне кажется, или, чем безвыходнее становится наше положение, тем больше мы улыбаемся?
Со мной-то все ясно – я ненормальная, я всегда улыбаюсь, а Пита отчего так пробрало? Неужели он так обрадовался тому, что я более-менее, на сколько это вообще сейчас возможно, успокоилась? А может, роль сыграла погода, из-за которой проявлять искренние чувства (читайте: плакать) стало попросту опасно – с каждым вздохом становилось все холоднее, и риск образования на лице неприятной ледяной корочки увеличивался.
– И что же нам все-таки делать? – задумчиво выдохнула я спустя несколько минут молчания.
– Можем набрать воды, – предложил Пит. – Пока река ещё не замерзла.
– А смысл? – Я покачала головой и отползла от напарника, пристроившись на таком участке пещеры, куда не могла добраться ни одна, даже самая упрямая снежинка, но при этом было видно все в радиусе нескольких метров – на большее потенциала глаз не хватало, снегопад сильно мешал обзору. – Человек может обходиться без воды несколько суток, а мы по-любому до вечера не доживем...
Прежде, чем Пит успевает возразить, будто вторя моим словам, над ареной гремят фанфары, которые сменяет голос Клавдия Темплсмита.
У меня иногда складывается такое впечатление, будто они только за мной и наблюдают, ожидая, что я скажу какую-нибудь глупость, после которой их очередная подстава будет выглядеть эффектнее. И надо заметить – им это отлично удается! Не сводило бы у меня руки в приступе желания кое-кого придушить, я бы им даже похлопала.
«Трибуты, слушайте!..»
Слушаем и внимаем, наш повелитель!
«Вас осталось пятеро...»
Мне одной кажется, что это как-то много?
«А к вечеру не останется никого!»
Мы с Питом тревожно переглянулись.
Ёжик усатый! Что это значит?!
«Если вы не придете к Рогу изобилия...»
А я-то уже начала думать, что у них там что-то случилось, и нас решили всех перебить... Ну нафига так пугать?! Ещё и мхатовскую паузу выдержал... садист! Козел!
«...где вас может ждать теплая одежда и спички...»
Может ждать, а может и не ждать... Забыли уточнить, что все будет зависеть от их настроения.
«...или другой трибут...»
...и скорее всего не один.
«Идти или не идти – решать только вам...»
Быть или не быть – вот в чем вопрос.
«Но оставаться на месте опасно...»
...ведь чья-то рука до сих пор лежит на ползунке, контролирующем температуру и медленно, но верно тянет этот ползунок вниз.
«Удачи! И пусть она всегда будет с вами!»
Он повторил все ещё раз, с тем же издевательскими интонациями, прозвучали фанфары, и воцарилась (тьма... почему мне так хотелось сказать «тьма»?) тишина.
– Я так понимаю, мы идем к Рогу? – Пит со вздохом поднялся на ноги и перекинул полупустой рюкзак через плечо.
– А у тебя есть спички?.. или виски?.. – устало пробормотала я, не горя желанием куда-либо идти.
Истерика закончилась. Я перегорела. А перспектива «превратиться в ледяную статую самой себе» перестала выглядеть такой уж страшной.
– Нет. Спички кончились ещё вчера.
Грустно, но в принципе очевидно, иначе он бы уже давно развел костер, хотя... нет, все равно бы не развел – ветки-то сырые.
– Тогда идем к Рогу.
Спустя несколько минут.
– Кстати, насчет виски, можешь послать заявку Хеймитчу. Думаю, ради такого случая он лично поговорит с несколькими десятками спонсоров!
