Так что, не считая погибших полицейских, все было неплохо. Даже заезжие охотнички показали себя с куда лучшей стороны, чем ожидал Стайлз. И Дерек сказал, что ему они тоже помогли и вообще явно не с Арджентами — и уж точно не одобряют их методы. Собственно, все это они уже знали от Мэдисон, но одно дело услышать, другое дело — увидеть самому.
Куда хуже обстояли дела с отцом. Стайлз не переставал корить себя, что не сдержался и выдал перед ним, что в курсе насчет оборотней. И пообещал все объяснить. Конечно, можно было оправдываться ядом канимы, но факт оставался фактом: Стайлз спалился.
После того, как медики оставили их в покое, отец молча сунул Стайлза в машину, отмахнувшись от сержанта, жаждавшего снять у них показания, и покатил к дому. Там он усадил Стайлза за кухонный стол, сел напротив и тяжело опустил голову на скрещенные руки.
— Рассказывай, — только и буркнул отец.
И пришлось рассказать. Естественно, не все. Не единожды Стайлз порадовался, что часто в красках представлял себе эту сцену и продумывал каждое предложение, чтобы выдать лишь необходимый минимум. По его словам выходило, что некий оборотень укусил Скотта, и Стайлз, как лучший друг, не мог ему не помочь, а чуть позже выяснилось, что Дерек Хейл тоже оборотень, правда урожденный, и он взялся учить Скотта себя контролировать. Потом начались убийства, и когда Стайлз во время одного из них увидел странную тварь, похожую на ящерицу, Дерек раскопал в своих книгах, что это канима. Обо всем остальном Стайлз благоразумно умолчал. Вряд ли бы папе понравилось, если бы он узнал, что в Бикон-Хиллс живет целая стая оборотней и что его сын встречается с ее вожаком.
— То есть ты просто помогал Скотту с информацией? — довольно скептически спросил отец.
Стайлз кивнул.
— Ты удивишься, чего только нет в интернете.
— И ни во что не ввязывался? — скепсис можно было хоть сейчас выставлять в Палату мер и весов.
— А зачем? — Стайлз довольно убедительно, как ему казалось, пожал плечами. — Мне с ними не тягаться, пусть сами разбираются, а я делаю то, что умею лучше всего. Думаю.
Судя по взгляду отца, тот не хуже него знал, что лучше всего Стайлз как раз умеет ввязываться в неприятности. Но промолчал, не стал давить. И пусть это отдавало наплевательством и желанием закрыть глаза на неприятное, Стайлз был отцу благодарен. Возможно, тот просто решил оставить подробности на потом.
— Мы еще вернемся к этому разговору, — пообещал отец, подтвердив предположение, и отослал Стайлза в кровать.
Психолог кашлянула, и Стайлз едва не вздрогнул, с трудом вспомнив, что он не один. Так, про отца он уже сказал… Вроде она спросила про друзей и знакомых. Перед мысленным взором выстроилась цепочка ранжиров, от самого важного к незначительному — по крайней мере Стайлз надеялся, что в глазах психолога именно в таком порядке он и должен отвечать. Первым номером шел Скотт, и Стайлз честно признался, что у того куча проблем. Еще бы, миссис Маккол — совсем не то, что его отец, она Скотта наизнанку вывернет, но вытрясет все. Ей бы самой в полиции работать.
Но, по правде сказать, Скотт выглядел чересчур смурным. Даже если учесть его вроде-как-разрыв с Элиссон. Может, Стайлз просто параноик, но с недавних пор ему все казалось подозрительным.
Дальше… что дальше? Вскользь упомянуть Джексона и Лидию. Назвав Лидию самой нормальной, Стайлз едва не захихикал. Вот уж кто забрел в сумеречную зону дальше их всех. А самое паскудное — никто, включая Дерека, понятия не имел, что с этим делать. И что Лидия вообще такое. Как-то сомнительно было, что у обычной девушки вдруг обнаружился иммунитет к укусу и одновременно такие продвинутые способности в… хм… ну не некромантией же это назвать? А ведь ничто не предвещало…
По правде сказать, Стайлз предпочел бы, чтобы оправдалось его первое подозрение.
Когда он нашел в депо бумажку, в которой один из братцев Винчестеров назначал Дереку встречу, то даже подивился такой наглости. «Это не ловушка», ну надо же!
Записку он, само собой, припрятал.
А потом, когда Стайлз был на вечеринке, и вот он секунду назад разговаривал с Дереком, а потом тот замолчал, и на той стороне раздался грохот, и там явно что-то случилось… Он даже не стал заезжать в депо, сразу помчался в дом Хейлов, забыв про Лидию, которую обещал найти, и про Скотта, которого обещал подвезти. Логика простая: Дерек не купился на записку, и охотники решили по-простому, в лоб, его схватить. Зачем им понадобилось тащить его в обугленные развалины? Да кто ж их, охотников, знает. Может, надеялись, что оборотень покажет им семейные тайники и супер-секретный подвал, где он и ему подобные, злобно хохоча, терзают своих жертв.
Дом стоял, как обычно, темный и тихий, но теперь это пробуждало в Стайлзе худшие подозрения. Там могли прятаться вооруженные до зубов охотники, а у него с собой даже биты не завалялось. Впрочем, когда это его останавливали такие мелочи? Однако в дом он вошел с неприятным чувством, что за ним со всех сторон наблюдают недобрые глаза.
И тогда он увидел лежащего на полу Дерека — прямо возле той дыры, куда они спрятали труп Питера. Стайлз бездумно кинулся вперед, уже не вспоминая ни про какие ловушки и опасности, и только добежав и убедившись, что Дерек дышит, просто без сознания, обратил наконец внимание на странно расставленные зеркала, на хитрые символы, намалеванные по стенам, и заметил раскачивающуюся на коленях Лидию, что-то бормочущую себе под нос. И что, черт возьми, может заставить оборотня потерять сознание?
Стайлзу даже не было нужды заглядывать в дыру, чтобы понять, что он там найдет. Вернее, кого… не найдет.
— Питер… — чуть слышно прошептал Дерек и открыл глаза. — Ему нужна была моя кровь.
— Я так и знал, — Стайлз обшарил взглядом комнату, — я говорил, что надо было сжечь тело! Питер, собачий сын, я знаю, что ты тут! Я тебе вилку в горло воткну!
Само собой, никто не отозвался, зато Лидия, похоже, очнулась от прострации.
— Он был мертвым, — безучастно сказала она, — и приходил ко мне. Очень нежный ухажер. — Она негромко рассмеялась.
— Так… — Стайлз быстренько вытащил из кармана мобильник и сфоткал рисунки на стенах. — Сейчас мы поднимемся и организованно пойдем к моей машине. Всем ясно? Лидия?!
— Д-да… Да, — ответила та и неловко поднялась с колен.
Вместе им удалось поднять Дерека и, подпирая его с двух сторон, добраться до входной двери. Дальше тот, слава богу, малость оклемался и смог передвигаться самостоятельно. Самое время, считал Стайлз, который был уверен, что растянул пару связок и порвал какую-то очень важную жилку.
На обратном пути на проселочной дороге им навстречу попался задрипанный автомобиль. В нем сидел один из Винчестеров, тот самый Сэм, который написал записку, и Стайлз подумал было остановить его — потому что встречи с Питером Хейлом он бы не пожелал никому, — но передумал. Были дела и поважнее.
— А что насчет завтрашнего чемпионата по лакроссу? — спросила психолог, и Стайлз вновь вернулся в реальность. — Стайлз, разве он тебя не волнует?
— А что чемпионат? — Он пожал плечами. — Я все равно не играю. Правда, у нас один игрок мертв… может, это как-то повлияет.
Кажется, психолог среагировала не так, как он ожидал. Она выпрямилась и наклонилась вперед.
— А что с тобой, Стайлз? Ты рассказал про всех, кроме себя.
О, вот оно — тетка начала отрабатывать на нем это свое психологическое дерьмо. Ну… что, по идее, он должен чувствовать после ночи в участке?
— Да я нормально, — с преувеличенной, заметно фальшивой небрежностью сказал Стайлз. — За исключением бессонницы, повышенной нервозности и постоянного дикого страха.
Забавно, он почти не соврал. Только причины были другие.
В ответ психолог расщедрилась на целую цитату: «Когда идешь через Ад — не останавливайся». Наверное, она хотела таким образом подбодрить… только вот Стайлз углядел в этой фразе не слишком приятный для себя смысл и нихера не подбодрился.
