— Правда? — к краешкам глаз прокрадываются слезы.
— Правда.
Он наклоняется и целует меня в лоб.
— Удачи, Огненная Китнисс.
Перед нами вырастает прозрачная преграда. Я в последний раз впечатываю в память ободряющее лицо Цинны и погружаюсь во тьму. Три, два, один. В глаза ударяют резкие солнечные лучи, одновременно с тем, как в ноздри прошмыгивает свежий теплый ветерок.
Стараюсь скорее проморгаться, чтобы оглядеть окрестности и…
— Леди и джентльмены, семьдесят четвертые Голодные игры объявляются открытыми! — разносится по всей арене голос Клавдия Темплсмита, одновременно с тем как я потрясенно выдыхаю:
— Какого ёжика? ..
====== Часть II. Игры. I ======
Везение — мое второе имя.
А первое, кстати, Не.
Терри Пратчетт
Я бегу. Не знаю куда, не знаю зачем, просто бегу.
Ощущение дежавю впивается в пятки и ползет от них прямиком в горло, а может и дальше, не знаю, оно успевает прокрасться только до коленок, когда я вспоминаю — мне это снилось! Почему-то хочется рассмеяться, но я не смеюсь, потому как это чревато неприятными последствиями в виде сбитого дыхания и горящих легких. И так-то бежать неудобно с двумя рюкзаками за спиной, удочкой в руках и железной банкой неизвестного содержимого в зубах.
Откуда у меня все это?! Ответом на это служит фиолетовая дымка тумана, застилающая черепную коробку со всем её содержимым. Нет, мне на самом деле интересно, когда я успела настолько обогатиться.
Ещё и в попу что-то впивается…
Нет, надо срочно воскрешать в памяти последние полчаса своей излишне насыщенной жизни, а то вдруг я кого-то умудрилась укокошить.
Внутренний голос услужливо поддакнул: «И вправду, ты же во сне уже семерых убила, чего тебе стоит восьмого убить наяву!»
И хотя я хихикнула, чуть не выплюнув баночку, мне было ни фига не смешно. Потому что убить человека это… Так, успокаиваемся и начинаем сначала.
Шестьдесят секунд, которые в теории я должна была посвятить оценке обстановки, сканированию даров рога Изобилия и сделать наброски плана к отступлению. На практике же я его бездарно про… потратила на внимательный осмотр панорамы, на пристальное вглядывание буквально в каждый реющий на ветру листочек и шатающийся на этом же самом ветру трухлявый пенечек, усеянный лисичками, но больше всего стараний я уделила прищуриванию (как будто это когда-то кому-то помогало видеть лучше), и все это для того, чтобы увидеть озеро, которого не было.
Да, точно, все так и было. Стояла я как у доски на уроке физики — в полнейшем ступоре (это был даже не ступор, а Ступоров Ступор Ступорович) и искала это дурацкое озеро. Хорошо ещё искала не напрасно, правда то, что я обнаружила издали больше напоминало одноместную синюю палатку, но это мелочи по сравнении с тем, к каким выводам я пришла, хорошенько поразмышляв в оставшиеся десять секунд об эффекте бабочки. Но не смотря на неутешительные мысли, с подставки я спрыгнула одновременно с ударом гонга, с облегчением выдохнув, потому как смутные опасения в связи с моим везением до последнего неустанно шептали, что мина все равно может сработать, схватила первый попавшийся под руки рюкзак и поспешила смыться, пока меня ни прирезали, ни прибили или ни придушили (вариантов-то масса!). И все.
Так, стоп.
Я даже притормозила.
Откуда тогда все остальное?
В попытке найти ответ на этот вопрос я присела на притаившийся в тени липы пень и, приговаривая вполголоса «Не садись на пенек, не ешь пирожок», начала разбирать многочисленные пожитки, нервно поглядывая по сторонам.
В первую очередь вытащила на всеобщее обозрение дубов, кленов и птиц, а также миллиона другого зрителей то, что так злорадно измывалось над моей пятой точкой. Этим извергом оказалась Сойка-пересмешница.
Её транспортировка с ворота моей кофты в задний карман штанов рухнула пятикопеечной монетой в копилку тайн и загадок.
Дальше последовал черед металлической коробочки с красными расписными узорами и следами зубов на крышке. Внутри красовалось монпансье. Я чуть не расхохоталась в голос. Его и в Питере-то не в каждом магазине достать можно, здесь оно откуда? Недоуменно покачав головой, бросаю одну конфету в рот, авось сахар в мозги просочится, поможет вспомнить что да как.
Удочку я даже рассматривать не стала, сразу бросила рядом. Вот на кой-она мне? Согласна, это нужная штука, только крайне бесполезная без лески, катушки и крючков, единственное, что с ней можно сделать — древком по чьему-нибудь затылку шибануть.
Итак, теперь рюкзаки. Потерла руки в предвкушении, переводя взглядом с черного на розовый, решила начать с того, что побольше и оказалась… не то, чтобы разочарована, но… три пакетика сухофруктов, кожаные перчатки, яблоко, пачка надувных воздушных шариков (Какой У… умственно отсталый это сюда положил?!) и (Ну хоть что-то…) спальный мешок. Во втором рюкзаке, который я открывала уже с меньшим энтузиазмом, обнаружились пакетик орехов, веревка, нож и два полулитровых термоса, причем оба заполненные водой.
Все страньше и страньше…
Закусив губу, прикрыла глаза, пытаясь сосредоточится, вокруг тишь да гладь — идеальное место для медитации. Но пятиминутное разглядывание фосфенов вызвало лишь легкую головную боль. Только этого мне не хватало…
Недовольно поморщившись, тронула виски и, запихнув коробок конфет в черный рюкзак, нахлобучила на себя все авоськи, немного посомневавшись стоит ли тащить с собой балласт в виде удочки. Нужна ли она мне вообще? В итоге, подумала, что лучше возьму, вряд ли конечно она мне пригодится, но вдруг, а второго шанса её добыть не будет точно. И воспользовавшись древком как посохом, я поспешила дальше, но уже пешком, так как солнце, уставшее от одиночества, летело обниматься с деревьями — на арену опускались сумерки, первый день заканчивался, а я даже не знаю, как провела большую его часть, но надо искать где перекантоваться первую ночь.
Холодно. И темно. Темнота сгущается вокруг, кусает в щеки, нос и другие не прикрытые спальным мешком, который между прочим ни фига не греет, части тела, и становится еще холоднее. И то, что на небе минуту назад промелькнул парад из десяти портретов убитых сегодня подростков, тепла не прибавляет. Портрета Пита не было, в принципе этого и следовало ожидать, но убедиться никогда не мешает, тем более в следствие последних не сильно стремящихся соответствовать канону событий.
Да, холодно, но слезать с дерева, на которое я с трудом затащила себя и с ещё большим трудом все свои пожитки, чтобы разжечь костер, не собираюсь.
Во-первых, потому что не охота вылезать из более-менее хотелось бы сказать «теплого», но приходится говорить «не ледяного» укрытия, на не столько освежающий, сколько обжигающий колкий ветер.
Во-вторых, я не дура.
В-третьих, я может и дура, но не идиотка, в отличие от некоторых излишне инфантильных особ, пытающихся извлечь искру буквально в двадцати метрах от меня.
Горько усмехаясь (в последнее время только этим и занимаюсь, выдавить из себя даже хилую нормальную улыбку не получается) качаю головой и с удивлением замечаю, как нечто внутри меня затаило дыхание и сжимается в предвкушении чего-то.
Ах, да… Сердце жаждет хотя бы краем глаза зацепить силуэт Пита, который по всем законам должен скоро прийти сюда вместе с командой профи (Ну хоть что-то в этом непонятном непостоянном мире должно быть так, как задумано!) Если честно, не думала, что мне будет так не хватать этого голубоглазого зануды тем более, что еще и суток не прошло с тех пор как мы виделись в последний раз, но… А может, мне просто не достает общения. Удивительно, всю жизнь мечтала об уединении, ведь даже в своей комнате мне очень редко удавалось создать атмосферу покоя, потому что дверь, которую я каждый раз с таким удовольствием захлопываю перед мордочкой моей любимой сестренки (увижусь ли я с ней когда-нибудь?), не часто увидишь в предназначенном для нее проеме по вине все той же вышеупомянутой особы. А теперь мне хочется общения, не подразумевающее под собой переругивания с источающими ненависть трибутами и будущими трупами, один из которых в данный момент пытается своеобразно надышаться перед смертью, тем более что времени у неё более чем достаточно.
