— Дзз!.. — зажужжало что-то в воздухе, и мимо правого уха мальчика пролетела стрела.

Каи-Наи обернулся, но не стал ждать и рассматривать, кто пустил в него стрелу. Он хорошо знал этот звук и еще лучше знал, что надо бежать подальше от места, откуда исходят такие звуки.

Он подскочил и побежал прямо к берегу, где были люди. Вдогонку ему полетела вторая стрела и, опередив его, впилась перед ним в землю. Каи-Наи перескочил через стрелу и наддал ходу. Стрелы одна за другой падали то впереди, то сбоку. Когда мальчик бросался вправо, — стрела гудела у правого уха; влево — и стрела, как назойливая муха, гудела и жужжала слева.

Вдруг позади него раздался веселый хохот, и из леса вышли два парня. На плечах они несли убитую козу. Это они, шутя, пускали стрелы в Каи-Наи. Лесная шутка так развеселила их, что они прямо тряслись от хохота, а вместе с ними тряслась на копье убитая коза.

Услышав хохот, Каи-Наи припустил еще быстрее и влетел в кучку охотников на берегу. Те обернулись и удивленно посмотрели на него. С разбега он угодил головой в живот какого-то охотника. Охотник дал Каи-Наи такого пинка, что мальчик, перевернувшись, растянулся на песке. Не успел он прийти в себя и подняться, как на него насели двое мальчишек примерно одного с ним возраста и начали его безжалостно лупить. Каи-Наи сперва не понял, в чем дело, что с ним творится и откуда взялись эти ребята. Он молча смотрел на них, а они били его кулаками под общий хохот охотников и парней с козой, которые уже подошли к группе. Но так продолжалось недолго. Увидев, что имеет дело всего-навсего с мальчишками — дома ему частенько приходилось драться — Каи-Наи вывернулся из-под своих противников, ударил одного ногой в живот так, что тот покатился на землю, залепил второму в левый глаз и через минуту уже сидел верхом на одном из ребят и бил его с не меньшим рвением, чем недавно били его. Увидев это, мать мальчугана — одна из женщин, сопровождавших охотников — подскочила и схватила Каи-Наи за волосы. Сынок ее высвободился и снова накинулся на Каи-Наи. Каи-Наи пришлось туго: женщина держала его за волосы и правую руку, а ее сынок радостно колотил врага по голове. В конце концов пострадавший охотник оттолкнул женщину и сказал:

— Хватит! Не великое дело втроем бить слабого!

А затем, обратившись к Каи-Наи, который, как волчонок, скалил зубы на женщину и ее сынка, спросил:

— Кто ты и откуда пришел к нам?

— Я Каи-Наи, из племени Уру-Уру! Беловолосые люди убили моего отца и увели в плен мать. Я шел за врагами и заблудился… Я хочу есть, — ответил мальчик.

Ответ Каи-Наи не произвел никакого впечатления на охотников. Это была обычная вещь. Они и сами часто нападали на соседей послабее: мужчин убивали всех до единого, женщин и детей уводили в плен. Они лишь удивились, как Каи-Наи удалось живым пробраться через лес…

— Я хочу есть, — снова сказал Каи-Наи.

— Гайя! — обратился охотник к женщине, только что таскавшей Каи-Наи за волосы. — Дай парню поесть!

Женщина, оскалясь, что-то прорычала и с большой неохотой бросила Каи-Наи кусок оленины. Мальчик схватил мясо и с наслаждением запустил в него зубы.

— Куда пошли беловолосые люди? — спросил охотник.

Каи-Наи не знал, куда направились его враги. Он хотел так сказать охотнику. Но вдруг он вспомнил прогалину, где молния сожгла грушу, и ответил:

— Они пошли через поляну, где стрела с неба сожгла дерево.

Охотник ничего не понял, но промолчал, а чуть позже снова спросил:

— Когда это было?

— Солнце зашло один и еще один раз, — сказал Каи-Наи.

После этого охотники перестали интересоваться мальчиком и подошли к лосю. Животное, раскинув огромные рога, лежало га песке. Вскоре охотники уже возились с тушей, сдирая шкуру каменными ножами. Разделив тушу на несколько частей, они нагрузили мясо на плечи женщин, и те, сгибаясь под тяжестью, понесли его к скале. Мужчины, подобрав оружие, налегке пошли впереди. Каи-Наи поплелся за ними.

Tотем племени красной скалы

аи-Наи уже с неделю жил среди людей красной скалы. Обитатели скалы относились к нему, как к приблудному щенку. Ему часто не хватало куска мяса и места у костра. Лучшие куски и лучшие места доставались мужчинам, а женщины и дети всегда сидели за их спинами и ловили объедки, которые бросали им через плечо охотники. При таких порядках Каи-Наи легко мог умереть от голода, ведь стоило ему заполучить лакомый кусок, как него стаей набрасывались все мальчишки, сидевшие у костра, вырывали мясо прямо изо рта да еще и били его так, что он долго потом чесал бока и плечи. А мужчины, набив рот едой, давились от хохота. Всего на скале жили около сотни человек. Все они принадлежали к племени орла, который был их тотемом. Этот тотем недвижно сидел в клетке на скале и, не закрывая глаз, как казалось Каи-Наи, смотрел на солнце, оживляясь только тогда, когда в клетку бросали сырое мясо. Тогда он грозно клекотал куда-то в даль и, впившись когтями, кромсал еду.

К орлу имел доступ лишь один человек из всего племени. Он был неимоверно толстым — таких толстых людей Каи-Наи еще никогда не видал. Когда он шел, его брюхо колыхалось, как трясина в болоте, если бросить туда камень. Каи-Наи не приходилось видеть, чтобы тот что-либо делал или ходил на охоту, однако ему всегда перепадали лучшие куски. Каждый охотник, возвращаясь с добычей, отделял для него добрый кусок мяса. Каи-Наи спросил о нем у одного из мальчиков и получил ответ, что это колдун и что он общается с духами. Все почтительно уступали толстяку дорогу, когда он попадался на пути, а матери тайком прятали младенцев, чтобы колдун случайно их не сглазил. Тотем признавал одного колдуна и только от него принимал пищу. Клетка с орлом стояла у пещеры, где жил колдун; орел недвижно сидел целый день, а на ночь колдун относил клетку в пещеру. Подходить к клетке было запрещено под страхом смерти. Все знали и помнили это, особенно дети, хоть им и хотелось подойти к клетке и подразнить орла.

Однажды, в жаркий день, когда мужчины были на охоте, а женщины и дети пошли в лес по грибы и орехи, Каи-Наи лежал на краю скалы и смотрел на волны реки. Он не пошел в лес с женщинами, потому что у него болела нога — он вывихнул правую ступню, неудачно прыгнув с довольно высокого камня. Река клокотала под скалой и, покрывшись пеной, била о камни, перегораживавшие русло. Каи-Наи было скучно и грустно; он думал о матери, которую, возможно, ему никогда больше не доведется увидеть, и об отце, чей дух блуждал, наверное, где-то в лесу. Он расспрашивал ребят, не знают ли они, где живут беловолосые люди, убившие отца, но никто из них не знал, а спрашивать взрослых Каи-Наи боялся. Ему надоело глядеть на реку. Он повернулся и стал смотреть на площадку, находившуюся на скале перед пещерами. Пещеры зияли темными пастями, и взгляд его невольно остановился на пещере колдуна и стоявшей рядом клетке с орлом. Вдруг он увидел маленького мальчика лет четырех; лукаво оглядываясь по сторонам, ребенок потихоньку и как-то боком подбирался к клетке. В руке он держал хворостину. Подкравшись к клетке, он просунул хворостину сквозь решетку и начал дразнить орла. Орел с гордым презрением взглянул на мальчика и отодвинулся в глубь клетки. Тогда мальчик вынул из-за щеки кусочек мяса и просунул руку с мясом в клетку. Орел вытянул шею. Даже не глядя на мясо, тотем клюнул ребенка в руку и вырвал кусок живого тела. Мальчик громко вскрикнул от боли и, размахивая раненой рукой, побежал прочь от клетки.

В это время у входа в пещеру появился колдун. Когда он понял, что сделал мальчик, глаза его загорелись диким гневом. Он бросился за ребенком, догнал его и ударил в спину ногой. Мальчик упал, а колдун прорычал что-то сквозь зубы и пошел к своей пещере. Ребенок долго лежал без памяти, из раненой руки натекла лужа крови. Каи-Наи поднял мальчика и положил его на шкуру у еле теплившегося костра. У пещер в этот час никого не было, кроме Каи-Наи, которому было поручено следить за костром и не давать огню угаснуть.