— Тащ комфлота, спутник показывает, что есть ещё одна, на сто километров восточнее, тоже стреляет. «Воронеж» дал двадцать четыре пуска.
— А с «Теннесси» сколько?
— Только три ушло.
— М-мать! Соедини с Рохлиным. Нужно срочно узнать: что будем делать. Можем их флот дотопить вслед.
— Как — «ничего»!!?
— Они же… Да. Понял приказ. Да, исполнять.
— Внимание, всем кораблям флота: отбой тревоги. Это приказ. Сверху. Возвращаемся на базу. Млять!!! — На глаза командующего навернулись слёзы досады, обиды, злости. Свидетели сделали вид, что не заметили. Перечить приказу Рохлина командующий не стал.
==== Судьба пусков «Теннесси».
Судьба пусков была разная. Из трёх «Трайдентов», пущенных «Теннесси», боеголовки двух, шедших на европейскую часть России, были перехвачены избыточным количеством С-400В, стоящих на вооружении РФ. Перехватили все 16 РГЧ. (Разделяющихся головных частей, маленьких боеголовок.)
О последней ракете нужно рассказать особо. Корибут уговаривал Рохлина принять к себе на вооружение передовые образцы светлорусской техники. Но Рохлин переживал, боялся стать заложником. Возьмёт ракета, и стрельнет по кому-нибудь без спроса формального владельца. Случай с Кривоносом демонстрирует такую возможность. Особенно в свете космических достижений Светлой Руси. Корибут из шкуры лез, убеждая. Еле-еле уговорил Рохлина взять одну батарею С-400М. Это три ракеты всего-навсего. (Если быть более точным: три пусковых установки. Но на каждой — одна ракета. Дело в том, что кроме похожего названия, в С-400М очень мало осталось сходства с другими модификациями С-400. Двухступенчатая ракета, имеющая разделяющуюся вторую ступень. Но дальность осталась та же: 400 километров.) Их разместили для прикрытия Новосибирска, Омска и Терема. Первые два — анклавы, близкие сердцу Корибута. А Терем — крупный областной центр, почти миллионник, но, что самое главное: в нём есть завод, производящий истребители, сильно нужные Руси. Корибут не комплексовал, закупал у России оружие, не стесняясь. Рохлин согласился только потому, что семейство ракет С-400 могло дотянуться максимум на 400 километров. То есть, ни одна из этих ракетных установок до кого-либо третьего дострелить не могла, не могла совершить провокацию.
Так вот, третий «Трайдент» пошёл на Терем. Стандартных восемь РГЧ. Семь из них сбил «Топор». А восьмую бить было нечем. Был поражён спальный район Терема. Как подсчитали позже, человеческих жертв было относительно мало: чуть больше двадцати тысяч убитых, ещё тысяч пятьдесят раненых. Сказалось введение военного положения: большинство людей сидели в убежищах и подвалах. Могло бы быть ещё меньше жертв, если бы в Тереме был анклав Светлой Руси, но… Увы, этот миллионник находился в «медвежьем углу» России, судьба не выдала ему дополнительной удачи. Усугубляло ситуацию то, что на дворе была зима. А в Тереме стояло 20 градусов мороза. Выходить из подвалов, названных убежищами, нельзя: высокий уровень радиации. Котельные разрушены. Есть сколько-то людей в завалах. Как их разобрать? Люди умрут от холода — слабо утешает, что не от ракеты.
Оставим на время Терем. Хотелось бы узнать: куда подевались остальные ракеты с «Теннесси»? Что с 613-й? О! Это отдельная история! 613-я заходила на лодку с носа, как бы, нос в нос, но под углом примерно 45 градусов. И вот тут «Теннесси» не повезло 2-й раз. Она как раз отстрелила 4-ю ракету. Начальный выход «Трайдента» из шахты производится специальным пороховым зарядом, разгоняющим ракету до 50 метров в секунду. Но «Коровка» разогналась на 2.5 маха! (На максимальные 2.7 она не могла выйти из-за заклиненных рулей и полёта в режиме ПМД.) Это около 825-ти метров в секунду. 613-я срезала под углом нижнюю часть четвёртой выходящей ракеты. То есть, оторвала начисто двигатель первой ступени, сообщив еле-еле взлетающей, ещё не набравшей скорости американской ракете, вращательный импульс. Та, не будь дурой, и шлёпнулась тут же, на свою родную лодку. Скатиться ей не давали открытые люки шахт! Она закрыла своей длинной тушей ещё несколько открытых шахт! Не все. Но! Следующая, пятая стартующая ракета приподняла нашу четвёртую, перекатила на левый ряд шахт, при этом сама получила критические повреждения, процарапав корпус первой ступени, замедлилась, просела вниз, сместилась, заклинилась в шахте, переломилась в средней части, через несколько секунд взорвалась. Нет, не подумайте о ракете плохо, на боевой взвод она становится не сразу, взрыв был не ядерный. Взорвалось топливо, которое смешалось не в форсунках дюзы, а сверху несчастной «Теннесси». Этим взрывом срезало верхушку очередной стартующей. (Подводные лодки типа «Огайо» выпускают один «Трайдент» за 15–20 секунд). Капитан лодки смотрел на монитор визуального контроля старта и не верил своим глазам. Картина напоминала боевики, где бьётся в автокатастрофе много машин. Как доминошки. Всё горит и взрывается. Зрелище было столь шокирующим, что до сознания не сразу дошёл доклад помощника о повреждениях.
— Господин, вы меня слышите?
— Ннне-не очень. Повторите.
— Больше пусков не будет. Нет напряжения, уничтожены электрощиты.
— Доложите о повреждениях.
— Да, господин. Сильно повреждён отсек вспомогательных механизмов N1, вышли из строя электрощиты, установка для регенерации воздуха, осушительные и дифферентовочные насосы.
— Фа-ак!!!
— Ещё не всё. Полностью уничтожен реакторный отсек.
— Как!? Полностью?!
— Согласно датчикам, выведены из строя: ядерный реактор, оба парогенератора, оба главных циркуляционных насоса, компенсатор объёма, почти всё оборудование.
— Катастрофа…
— Господин, нужно что-то делать, господин.
— В пробоину от русской ракеты поступают компоненты ракетного топлива с наших «Трайдентов». Там сильнейший пожар. Реактор пошёл на разогрев. Наша система пожаротушения на такое не рассчитана. Горят почти все пусковые шахты, повреждён во многих местах лёгкий корпус.
— Насосы уничтожены. Мы не сможем всплыть! Фак!! Включить аварийные насосы, притопим палубу. На один метр.
— Да, господин адмирал. Погружаемся. Но нужно иметь в виду, что у нас есть ещё одна неприятность.
— Ещё?!.
— Малые ракеты русских пробили 4-й отсек, взорвались в машинном отделении, выведена из строя первая паротурбинная установка и часть пультов управления. В отсеке пар и пожар, есть раненые. Из-за повреждения пультов нормально управлять машинным отделением можно только отсюда, с центрального поста.
Тут нужно дать пояснение. «Божьи коровки» имеют режим «камикадзе». Это значит, что поражение цели производится не вооружением, а всей «Коровкой». Она весит на старте свыше девяти тонн, в ракетном режиме имеет скорость до 2.7 маха, скорость пули автомата. Эта большая «пуля» способна пробить 2–3 палубы боевого корабля, добраться до его «нежных внутренних органов», нанести существенные повреждения даже линкору или авианосцу. Когда оператор выбирает режим «камикадзе», взрыватели оставшихся малых ракет, выставляются на замедление 0.6 секунды, вместо 0.1. Это делается для того, чтобы учесть замедление «Коровки» при проходе 2–3 бронепалуб или бортов. Больших надводных кораблей! А у подводной лодки, только один прочный корпус! 613-я пробила лёгкий корпус, прочный корпус, переборку в реакторный отсек. К этому моменту она практически полностью разрушилась. Но взрыватели — нет! Они ждали своего часа. Ровно 0.6 секунды! И взорвали тротил. А тротил разбрызгал «Термит». Поскольку, лодка не тонула, воды рядом особо не было, поработал «Термит» на славу. Брызги поплавили в реакторном всё, что смогли. То есть, реально всё. Затем в пробоину от «Коровки» стало натекать топливо «Трайдентов», выведя из строя ещё целые насосы из отсека вспомогательных механизмов N1, которые выключились из-за разрушения электрощитов. Две «Рапиры», которые попали в лодку при отстреле, пробили 4-й отсек, в котором располагалось машинное отделение. Одна наделала дырок в паротурбинной установке, из-за чего отсек заполнился паром, подводники получили ожоги, не могли нормально устранять неисправности: ничего не видно. Вторая «ляпнула» в пульты управления и контроля. Это тоже здоровья лодке не добавило. Вообще говоря, режим «камикадзе» рекомендуется не использовать, в виду высокой стоимости «Божьей коровки», но у Кривоноса особого выбора не было.
