К Тоне в дом перебрались её мать с отчимом, пытаясь успокоить, не дать уйти в себя. Это не слишком помогало: её отношения с родителями, по определённой причине, большой теплотой не отличались. Когда Тоне было десять лет, её родной отец погиб на дороге. Кто-то его сбил и скрылся. Так и не нашли. А мать через год вышла замуж повторно. Отчим Тоне не нравился, хотя он её удочерил, был к ней добр, дарил подарки, уделял время. Родители жили для себя, детей не заводили. Детский максимализм воспринял поступок матери, как предательство. Тоня мать отдалила в своей душе. Так дальше и жила, почти в одиночестве. В духовном одиночестве. В школе у неё были подружки, но близко ни с кем не сошлась. С пятого класса пошла на борьбу. Ей нравилось. Дальше вы знаете: драка, лагерь, Иван, Диктатор, НИИ…
Получается, что кроме Лены, которая старалась пробить скорлупу одиночества, и Лизы, жены Литвина, никто Тоню не мог поддержать. С Машей они были слишком разные по характеру, а Алла Борисовна большим душевным теплом не отличалась. Хотя Тоня по работе с ней общалась, но чувствовала её прагматизм, и не сближалась. Ещё был Корибут. Который лежал в коме и помочь не мог.
Более того, когда Животвор через две недели после боя выдал свой прогноз, уже Лену нужно было успокаивать. Спасла положение Аня. Она заставила Тоню приехать в Киев, после чего кружок начинающих берегинь интенсифицировал тренировки. Руководил Животвор. Звёзд с неба он не хватал, но честно делился теми знаниями, которые имел. Травы, целительство, приметы, простенькие ритуалы с применением Прави. Эти недели дались девочкам очень трудно. Тоня пыталась не верить, Лена продолжала упрямо надеяться, настроение было переменчиво-паршивое.
Через три недели после боя, наконец-то, Корибут пришёл в себя. Без всяких болезненных симптомов, если не считать некоторой слабости. Со свойственной ему непрактичной прямолинейностью он рассказал жёнам последний этап боя. Чем лишил Тоню надежды окончательно.
— И у тебя хватает наглости мне это так рассказывать!? Что ты сам убил Ваню?!
— Тоня… Я же говорю: не было другого хорошего выбора. Его тёмные в своего пытались превратить. Это хуже, чем смерть. Так душа освободилась, оставшись нетронутой, нашей, светлой, а иначе…
— Ничего не хочу слышать. От тебя. Я уезжаю. Или даже…
— Не смей даже думать! — Что-то почувствовала Лена. — У тебя — дети! Слышишь!?
Корибут переводил взгляд с одной женщины на другую, что-то пытаясь понять. Голова ещё соображала плохо, медленно.
— Лена угадала? Ты, в самом деле, такое подумала?
— А зачем мне жить?! О детях вы сами позаботитесь! А я уйду к Ване. Это по Кону. Сам рассказывал: раньше у ариев была такая традиция: умирать жёнам вместе с погибшими мужьями. Я тоже уйду!
На душе у Тони был полный раздрай. Её тянуло к Корибуту, который признался, что убил её любимого Ванечку. За это она себя ненавидела, не знала что делать. Всё у неё было не как у людей. И толстокожий Корибут лишил надежды слишком резко. Тоня являлась оружиеносителем. Шальная мысль пришла в голову. Пистолет! Вот решение всех проблем! Корибут что-то уловил в глазах Тони, и вполне поверил в Ленину догадку. Кто быстрее? Тоня или Александр? На курок Тоня нажать успела, но пистолет уже не смотрел в висок, а через полсекунды Корибут вывернул руку и забрал его вообще. Навыки борьбы Тоне не помогли — Диктатор был мастер. На втором этаже, в детской, раздался плач ребёнка.
— Лена, бегом наверх! Глянь, что там.
Оказалось, что нам всем сильно повезло и ничего страшного не произошло. Пуля таки пробила потолок и расколола пластмассовую кукольную кастрюльку, не задев детей. Одна из дочек испугалась и заплакала.
— Тоня, что ты вытворяешь?! Будь сильной и умной. Тебе нужно время. Оно лечит такие вещи. Старую традицию мне сюда не приплетай. Нет больше Вани. Душа его светлая ушла. Я её освободил. Её бы сожрали черные маги-упыри. Я сжёг все связи внутренним огнём. Вынужден был так поступить. Если он где и есть, то в Нави. А тела его нет. Нам уже нечего сжигать. Мы будем проводить ритуал прощания с его духом и душой. Это правильно. У нас навсегда останутся сердечные связи с Ваней. Может, это просто игры памяти, может, это больше для нас, живущих, нужно, чтоб мы душой не очерствели. Но тела Вани в Яви нет, души в Прави — тоже. Она уже в Нави. А без тела и души воина, твои апелляции к старой традиции ошибочны. Я тебя могу понять, тебе больно, но глупую ошибку я совершить не дам. Я тебе не позволю уйти. Перестань психовать.
— Да, Тонь, возьми себя в руки. Чуть в детей не попала. Ду… дурная мысль тебе в голову пришла. Держись. Было бы лучше тебе остаться у нас.
— Всё, благодарю. Я уже в норме. Да. Простите меня. Нашло. Больно очень стало. Тут, внутри. Поеду к детям. Домой. Простите. Дай пистолет, Сань, я больше не буду. Просьба к тебе. Когда группа Вани эксфильтруется из Штатов, прибудет на Русь, я хочу послушать. Про тот, последний, бой Вани. И вообще… Как они там воевали.
— Хорошо, думаю, что это решаемо. Держись, Тоня, я Лизе позвоню, чтоб тебя встретила. Не дури, ты мне нужна. Сильно. И ещё. Ты не закончила пузырьковую защиту «Дельфинов».
Тоня уехала в Днепропетровск. Лена попыталась поставить себя на её место. Ужас! Просто невозможно! У неё муж тут, рядом, живой, невредимый, а от Тониного Ивана даже кусочков не осталось, хоронить нечего. Сгинул там, в Америке, в бою. Как ей тоскливо! Лене стыдно было за ревность и чёрствость. Но рассуждения, готова ли она принять Тоню в семью или нет, гнала прочь. Еще не время решать.
Александр окунулся в дела: за эти три недели много всего накопилось. Впрочем, Юревич и команда вполне грамотно всем управляли, но не совсем так, как виделось Диктатору. Штаты после этого боя, а пуще, после уничтожения нескольких хозяев, отбросили в сторону мусульманские игры, объявили официально, что большинство терактов исполняли русские. С информацией о том, что самые первые теракты проведены родными американскими спецслужбами, они боролись. Но работники Рокотова, компьютерный спецназ, постоянно находили новые сайты, где выкладывали разоблачения. В итоге у обывателей США в головах кипела каша. Половина не верила своему правительству и СМИ, а вторая харкала слюной, желая воевать с русскими. Но кто их будет спрашивать? США — мелочи. Команда не справилась в Асии. Китай и Вьетнам спорили по поводу нефти в Южно-Китайском море. Оба — наши союзники, обоим оказываем военную помощь. Юревич старался соблюсти баланс, но невольно принял сторону Вьетнама. Вполне резонно используя принцип «разделяй и властвуй». Логично было не дать Китаю «сожрать» Вьетнам. И закон был на стороне Вьетнама. Формальный, если судить по линии морской границы. А если использовать закон силы… Это один из моментов, который пришлось переигрывать Корибуту. Договорились так: Русь, пользуясь своими продвинутыми технологиями, пробивает в Гималаях тоннель в Пакистан. Для Китая. И в Пакистане будет выделен Китаю торговый коридор к морю.
С Пакистаном это не согласовывали. Корибут дал старт давно запланированной операции «Индийская Окраина». В течение года режим в Пакистане был разрушен. Это было несложно. В границах этого государства проживало несколько существенно различных народов. Разной культуры. По всей стране царила жуткая нищета. Людям нечего было защищать. Это от добра добра не ищут. А от зла — отчего бы не поискать? По крайней мере, умирать в бою, защищая десяток генералов военной хунты, было мало желающих. По договорённости, Китай, Халифат и Индия, одновременной атакой с разных сторон, захватили Пакистан. Была ещё и «оранжевая пятая колонна». Но она обеспечивала, скорее, информационное и идеологическое прикрытие. Существенный военный вклад дали войска Афганистана, пуштунские отряды, которые действовали в составе войск Халифата. Разделили Пакистан таким образом: Китаю предоставили несколько участков земли по берегам реки Инд, для организации складов, перегрузочных терминалов, нефтехранилищ. И большой кусок земли возле городка Кети-Бандар, для строительства порта. Хайдерабад получил особый статус. Земли восточнее Инда отошли к Индии, западнее — к Халифату. Был в этой операции один острый момент. Ядерное оружие. У Пакистана было порядка сотни ядерных зарядов. Подавляющее превосходство авиации союзников привело к тому, что у Пакистана ничто не взлетало. «Божьи коровки» тоже внесли свой вклад в подавление военной активности.
