— Я догадывалась. Тем более что по телевизору время от времени показывают, как целую семью какого-нибудь эмигранта из СССР расстреливают бандиты, или она врезается на автомобиле, тонет в бассейне. При этом никаких комментариев нет, но народ сам домысливает, что это дело рук «Кровавого Юревича».

— Девочка, самый страшный человек в нашей стране стоит перед тобой. Уж поверь. Даже не Олег с твоим Ванькой, хоть они и головорезы.

— А можно ещё спросить? — Тоне хотелось растянуть общение, она судорожно пыталась придумать подходящий вопрос. В конце концов, когда пауза тянулась слишком долго, ляпнула, что первое в голову пришло. — Почему ты так строг к женщинам? Ты включил мягкое давление на одежду: платье до колен. Платок на голову для замужней, мягкое давление на косметику. Зачем? Кто-то великий сказал, что красота спасёт мир, а ты её уменьшаешь. Зачем?

— Тебе-то что? С твоими внешними данными об этом волноваться нет никакого смысла? Хм. Но я отвечу. Есть два момента. Первый: применение одежды и косметики вводит в игру за мужей новые козыри, не имеющие отношения к реальным качествам женщины. Эти трюки обманывают мужчин, сильно влияя на их выбор жены. Ничем не отличается от просроченной конфеты в красивой обёртке. Живот будет всё равно болеть. И второй, ещё более значимый, момент, не имеющий отношения к нечестной конкуренции на ниве любви. Уход от разврата. Скромный внешний вид не провоцирует мужчин на животный секс. В женщине видят человека, будут оценивать её человеческие качества, а не делать выбор жены через уд. Со временем, доведём длину платьев до щиколоток.

— А на голову — паранджу.

— Этого не было в арийской традиции. Думаю, что мы обойдёмся платками. Ты меня опять перебила. Есть ещё один момент, но он малоисследован. Импотенция. Хм, опять краснеешь. Это, кстати, хорошо. Есть такая гипотеза, что голые и полуголые женские изображения вызывают запуск соответствующих программ у мужчин. Начинают выделяться секреты в нужных железах. Что, с одной стороны, при частом неправильном использовании, сильно ускоряет износ органов и систем, с другой стороны, сильно повышает порог срабатывания для запуска возбуждения. Изображениями могут быть фотографии из рекламы нижнего белья, массажного салона, фильмы, реальные девушки, идущие по улице в откровенном наряде. Ты этих явлений не наблюдала. У нас, в СССР, их нет, но они есть на Западе. Дальше. Тесно примыкают к данному явлению песни, исполняемые с тенденциозными придыханиями. Не думаю, что ты эти моменты готова принять, но, пока моя власть, я буду отстаивать ту точку зрения, которую считаю верной. Пока что команда меня поддерживает. Такие дела.

— Всё равно не понимаю. Чёрт с ним, с Западом. Он нас разложить хочет. Допустим. А зачем ты вытесняешь национальные культуры всяких других народов СССР? Слово «СССР»-то — осталось? Нечестно как-то. А?

— Враг для нашего уничтожения применяет старый метод: «разделяй и властвуй». Чтоб выйти из-под контроля врагов мы будем делать наоборот: стирать различия. Приэтом, не только нацмены отказываются от своих танцев, языка, ещё чего-то. Нам, русским, тоже нужно менять культуру с деградационной на ведическую. Нацменьшинствам, которые не хотят принимать ведическую русскую культуру — мягкое давление. В итоге ходить по дорогам, земле — могут, а купить промышленное изделие, ехать электричкой, пользоваться электросетями — нет, рейтинг не позволяет. И по количеству земли их обжимают, по медицине, по всему. Современный русский язык — тоже суржик. Будем возвращаться к старорусскому. Русские тоже из православных будут становиться ведистами. А насчёт «нечестно»… Не хотел бы тебя разочаровывать, девочка, снимать розовые очки… Дело в том, что политика имеет свои законы. Политик, который не врёт массам — не политик, а дурак, неуч, не удержит власть. Поэтому, говоря СССР, я думаю о выживании нашего народа, русского. Для этого необходимо получить контроль над кусками нашей бывшей империи. Силой и хитростью. Ложью. Кровью. Единое культурное пространство сильно облегчает контроль. Но эта политика не предполагает уничтожение людей, как таковых. Гены, рода, люди — впитываются, растворяются. Мы становимся ими, они — нами. Важно, чтобы была базовая культура. А выбор Вед я обосновываю их логичностью, и собственным опытом. Во время зимы, мы вернулись… Короче, много лишнего болтаю. Что-то Олег не идёт с чаем. Обманщик несчастный. Пойдём к остальным.

Тоня не смогла выдавить из себя признание в любви, хотя ей было сладко в присутствии Корибута. Даже его откровенное признание политика, как это обычно бывает с влюблёнными всех времён и народов, сработало не в минус, а в плюс. «Честный и прямолинейный, а не изворотливый словоблуд, как коммунисты или демократы в России. Он — вон какой! Простой и сложный, великий и доступный. Не зазнайка, вроде Тюрина. Не корыстен, как Аллочка. Не беспредельщик, каким был Олег раньше. Похож на Ваню: надёжный, сильный, только поинтересней будет. На любой сложный вопрос находит понятный ответ… А я — кто? Зэчка, глупая девчонка. Уже пару недель — мужняя жена. И у него есть жена и дети. Хотя о великой любви ничего не было слышно, но личную жизнь могли и не освещать.»

— Тонь, о чём это вы так долго с Корибутом говорили?

— Ну… Я его поблагодарила за спасение тебя, любимого. А потом, не поверишь, о культуре говорили.

— Ннда? Поверю. На первый раз.

— Хха… Слушайте, Саня сказал, что врач, тот, кто врёт! Правда, интересно?!

— Если быть честным, то это трактовка Семихлебова. А генерал Иванов расшифровывает так: «обращающий в свет жизненную силу», «в» «ра» «ч». Че, чи — это жизненная сила. В языке осталось много следов нашей истинной культуры. Но, только следов… Теперь до правды очень трудно докопаться. Сначала всё жгли христиане, инквизиция, потом Романовы переплавляли золотые книги с рунами. Греки ездили не за золотым руном. А за рунами. И не греки, а жрецИ, по-современному: жрецы. Потом сказка мифологизировалась. Короче, Олег, где мой чай?

— Кипяток кончился, я заново чайник поставил. Вон нас — какая толпа выпивальщиков.

— Ладно, за это — не накажу. Ха-ха-ха!

— Ха-ха-ха!

— Га-га-га!

— Хэ-хэ-хэ!

— Кстати, ты — засранец.

— Это почему?

— А пошто до сих пор пасынка не забрал?

— Ё! Точняк, мы с Лизой думали… Забыл. А ты как узнал? А нам — можно?

— Раз говорю — значит можно. Он тут, недалеко, в Днепре, в «Солнышке». Как узнал… Скажем так: я всё знаю. Ха-ха-ха!

— Ха-ха-ха!

— Ха-ха-ха!

— Ванечка, любимый, живой, мой муж.

«Скоро уедет на войну».

— Боже, солнышко моё, как здорово жить, видеть тебя. Да, американского Президента и рядом нельзя ставить с нашим Диктатором. Как мне повезло…

— Ваня, а ты наших детей помнишь?

— То есть?

— Ну, там, на том свете, в Нави, как говорит Диктатор, тебя нашли и притащили души наших будущих детей. Ты их не помнишь?

— Нет, ничего не помню. На крыше накрыло, вырубился, а очнулся только в больнице. Но, помочь им появиться на свет, я готов.

— Лежи спокойно, пошляк. Вечером. Как бы отблагодарить Александра Владимировича? У него всё есть…

— В том числе и молодая красивая жена…

— Да ну, тебя! Я серьёзно.

— Он — за народ радеет. Личного ты ничего не придумаешь. Тютя, например, изобретения изобретает. Диктатор этому рад. Придумай и ты чего-нибудь, пока без брюха. Алла, например, в институте шуршит в поте лица. Ты тоже можешь. Ты ж в лаборатории работаешь.

— Я пока только лаборант. В химтехе ещё тарахтеть и тарахтеть.

— Знаешь, как были сделаны большинство открытий в химии?

— Ну. Как?

— Случайно разбитыми пробирками.

— Ты предлагаешь вредительством заняться?

— Боже упаси. Думать и пробовать. Благо, служебное положение тебе позволяет.

— Иван Игоревич, а вы химию хорошо знаете?

— Тоня, что за вопрос? Нормально знаю.