Максим убедился, что Вероника устоит на ногах. Он взял с сиденья пиджак, встряхнул его и расправил, собираясь накинуть на плечи Вероники. В следующий момент позади них раздался настойчивый заливистый лай и Максим замер с одеждой в вытянутых руках. Он обернулся, замечая маленькую лохматую собачонку в ярком ошейнике. Она продолжала тявкать, норовя подпрыгнуть и схватить за рукав. Ну и наглость…

– Кыш отсюда! – Максим нахмурился, будто собаке было дело до его сурового лица.

– Никусь… Ты что, замуж вышла?

Прозвучавшая фраза заставила его подавиться воздухом. Инстинктивно Максим прижал Веронику к себе, будто закрывая от несуществующей опасности. Девушка ошеломлённо уткнулась лицом в его грудь, укрытая пиджаком. Хозяйка вредной собаки остановилась с открытым ртом, ожидая ответа от своей соседки.

– Кто это, чёрт возьми? – едва слышно спросил Максим, наклоняясь к Веронике.

– Соседка. Ангелина Павловна. Местное СМИ, – отозвалась из-под пиджака девушка, вцепившись в его рубашку.

– Ник? Никусь, ты что, расстроилась? Из-за меня? – Женщина театрально прижала руку к груди, укрытой серебристой кофточкой, и попыталась угомонить свою питомицу.

Вероника замотала головой, но её и видно-то не было. Максим поджал губы и коротко кивнул любопытной соседке в знак приветствия. Затем всё же надел на свою жену злополучный пиджак.

– Вы не имеете отношения к её настроению, – кинул он.

Но глаза женщины уже лихорадочно заблестели при виде тонкого кольца, сверкнувшего на руке Вероники. Максим проследил за взглядом соседки и на мгновение закрыл глаза, глубоко вздыхая. Столько усилий… Зачем, когда есть соседки? Кто выдумал соседок?!

– Мы бы не хотели… – прошептала Вероника из-за его плеча.

Она сама удивилась тому, что позволяла этому негодяю обнимать себя, или скорее сама в него вцепилась. Но всё это, конечно же, объяснялось присутствием Ангелины Павловны, вечно сующей нос не в свои дела. Максим окончательно вышел из себя.

– Нам пора, дорогая… – Он обнял Веронику за плечи и развернул, направляя к подъезду.

Планы резко менялись. Эта тётка распространит новости, как инфекцию. Теперь приходилось играть счастливую парочку. Ладно, всё не так уж и плохо. Всё вполне просто… Доведёт до лифта и быстро уедет.

А потом нужно будет связаться с Прохоровым. Ещё утром он поделился тем, что водитель «рено», врезавшийся в светофор в тот день, погиб. Ни приводов, ни задержаний. Чист… Что же он там делал? Пока товарищи выясняют, был ли с кем ещё. В машине Фролова, как помнил Максим, он заметил двоих, их тоже ищут. Интересно, что эти скажут…

Не успели молодожёны добраться до лифта, как Ангелина Павловна ловко прошмыгнула между ними, удерживая подмышкой визгливую собачонку, и запрыгнула в кабину. Им ничего не оставалось, как направиться следом. Не идти же пешком? Это выглядело бы и вовсе странно.

Максим и Вероника повернулись лицом к закрывшимся дверям, расписанным похабными стишками. Вероника нажала на панели нужную кнопку, прожжённую сигаретой. С каменным выражением лиц, в сопровождении противного скрипа, они двинулись вверх.

– А я вас раньше не видела, – вкрадчивый голос раздался у Максима за спиной.

Капитан поскрипел зубами.

– Работа отнимает у меня больше времени, чем хотелось бы.

И почему он оправдывался перед этой женщиной?! Краем глаз Максим наблюдал за своей притихшей женой. Компания говорливой тётки и ей не доставляла особой радости. Забывшись, Вероника смешно морщила нос, который уже успело позолотить первое весеннее солнце. Взгляд Максима скользнул ниже, любуясь мягким изгибом открытой шеи. Платье прекрасно оттеняло фарфоровую кожу. Он тряхнул головой. Чёрт возьми! Не на медовый месяц собрался…

– Что же это вы так тихонько, без гостей, без семьи? – соседка похлопала наклеенными ресницами, поглаживая вырывавшееся животное.

– Не находите, что это вас не касается? – вышел из себя Максим.

Наконец лифт остановился. Капитан схватил Веронику за руку, вытаскивая на грязную лестничную площадку. Что за дом? Здесь что, вообще никогда не убираются?

– Понимаю… – отозвалась соседка.

Максим не мог поверить своим глазам, наблюдая, как Ангелина Павловна шарила взглядом по плоскому животу его спутницы. Вероника вспыхнула и немедленно сильнее запахнула пиджак, обнимая себя руками.

– Ангелина Павловна! В самом деле! – девушка в сердцах топнула ногой.

Соседка многозначительно кивнула. Дескать, она всё понимала, время сейчас такое, чем окончательно вывела из себя Максима.

– А я рядышком живу, – женщина предупредила желание капитана отослать её подальше. – Вот, напротив.

Максим шумно вдохнул спёртый воздух подъезда.

– Открывай дверь… зая… – прошипел он жене на ухо, подталкивая к четырём дверям на этаже.

Вероника, к его ужасу, выбрала самую отвратительную, потёртую, покосившуюся. Как вообще можно было рассчитывать на какую-то безопасность с такой дверью?!

– Ой! Всегда мечтала это увидеть! Чудесный обычай, – воскликнула соседка.

О чём эта женщина, господи? Максим мысленно застонал.

– Когда муж переносит новобрачную на руках, это символизирует, что войдёт она в новую для себя роль жены – легко, оберегаемая и поддерживаемая крепкими руками мужа, – затараторила Ангелина Павловна, почёсывая собаку за ухом. – А супруг должен осознать, что именно на нём лежит теперь ответственность за будущее семьи. Вы не должны нарушать традиции, молодой человек!

Максим просто сдался, понимая, что иначе они от этой системы тотального слежения не отделаются. Едва Вероника повернула ключ в замке, капитан подался вперёд, и легко поднял жену на руки. Невесомая как кукла, она от растерянности даже забыла сопротивляться. Максим заставил себя улыбнуться, и ногой распахивая входную дверь, переступил порог квартиры.

– Вот мы и одни, дорогая… – Так же зло он толкнул дверь обратно и захлопнул.

Теперь ощущая некоторое спокойствие, Максим прислонился спиной к стене, продолжая держать Веронику на руках.

– Эй…

Он не отреагировал, соображая, как уйти и не попасться на глаза соседке, которая наверняка уже приклеилась к дверному глазку.

– Отпусти меня… Немедленно! – встревоженный голос раздался у его плеча.

Максим очнулся, медленно опуская свою ношу. Теперь его взгляд сканировал квартирку, в которой он сейчас был заперт, как в ловушке. Хоть ремонт тут и не делался с прошлого века, она оказалась на удивление уютной. Или виной этому впечатлению было чувство некоторой безопасности, благодаря покосившейся за спиной двери?

– Послушай! – Вероника неожиданно преобразилась, теперь находясь на своей территории.

Весь её сердитый воинственный вид вызывал у Сиверина лишь усмешку. Глупышка, будто она могла противостоять ему. Максим наклонил к жене голову, разглядывая её глаза. Удивительный цвет, то ли синий, то ли зелёный. Скорее цвет морской волны. Сейчас они потемнели, и пытались внушить ему смертельный ужас.

– Ты сказал, что я больше не увижу тебя! Оборотень! – Вероника приподнялась на цыпочки, намереваясь стать выше, и не удержалась на каблуках.

Грохот наполнил квартиру, когда девушка повалилась на Максима, и он спиной едва не вышиб ветхую дверь. Придерживая, и не давая вырваться, капитан увлёк Веронику подальше от коридора. Едва собралась возразить, Максим закрыл ей рот ладонью, про себя надеясь, что вредная соседка не услышала ни слова из своей норы. Затем зло чертыхнулся и затряс рукой, которую укусила Вероника, когда пытаясь освободиться.

Девушка отбежала на другой конец комнаты и схватила первое, что попалось под руку, защищаясь от преследователя. Фотография в пластиковой рамке немедленно полетела в сторону капитана. Максим увернулся, но острый край всё же задел руку, разрывая ткань рубашки. Со звоном что-то разбивая на своём пути, яркая рамка упала на пол, позади него.

– Стой! Прости, что напугал. Я не стану трогать тебя, но ты должна успокоиться, чёрт… – Максим схватился за руку, повыше локтя, затем разворачивая к себе ладонь.