Следующей операцией была «Индокитай». Как следует из названия, она имела целью упорядочить власть на вполне конкретном полуострове. Вьетнам включил в свой состав Лаос и Кампучию, которые он контролировал и раньше, с подлого согласия США. А вы не знали? Благодаря нескольким подставам, Буш смог провернуть многоходовую комбинацию и разорвать дружбу старого СССР и Вьетнама, позволил Вьетнаму повоевать с соседями. Правда, затем натравил на Вьетнам Китай, но китайцы крепко получили по зубам и отступили. Корибут в своё время наладил нормальные отношения с Вьетнамом, хотя и без фанатизма. В экономику сильно не интегрировал. Поэтому на данном этапе Вьетнам принял предложение поучаствовать в «празднике»: включил в свой состав Лаос и Кампучию, которые он контролировал и завоевал Таиланд, на который ему указал Корибут. Бирму отдали на откуп Китаю, что тот с удовольствием и сделал. Одновременно с «Индокитаем» прошла «Цунами и вуду». Халифат присоединил Индонезию. Раз США сбросили маску, то мы решили дать амбициозным нациям возможность создать свои империи.

Отдельно упомяну Сингапур. Благополучие этой страны связано не с великими делами их лидера, а со стратегическим географическим расположением. США и Британия позволили жить этой стране чуть богаче, чтобы спокойно держать там военно-морские силы, контролируя важный пролив. Впрочем, на момент этих событий, флота там уже не было, корабли утонули в процессе сражений и диверсионной войны акванавтов. Но база оставалась. Китай устроил на Сингапуре бузу, переворот. Псевдоповстанцы уничтожили американцев, затем объявили о желании присоединиться к Китаю. Китай благосклонно принял остров в свой состав. Союзники возроптали. Разрешили ситуацию так: Халифату и Руси там выделили участки для военных баз, Индии «милостиво» разрешили присоединить Шри-Ланку. Она осталась недовольна, но Корибут ей не доверял, полагая их английским «троянским конём». С Халифата взяли обязательство поучаствовать войсками в завоевании оставшейся Океании. Они её завоевали и разделили на паях с Китаем. Нельзя сказать, что эти островные колонии Великой Британии сильно оборонялись, но Корибут не желал напрасно тратить своих людей. И желал оставить некоторые противоречия между союзниками по СССР-Э.

— Алё, Тоня, здравствуй! Это Лена.

— Привет.

— Ты уже отошла хоть чуть-чуть?

— Чуть-чуть.

— Почему на наши занятия КНБ не приходишь? Как ты спишь?

— Сплю как-то. Не хочу больше дурью маяться. Вся магия Корибута и волхование Животвора бессильно. Мужа мне никто не вернёт. Доделаю пузырьковую, раз обещала и… Хм-хм-хм.

— Тонь, перестань, не уходи в монастырь. Не раскисай, а? Война ведь… Ваню уже не вернёшь. Тут ты права. Но и хоронить себя заживо — неправильно. Тут я согласна с Саней. Возвращайся к нам, Тоня.

— Пока что я не готова. Настроения нет.

Лена с досадой положила трубку. С досадой на себя. Не получается подобрать нужных слов, достучаться до той, прежней, сильной и жизнерадостной Тони. Она помогала Лене в КНБ, и вообще… А после выхода из комы Сани, его рассказа — всё, «потухла», опустила руки.

Что-то коснулось виска. Нежно. Рука. Гладит по волосам, ласкает. Кто бы это мог быть? Тоня открыла глаза. Перед ней стоял Корибут. Было темно, фигура была видна чётко, а лицо — нет. Но была твёрдая уверенность, что это пришёл Саня. Любимый. Или ненавистный. Не разобрать. Хочется порвать на кусочечки. За Ваню. И тянет к нему со страшной силой. Сон? По крайней мере, не энергетический, предметы видны в обычном виде, Саня не в виде кокона, а как в Яви.

— Вставай, прогуляемся, поговорим.

Они оказались на балконе. На улице стояла украинская зима: плюс два, грязь, слякоть. Однако, холода Тоня не ощутила. Странно. На небе светила Луна. Звёзд нельзя было рассмотреть из-за лёгкой облачности.

— Нас камеры снимут, Сань. — Это сон, девочка моя. Всего лишь сон. Не снимут. Хватит тебе травить себе душу. Траур закончился. Формально.

— Формально. А я всё ещё люблю Ваню. Кажется, даже сильнее, чем когда он был жив.

— Любовь — это наркотик, поставленный на вооружение врагами. Они всё, любую вещь или явление пытаются заставить работать на себя. Та, культивируемая массовой литературой и кино любовь — один из кирпичей в здании общества потребления.

— Ты отрицаешь чувства, потому что сам их лишился. Это нечестно! И неправильно…

— Ты ко мне несправедлива, Тоня. О, женщина! Как ты могла такое обо мне подумать!? Ха-ха! Короче, излагаю. Есть разница между любовью с первого взгляда парочки, между любовью супругов, съевших вместе не один пуд соли, с одной стороны, и той игрой, которую нам навязывает нынешнее больное западное общество. Причём, к западному культурному пространству я вынужден отнести и бывший большой СССР, и нынешнюю Россию. Хоть она и присоединилась, но люди за секунду не меняются.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать. Тебе не нравятся церемонии: цветы, охи под луной, подача ручки, когда выходишь из транспорта. Это тебе надоело за прошлую жизнь. Ты — старик в молодом теле. Поэтому судишь по себе. И неправильно. А любовь — есть!

— Я и не отрицаю. Есть. Но как инструмент природы. Для продолжения рода. А не как самостоятельная игра. Попробую быть формалистом. Буду доказывать теорему. Моделирую ситуацию: ты вышла замуж. Удачно, счастлива со своим мужем, он — твой идеал. И вот, он начинает играть в эту игру, любовь. Смотрит в Сети кандидатуры, сравнивает, смакует, делится с тобой впечатлениями. А у вас только-только медовый месяц кончился. Обидно? Думаю, да. А по нашим, ведическим конам, он может взять вторую, третью жену. Но твой муж не женится во второй раз. Он играет. Встречается сто раз в год со ста разными кандидатками. Пускай, даже без секса. Только охи, вздохи, терзания, трепет страсти. Что не так в подобной ситуации? А? Я сам тебе и отвечу: цель. Не так — цель. В цели такого поведения — само поведение. Эта игра популяризуется на Западе. А создание семьи, как у нас, целью этой игры не является. Приятно, томно, в голове шум шампанского, но с химической точки зрения этот вид наркотика мало отличается от всяких кокаинов.

Корибут продолжал ласкать Тонины волосы, уши, шею. Ей было приятно, возбуждающе, она не стала спорить с Корибутом. Не то, чтоб согласилась, но любви она привыкла отдаваться, а не разбирать, как механизм или задачу. Пожалуй, ласки Александра стоило бы отнести к нечестным приёмам научной дискуссии, всё было вполне естественно, спорить и возмущаться Тоне не хотелось. Строгие мысли утихали, слабели, не могли перебороть наслаждение момента. И всё же Тоня нашла в себе силы продолжить разговор. Уже не как беспристрастный исследователь, а как заинтересованная женщина.

— Раньше ты не приходил, ласкать меня себе не позволял. Что-то изменилось?

— Точка перегиба судьбы приближается. Точнее пока не скажу. Это не только к нам относится. Это ко всей планете. Мы капитально «обжали» врагов. Ещё пара-тройка больших операций и что-то будет. Хотелось бы определиться с тобой до катаклизмов.

— Ты меня любишь? Умереть не дал…

— Я не мог дать умереть такой красивой женщине. Естество восстало. Люблю?.. Можно сказать и так. Но… Ты всё понимаешь на детском уровне. Проблема сегодняшних людей в том, что они утратили знание, Веды, стали несведущими в самых обычных вопросах. Слово «любовь» сейчас отображает несколько понятий, существенно разных. Начальная влюблённость служит спусковым крючком для наложения виртуального идеального образа на реального субъекта. Её называют любовью. Долгая эмоциональная привязка, служащая для начала социализации — тоже зовётся любовью. Становление семьи на разных этапах, общие дети, милование — тоже «любовь». А это уже совсем другой уровень энергий, законов Прави. Это соединение человеческих атомов в молекулы на более высоких уровнях реальности. Люди видят только Явь: секс, быт. Ужас!

— А что видишь ты? Что ещё есть? Почему ты пришёл? Пофилософствовать?