— У меня сильно ослаблена эмоциональная часть кокона. С одной стороны, это защита от атак с Прави, защита от ошибок субъективизма в Яви. С другой, без этой части меня, я не могу запускать программы привязки грубого уровня. В том числе, так истолкованную любовь, мать её! Любовь, это клей, склеивающий людей-атомов. Как химик, ты должна уловить смысл аналогии. Тот союз, что мужи заключают с жёнами, прорастает дальше Яви. Кроме детей, общей судьбы, объединение происходит в Прави и в Нави. В норме, процесс начинается в Яви и идёт в ту сторону. У меня такой путь невозможен. Со своей Леной я был связан ещё с той стороны времени. Она — исключение. Сейчас нас связывают через Правь дети. Ты — ошибка волхования. Моя ошибка. Моё счастье. Мы соединились неправильно проведённым ритуалом. С обратного направления: с Нави в Правь. И то, что в Яви мы мало общаемся, не значит ничего. Встретились мы бы сейчас во сне, или нет — это не отменяет связи в Горних Мирах.

— Я поняла, из всего тобой сказанного, только одно: ты не можешь прямо признаться мне в любви. Зачем тогда пришёл?

— Чёрт! Наша с тобой связь во сто раз более значима, чем явные связи! Я не люблю врать, поэтому не могу просто сказать: «Тоня, я тебя люблю, выходи за меня замуж.» Ваню братом я сделал не из-за связи по крови, хотя она кое-чего и значит, а из-за тебя. Чёрт! Не выходит у меня словами объяснить. Ты же сама была там, в Нави. Вспомни. Не я своими волхованиями Ваню искал, даже не ты, уже имеющая с ним явную связь, в том числе половую. Дети ваши, ещё не рождённые, нашли. Это уже всё есть. Время не линейно в полном мире. Про Явь — другой разговор. То, что между нами — оно есть. Не на этом балконе во сне. Вообще, есть. А слово подбирать мне неохота. Если тебе будет легче — пусть будет «любовь».

— Неубедительно. Не верю. Сухо и формально.

— Как же тебя убедить?! Мы с тобой уже соединены до самого конца, до Калинового моста, до кромки Нави. Для Прави, её законов, мы давно родные люди. Глупо не соблюдать в Яви горние законы. Есть и ещё причины. Мне не хватает земной силы, которая идёт от женщин. Я слишком жесток. Лениного дара не хватает. Поэтому ты мне нужна. Понимаешь?

— Кажется, я понимаю. Ты Ваню убил из-за меня! Он тебе мешал меня получить!

— О, боги! Нет!! Я спас его душу! Что за логика? Как же с вами, бабами, сложно!

— А я к тебе и не навязываюсь!

— Пойми же, наконец. Грядут значимые события. Трудно делать взвешенный выбор. Тут мало ума. Нужен контакт с духом. Он у меня есть. Но несбалансированный. Это приводит к жестокости. «Вижу цель — ломаю препятствия.» Примерно так.

— Что за иньяньские трудности? Почему?

— К Космосу я подключен сильно, канал широкий. Меня прямо в спину толкает что-то: «Делай то, делай это». В первой жизни я таким энергичным и целеустремлённым не был. Даже в конце, во время зимы. А от земли должно идти доброе отношение к людям, природе. Лениного ручейка мне не хватает, чтоб компенсировать мой верхний поток. В Яви это выглядит как лишние расстрелы, ускорение войны. Я подобен автомобилю с плохими тормозами и резвым мотором. Я замечаю, что можно было сыграть мягче, когда уже «переехал». Это не вопрос секса! Ты мне нужна, как дополнительный источник связи с землёй!

— Ага. Это ты, как вампир из фильма, хочешь напиться из меня чего-то женского? Не подходит. Не романтично. Не хочу. Не буду. Но подумаю.

— Я не вампир. Я на светлой стороне. Это мой выбор. Вампиризм на светлой стороне противоестественен. А обмен энергиями мужа и жены — естественен. Пока мы с тобой общаемся, мой канал связи с Макошью расширяется. Это и есть сакральные знания.

— Саня, давай сменим тему. Почему я тебя люблю больше, чем Ваню? Он же меня тоже расчёсывал. Дети есть общие… Его тоже люблю, но… Слабее. Увы. Гадиной себя чувствую. Его уже нет… Это неправильно…

— Глупости. Выкинь из головы. Это чисто психологическая ерунда. Я был для тебя запретным плодом. Незавершённая программа. Стоит нам пару раз помиловаться — морок пройдёт. Ваню ты любишь не слабее, чем меня. Не карай себя. Любовь к нам обоим — на всю твою жизнь. Ты идёшь со мной?

— Нет. Это мой ответ. Ты слишком расчётлив, механистичен, что ли. Не хочу быть пакетиком с донорской кровью, едой вампира. Даже ради высоких целей. Нет настроения. И Лена не хочет. Пусть всё остаётся, как есть. Пузырьковую защиту я уже почти доделала, скоро сдам и уеду на Каспий, к родителям Вани.

— Что за бред в твоей голове? Какая-такая донорская кровь для вампира? Дитя, что ты носила в себе, ты тоже считала вампиром, сосущим твои силы и кровь? Живя в свете Ра, мы разве паразитируем на его энергии? Муж и жена дополняют друг друга, живя в гармонии с миром.

— Я не пойду с тобой! Уходи!

Ещё пару раз Корибут приходил к Тоне во сны. Всё убеждал её доводами разума. Говорил про то, что детям нужна не только мать, но и отец. Говорил, что по кону положено ей быть женой. Никакие доводы Тоню не пробирали. «Нет» и всё. Доделала свой проект, сдала и уехала в Калмыкию. За три месяца весны она успела отойти от тоски, развеяться соскучиться по девочкам из КНБ, по работе в НИИ. И, нужно сказать самой себе честно, по Александру. Одно дело, когда тебя домогаются каждую ночь, совсем другое — когда забыли. Так ей казалось, по крайней мере. В июне приехала Лена со своими детьми. Тоня была страшно рада.

— А муж чего не приехал?

— Сейчас напряжённая обстановка.

— Она напряжённая последние лет сто уже.

— Они сейчас Пакистан дробят. Американцы плюются ядом. По Руси объявлена средняя боевая готовность. Третья часть войск находится в полной, остальные в нормальной. Ты новости читаешь?

— Не-а. Лошадьми занимаюсь. Плаваю. Думать ни о чём не хочется. Утром отвожу детей в школу, в ближайший посёлок, вечером — забираю.

— Ропщут?

— Ну… Слегка. Не сильно. Туда-сюда — на лошадях. Сначала ликовали. Сейчас приелось. Стали скучать по городским друзьям.

Дети резвились на пляже, как ни в чём не бывало. Если с ними заговорить об отце, то вспомнят, опечалятся, но сейчас Тонины детки весело и беззаботно играли. Что поневоле навевало Тоне соответствующее настроение.

— Ты не приходишь на занятия во сне.

— Не прихожу. Мне войны хватило в моей жизни. Саня учит новым приёмчикам?

— Скорее нет. Он сказал, что война, даже в Прави, не бабское дело, что это чудо, что нас никого не прибили тогда, приказал никуда не лезть, кроме лечения. Похоже, сам перестал верить в то, что из нас можно сделать берегинь. Водит нас по разным мирам, учит самоконтролю и действиям в Прави. Недавно выдал мораль: мы свободны, можем выбирать смысл жизни сами. По образу и подобию. Что-то про совершенствование души сказал. А свёл в конце к семье и детям. И опять: «Воевать — не бабское дело, больше вы воевать не будете.»

— Странно это, обычно он не отступает.

— Он переживает. Не только смерть Ивана. Мне трудно об этом говорить. Но я должна. Я не хотела тебя. Нет, не тебя… Вообще, вторую жену. Любую, кого угодно. Надо так понимать — пережитки прошлой культуры. Советское воспитание. Ревновала к тебе. Но… Это вопрос государственной важности. Лариса входит в Горний Совет. Она рассказывала, что пакистанская операция готовилась в авральном режиме. Саня, как с цепи сорвался, торопил союзников, министерства, военных. Может, случайность. А может — из-за его теории о перекосе энергий. Спросить не у кого. Животвор ответил туманно, как придворный астролог.

— Что сейчас, кроме Пакистана?

— Ну… Сейчас… Только ассимиляция России. Репрессии, камеры ставят, службу контроля формируют. Рокотов разрывается, заводы работают в три смены. Дело не в этом. Готовятся крупные операции в Океании и Африке. Как только закончат Пакистан, так сразу и начнут давить врагов дальше. Покой нам только снится. С Пакистаном тоже всё непросто. Еле-еле посбивали их самолёты и ракеты с ядерным оружием. Саня говорил, что у них штук тридцать единиц было. За детей страшно. Мне кажется, скоро будет что-то большее. Не такое, к чему мы привыкли. Да, ты меня ловко увела с темы. Саня говорит, что Светозар, который великий волхв, хочет родиться. И не обычным способом, а как-то хитро. Я, как мать, не подхожу. Нужна очень крутая ведьма. Вот. Он будет искать другую жену. Муж не слишком об этом распространялся. Говорит, что, мол, сейчас некогда, чуть попозже будет заниматься этим делом. Но…