— Не стоило тебе влазить в мои отношения с сестрой. Это, мягко говоря, тебя не касается, — ответила я, мило скалясь. Не могу даже представить, что увидел Рома в этот момент в моих глазах, но улыбаться он перестал мгновенно.

— Прости, если обидел тебя, — он изобразил раскаяние, и у него даже получилось. Вот только не так уж легко обмануть того, кто чувствует людей. Сейчас человек, сидящий напротив меня, чувствовал азарт, озабоченность, радость, но никак не сожаление. В этот момент к нам подошёл официант, с различными блюдами. Передо мной поставили большую тарелку, с каким-то салатом, что было в тарелке у моего собеседника, я не разглядела. Другой официант поставил на наш столик ведёрко со льдом, из которого торчало горлышко бутылки шампанского. После чего, Роман махнул ему рукой, и сам принялся открывать бутылку и разливать игристый напиток по бокалам.

— Скажи, пожалуйста, как называется это блюдо, — спросила я, упираясь взглядом в свою тарелку. Там на листьях салата и пекинской капусты были выложены кусочки обжаренной куриной грудки, сыра, и крупных сухариков. Может я, конечно, не все ингредиенты рассмотрела, но всё же…

— Понятия не имею… — отозвался Рома. Сейчас он был больше похож на озорного сорванца. Такая забавная слегка виноватая улыбка, загадочный взгляд, из идеально зачесанных волос выбился единственный непокорный локон и теперь слегка торчал. Он выглядел так забавно, что я невольно улыбнулась. Вся злость куда-то испарилась в один миг.

— Но ты же делал заказ… — удивилась я.

— Я просто передал твою просьбу официанту, — ответил он, да с таким видом, будто всё это было в порядке вещей. Потом он протянул мне наполненный бокал, взял свой и, приподняв его, предложил тост: — Я хотел бы выпить с тобой, за то, чтобы все наши мечты сбывались, независимо от обстоятельств.

Пузырьки шампанского слегка щекотали язык, а в остальном, этот напиток мне очень даже понравился.

— Красивые слова, — согласилась я, ставя бокал на стол и приступая к еде в своей тарелке.

— Да, и сказаны не просто так, — добавил Рома, протягивая мне конверт.

— Что это? — спросила глядя на него с нескрываемым подозрением.

— А ты посмотри.

В конверте лежали четыре путёвки на неделю в ближайший к нам горнолыжный курорт.

— Что это? — удивлённо переспросила я.

— Если ты не видишь, могу пояснить. Это путёвки на четырёх человек на неделю. В них включается аренда инвентаря, четырёхразовое питание, любой алкоголь, и… личный тренер для вашей компании, — Рома улыбался, словно кот объевшийся, наконец, сметаной.

— За какие такие заслуги? — я не знала, как на это реагировать. Ну не умею я принимать ни подарки, ни комплименты.

— Можешь считать меня доброй феей, — сказал он, а я закашлялась.

— Нет уж, спасибо, с добрыми феями я уже как-то сталкивалась… кончилось всё плохо, — Литсери негодник, он что мне теперь всю жизнь будет вспоминаться при самых не подходящих обстоятельствах.

— Тогда давай будем считать это простой компенсацией за моральный ущерб, — возразил он. — Но учти, отказ я не приму. Тем более твоя сестра поведала мне, что ты давно мечтала освоить сноуборд, а в вашем климате это, увы, невозможно, — он как-то наиграно развёл руками, чем напомнил Пьеро.

— Я действительно давно об этом мечтала, но всё как-то не получалось. К сожалению, не получиться и в этот раз, — с искренней грустью ответила я.

— Но почему? — мне показалось, что мой собеседник был не просто удивлён, а даже немного шокирован. С чего бы это?

— Работа… И в конце года отпуск мне никто не даст.

— А если я скажу, что смогу это исправить? — мне показалось, или он сейчас мне подмигнул?

— И каким же образом? — скептически произнесла я. — Моя начальница ни за что не допустит, чтобы её сотрудник укатил отдыхать во время предновогодней суматохи с отчётами.

— Скажем так, у меня есть возможность повлиять на её решение, — он смотрел мне в глаза с вызовом, я отвечала таким же взглядом. Сейчас я видела в Романе противника, равного по силе духа. И эта игра была очень интересной. Я бы даже сказала, захватывающей. А если честно, дерзость была единственным способом бороться с его обаянием. И я же не дерзила в открытую, а просто отвечала взаимностью на его колкости. — Если ты мне не веришь, можем поспорить, — это не звучало как вызов, скорее как предложение.

— Давай! — согласилась я, и только потом осознала, что, скорее всего, это согласие очень скоро выйдет мне боком. — На что будем спорить?

— Дай подумать…. - в его глазах всё сильнее разгорался дикий огонёк азарта. Пропорционально ему моя спина медленно покрывалась мурашками, а ладони предательски холодели.

— С меня и взять то нечего. Значит, и спорить будет не интересно, — попыталась отмазаться я, только сейчас сообразив, на что согласилась.

— Почему же, нечего? А как же твой мотоцикл? — удивлённо спросил парень.

— Нет уж. На него спорить не стану никогда, ни при каких обстоятельствах, — возразила я, не скрывая своего раздражения. — Для меня это всё равно, что поставить на кон друга!

— Не думал, что эта железяка так дорога тебе.

— Даже больше чем ты думаешь. Так что предлагаю для спора что-нибудь символическое, например, десять рублей, — выдала я, а Рома расхохотался.

— Я собираюсь совершить невозможное, а она предлагает мне десять рублей! — теперь он уже смеялся в голос. И смех этот был настолько искренним, что я не смогла удержаться и улыбнулась.

— Готова выслушать твои предложения, — постаралась реабилитироваться я.

— Ладно… Если завтра ты напишешь заявление на отпуск и тебя не отпустят — я отдам тебе свой Мерседес. Но если решение будет положительным — то ты будешь должна мне…

— Что? — я не могла представить, что смогу предложить в противовес автомобилю.

— Один искренний и нежный поцелуй, — вкрадчивым ласковым голосом проговорил Рома. Выглядел он в этот момент как настоящий ангел, а истинную его сущность выдавало отсутствие над головой нимба и глаза. В них всё так же продолжал играть огонёк азарта.

— Вот значит как… — ответила я. Чего-то подобного следовало ожидать.

— И всего один нюанс, — добавил парень. — Свой долг ты отдашь мне, только когда сама этого захочешь.

— А если я вообще никогда не захочу? — с сарказмом спросила я.

— Что ж, значит, так тому и быть, — ответил парень, слегка склонив голову. Тем самым он, видимо, хотел показать, что готов покориться обстоятельствам, но у него получилось уж как-то слишком наиграно.

— Но зачем это тебе? — этот вопрос мучил меня, уже давно.

— Если ты не хочешь считать меня феей, то можешь считать, что я просто люблю делать добрые дела, — ответил он, с серьёзным выражением лица, но глаза его смеялись.

— Знаешь, прошлое моё столкновение, с «доброй феей», и с её бескорыстными добрыми делами, чуть не стоило мне жизни. Так что у меня есть все основания не верить в людское бескорыстие.

Что-то изменилось в выражении лица моего собеседника. Мне даже показалось, что он разочарован, но в следующую секунду на меня опять смотрели те же насмешливые глаза.

— Может, расскажешь? — взгляд стал искренне заинтересованным.

— Нет.

— Коротко и ясно… И, я бы даже сказал, грубо.

— Мне неприятно даже вспоминать об этом, не то чтобы кому-то рассказывать. А тем более, тому, кого знаю всего два дня.

— Ладно, — смирился Роман. — Может быть в другой раз, может через пару лет…

— Ты считаешь, что мы с тобой ещё встретимся? — удивилась я. — И откуда такая уверенность?

— Совсем наоборот, — ответил он, и его улыбка стала почти кровожадной. — Я почти уверен, что наши пути больше никогда не пересекутся. Но… исходя из моего личного опыта, могу с уверенностью сказать, что жизнь — непредсказуема. Всё может быть.

— Как это ни странно, но я вынуждена с тобой согласиться, — ответила, вспоминая, как в мою спокойную и размеренную жизнь как вихрь ворвался странный парень с вертикальными зрачками по имени Тамир. И с того дня всё изменилось…А что ждёт меня впереди, вообще большая загадка.