– И Америке не нужны учёные? Кажется, ты там был? Слушай, так ты ценный кадр! Мне помощник нужен, хочешь, поехали со мной.

– Что носильщик нужен?

– Ну почему носильщик? Я же из Москвы тоже товар везу, там, на рынке продаю. Кому утюги наши, ерунду всякую, часы например, зубную пасту, даже зубные щётки, представь? А кому валюту. Чего ты? Прибыльное дело. Тебе что деньги не нужны?

– Деньги всем нужны. Как ты видишь, меня кандидата наук на рынке?

– Обыкновенно, не ты первый, не ты последний. Ты знаешь, сейчас на рынках кого только нет. Профессора стоят, не то, что кандидаты. Жить-то надо, детей растить. Смотри, подумай, я через две недели поеду опять. У тебя же паспорт есть заграничный?

– У меня всё есть, но забудь, никуда я не поеду.

– Ладно, время есть, надумаешь, скажешь.

Через две недели, Георгий стоял на центральном рынке Варшавы и, смущаясь, предлагал купить у него утюг и водонагреватель. Так и закрутила жизнь Геру. Тяжело, но ему пришлось свыкнуться со своей новой ролью. Смущало одно, из тюремного заключения вернулся отец Ольги, что совсем не радовало Георгия.

Однажды, вернувшись назад в Москву, после очередной поездки, Ольга сразу стала заносить тюки с вещами в квартиру Георгия.

– Знаешь, от греха подальше. Папаша, такой тип, сопрёт и не подавится. И вообще давай пока он опять не загремит в тюрягу я поживу у тебя? Давай соглашайся, – Оля играючи толкнула его плечом, – не бойся, обогрею, обласкаю, обкормлю. А то мне от попоек отца тошнит что-то. Да не переживай ты так он скоро всё равно сядет. Не может он долго на воле привык уже.

Пришлось согласиться.

Как-то после очередного вояжа, Оля уехала отдавать товар заказчикам. Геру спал, когда его разбудил настойчивый стук в дверь, на пороге его квартиры стояла испуганная Оля. На лестничной площадке собрались любопытные соседи и шепотом переговаривались, делясь случившимся.

– Что случилось? – спросил заспанный Георгий с удивлением на лице.

– Отца, папу, папочку убили! – заголосила Ольга.

– Как? Когда, он же утром приходил ко мне… правда пьяный… – растерянно говорил Георгий.

– Так, с этого места, пожалуйста, подробней, – на пороге показался мужчина средних лет, он вытащил из кармана милицейское удостоверение и показал его Георгию.

– Проходите, проходите, – держа в объятиях Ольгу и успокаивая её поцелуями в волосы, Георгий указал мужчине на кухню. Следом за оперативником вошел человек в милицейской форме с папкой в руках.

Они сели за стол и один из них стал задавать вопросы Георгию, а другой, записывать опрос в протоколе.

– Так вы говорите, он к вам сегодня приходил? Зачем?

– Затем, что и всегда. Взять денег и выпивку. Он знал, что мы с его дочерью недавно вернулись из Польши. Да он всегда приходил ко мне за деньгами.

– Правильно, я не даю, а ты у нас добренький, – хныча, проговорила Оля.

– Вы видели сегодня кого-то в его квартире?

– Нет, но к нему такой контингент ходит, что даже Оля не смогла его вынести, переехала ко мне. Так безопасней.

– Понятно, – произнёс мужчина в штатском.

– Как вы думаете, убийцу вы найдёте? – грустно спросил Георгий.

– А его и искать нечего, он спал в соседей комнате. Когда мы приехали по вызову, он сидел в кухне и ругал себя. Говорит, не помнит, как завалил друга. Ему было известно, о том, что тот хотел взять у вас деньги и продолжить банкет. Так, что я думаю дело закрыто. Всего доброго.

Так Ольга и осталась у Георгия, после похорон отца, потому что физически не могла находиться в собственной квартире. Решила сделать в ней ремонт, а там дальше решить, что да как.

Через некоторое время через своих знакомых она устроила Георгия преподавателем в престижный закрытый колледж, сделала ремонт в собственной квартире и родила ему сына, который родился на два месяца раньше срока, наверное, из-за тяжести привозимых баулов. Назвала она сына Мареком. Жизнь Геры потекла другим руслом. Вскоре в нём проснулась предпринимательская жилка. Пока Оля занималась воспитанием сына, Гера незаметно нашёл свою нишу в сложном криминальном автомобильном бизнесе, взяв в помощники «на подхвате» всё того же корявого лицом от перенесённой оспы в детстве молодого, но ушлого парнишку. Через несколько лет Гера стал владельцем нескольких магазинов запчастей, автосалона, да Ольгу пристроил, купив ей спа-салон.

Но в душе Геры остался сидеть маленький червь недоделанного дела.

– Теперь с моими возможностями связями с моим умом я бы мог так развернуться! Прошло столько лет. Одинокой старухи, наверняка уже и в живых давно нет.

Гера решил к задуманному привлечь Корявого. С ним у него время от времени возникали совместные «делишки». Осторожный Гера старался редко прибегать к его помощи. Но сегодня он решил встретиться с ним в последний раз.

– У меня законный бизнес, а ты Корявый чистый криминал. Всё ищешь приключений в стиле девяностых. Время меняется, а ты застрял в прошлом веке. Смотри, уже не мальчик. Байки твои, мотоциклы, это игрушки для моего Марека. Не вздумай его в свои делишки втянуть. Знаю я вас: девочки, наркота, – предупредил он его при встрече, – лучше послужи на благо отечества.

– Нет проблем. Приеду, помогу. У меня один вояж намечается в южные края.

– Не секрет, куда собрался? Я тоже тебя на юг хотел отправить. Дело одно незаконченное у меня там есть.

– Какой секрет? Южный портовый, но тихий курортный городок. Южногорск называется.

– Так не бывает, – удивился Гера, – неужели сама удача пошла мне навстречу, – туда я и хотел тебя направить.

Тяжёлая жизнь сложилась у Нины Михайловны Колосовой. Как говорится, каждому дан крест по силам его. Может и так. Вот и несла свой крест Ниночка без нытья и женских причитаний. Офицерская жена. Она привыкла ждать. Даже когда муж погиб и не вернулся с очередного похода, всё равно ждала любимого. Она не видела мужа мёртвым, лежащим в гробу, поэтому дала своему сердцу установку: мой Ваня жив. Она всегда сервировала стол с одним лишним прибором. В мыслях постоянно разговаривала со своим любимым. А в день его рождения и на каждую годовщину свадьбы она ходила к морю и долго стояла на берегу откоса, всматриваясь вдаль. Многие считали немногословную, строгую, но добрую учительницу немного не в себе. Но это было не так. Просто её сердце работало по другому режиму, чем любое другое. И жизнь учительницы шла своим, ею выбранным маршрутом.

Знакомая для многих фраза: всю жизнь после гибели мужа она посвятила сыну, была не совсем применима к Ниночке. Она всю жизнь до отъезда сына в Москву, жила вместе с ним. Они вместе размышляли, мечтали, радовались, возились на огороде, ходили в походы, поднимаясь на сопки, любуясь рассветом. Она для сына была другом, и Юра знал это всегда, поэтому часто говорил ей:

– У меня на всём свете был и будет только один друг, это ты мамочка. Был бы жив папа, у меня было бы два друга.

Нина Михайловна была мудрой женщиной, поэтому свою установку: мой муж жив, она не навязывала сыну. А когда перед поездкой в Штаты он приехал попрощаться, привёз весь свой архив и отдельно вручил ей картонную папку, для прочности перевязанную бечёвками она не удивилась, но и не обрадовалась этому обстоятельству. Конечно, иметь родителей и друзей в одном лице это хорошо. Но Нину Михайловну расстроило, то обстоятельство, что кроме неё найти настоящего друга сыну так и не удалось.

– Это моё упущение. Должен быть пусть один, но такой человек, которому хотелось бы хотя бы иногда открыть свою душу. Поделиться планами. Человек, который сможет тебя понять, даже на расстоянии. Сможет почувствовать твоё состояние души даже за тысячу километров от тебя. Сможет вовремя прийти на помощь, пусть не делом, но дельным советом, пожеланием. Для меня был таким человеком муж. Есть Верочка, моя двоюродная сестра. А Юру я незаметно даже для себя, научила доверять только мне – матери. Ему даже жена не смогла стать искренним другом, поэтому самое дорогое сокровенное он оставляет здесь в своём родном доме.