Рис. 8. Доля выпускников школ в странах ОЭСР, 2010 г.

Источник: OECD, World Education Indicators Program,Table A2-1: Upper Secondary Graduation Rates, 2010.

О застое в образовательной подготовке свидетельствуют также результаты сопоставления данных по странам ОЭСР о доле студентов, успешно окончивших бакалавриат, по разным поколениям. И хотя более молодые возрастные когорты в большинстве стран ОЭСР опережают предыдущие поколения по уровню образовательной подготовки, в США эта разница составляет менее 1 процентного пункта, что дает тревожный сигнал об отсутствии прогресса (рис. 9)[160]. «Лишь 30 % взрослых американцев достигли более высокого уровня образования, чем их родители», – констатирует экономист Эдуардо Портер, ссылаясь на данные недавнего исследования. Причем «среди молодежи в возрасте 25–34 лет более высокого уровня образования по сравнению со своими родителями достигли лишь 20 % мужчин и 27 % женщин». Если же в этой возрастной группе взять только тех индивидов, чьи родители не окончили среднюю школу, то степень бакалавра получил лишь один из 20[161]. «Очевидно, что Соединенные Штаты более не являются мировым лидером в области образования молодых взрослых», – отмечают Голдин и Кац[162].

Рис. 9. Доля индивидов с высшим образованием в странах ОЭСР, по возрастным когортам, относительно когорты 25-34-летних, 2009 г.

Источник: OECD, 2011; Education at a Glance, Table AI.За.

Говоря о сокращении доли выпускников вузов[163], Уильям Боуэн и коллеги убедительно демонстрируют не только то, что показатели успеваемости коррелируют с шансами на успешное окончание образовательной программы (а сам факт поступления в колледж, скорее, малозначим), но и то, что выбор вузов для академически одаренных, но социоэкономически неблагополучных студентов обычно существенно ограничен. Они ссылаются на «поразительно большое число старшеклассников, потенциально проходивших в сильные четырехгодичные колледжи, но в итоге попавших не туда, а в менее селективные колледжи с четырех- или двухгодичным курсом обучения, или же вовсе в колледж не поступивших». Хотя исследователи обвиняют в этой несостыковке некое сочетание инерции и недостатков системы информирования и поддержки, последствия для способных учеников из социально уязвимых семей вполне определенны. Авторы подчеркивают: «Невозможность воспользоваться образовательными возможностями оборачивается серьезными личными и социальными потерями». Студенты, попавшие в селективные университеты, с большой вероятностью успешно окончат их в срок, причем на руку им сыграют и хорошее ресурное оснащение, и взаимодействие с одаренными сверстниками и увлеченными преподавателями. И напротив, «масштабы феномена несостыковки между системой высшего образования и студентами из семей со скромным достатком говорят о недостаточном внимании к данному каналу социальной мобильности и возможности усилить человеческий капитал страны»[164].

Согласно данным Американской ассоциации муниципальных колледжей, 45 % всех студентов США обучаются в муниципальных колледжах, в том числе 4,6 млн человек – по заочным или сокращенным программам[165]. И хотя подобные колледжи обеспечивают доступное образование и открывают возможности для продолжения обучения в четырехгодичных высших учебных заведениях, недостатки образовательного процесса лишь подкрепляют опасения, высказанные Боуэном и др. Администрация президента Обамы, администрации штатов и муниципалитетов предлагают расширить набор в муниципальные колледжи и тем самым решить проблему уменьшения охвата населения высшим образованием[166], однако всё свидетельствует о том, что последствия такого образования для студентов иногда оказываются отнюдь не радужными, а совокупная экономическая выгода от расширения набора может оказаться ничтожной. По данным Роберта Дж. Гордона, до окончания двухгодичного курса в муниципальном колледже добираются менее 13 % студентов, а четырехгодичного – 28 %[167]. Согласно другим исследованиям, лишь 39 % студентов, поступивших с намерением получить диплом о высшем образовании, достигали этой цели за шесть лет. Среди остальных 61 % лишь 29 % впоследствии сообщили, что благодаря обучению в колледже их заработок теперь выше[168]. В другом исследовании, в связи с сокращением доли выпускников бакалавриата, говорится: «Сокращение доли студентов, успешно завершающих обучение, на три четверти объясняется смещением набора в пользу муниципальных колледжей»[169].

Беспокойство относительно растущего неравенства по доходам и сокращения экономической мобильности все чаще высказывается вместе с опасениями относительно перспектив получения высшего образования способными старшеклассниками из социально уязвимой среды. В недавнем отчете экономистов Кэролайн Хоксби и Кристофера Эвери о трудностях, которые приходится преодолевать студентам из малообеспеченных семей, приводятся подробные сведения на эту тему. Хоксби и Эвери формулируют дилемму «нестыковки» следующим образом: «Мы показываем, что многие – вероятно, подавляющее большинство – лучших учеников из малообеспеченных семей просто не подают документы в селективные колледжи и университеты»[170]. Подобная тенденция губительна и явно требует вмешательства, при том что ограниченные рамки их исследования даже не отражают реальные, намного более впечатляющие масштабы проблемы. Хоксби и Эвери подчеркивают элитистский характер модели высшего образования, не соответствующий масштабам или потребностям нашей страны. В отчете подразумевается, что непопадание в один из 236 колледжей или университетов высшей категории, согласно каталогу американских колледжей от издательства Barron’s, оказывается фатальным для перспектив талантливых учащихся из малообеспеченных семей.

Из их отчета мы узнаем, что не более 4 % выпускников американских школ добиваются высоких результатов, что само по себе должно настораживать и является поводом задуматься о национальной образовательной политике. Хоксби и Эвери фокусируются на выборке хорошо успевающих учеников из двух нижних доходных квартилей: «По нашим подсчетам, в США от 25 до 35 тыс. сильных учеников из малообеспеченных семей»[171]. В стране с населением 316 млн человек, в которой около 3 млн ежегодно выходят за порог средней школы, группа в 35 тыс. учеников – лишь малая толика потенциальных первокурсников – примерно \%[172]. Более масштабная проблема обеспечения доступа к качественному образованию не затрагивается и остается нерешенной.

«Глубочайшая социальная пропасть отделяет образованное общество от необразованного», – пишет Дэвид Брукс[173]. На кону – билет в средний класс, или же, как подметил Карневале с коллегами: «Американский средний класс, конечно, сокращается, однако точнее будет сказать, что он разделяется на два разнонаправленных потока – имеющие высшее образование смещаются к высшим слоям, а не имеющие таких дипломов – сползают вниз». Лучшие надежды индивидов и общества связаны именно с высшим образованием, а последствия стагнации и снижения общего уровня образовательной подготовки ощутимы также для индивида и общества. Как сообщается в докладе Карневале и коллег: «В перспективе подобный сдвиг приведет к фундаментальным изменениям всего американского общества. Фактически продолжение среднего образования и получение высшего стало необходимым требованием, открывающим путь к статусу и заработкам, типичным для среднего класса. Если вы претендуете на профессиональные позиции среднего класса, это путь не предпочтительный, а единственно возможный»[174]. Дэвид Аутор отмечает, что примерно две трети роста зарплат в США в период с 1980 по 2005 г. объясняется наличием образования, в первую очередь высшего: «За последние три десятилетия разница в уровне оплаты труда между выпускниками колледжа и выпускниками школы в Соединенных Штатах более чем удвоилась»[175].