***
Деревья росли всё реже, постепенно сменяясь мелким кустарником, и вскоре лес закончился. Арименэль с радостью увидела впереди далеко тянущиеся равнины и холмы. Ночь уже прошла, и яркое солнце показалось из-за горизонта, осветив, казалось, весь мир своим ослепительным светом и согрев теплом.
— Мы только что пересекли границу Гондора, — коротко промолвил Гэндальф.
Арименэль неожиданно для себя вспомнила степи Рохана. Пусть тогда она сильно волновалась из-за Моргомира, но порой, когда она ехала на Амалоре, у неё дух захватывало от восторга — равнины казались необъятными. Эльфийке в то время казалось, что Амалор сможет обогнать сам ветер, что они смогут подняться в небеса… И эллет не хотелось верить в то, что это невозможно. Сердце звало к этим равнинам, залитым золотым светом, покрытым сияющей и переливающейся на солнце росой.
Арлот, словно почувствовав то же самое, рванулся вперёд и даже обогнал Серогрива. Волшебник удивлённо приподнял бровь, а потом что-то пробормотал о юных эллет, которых, похоже, и брать с собой не надо было.
Но эльфийка его и не слышала. Арлот мчался по равнинам, но вот его уже стал нагонять Амалор.
— Кажется, Гэндальф не очень доволен, что его обогнали, — Моргомир лукаво подмигнул девушке. — Что ж, наперегонки?
— Никаких «наперегонки», — грозно прогремел сзади голос майа. Арименэль, уже хотевшая с радостью согласиться, разочарованно вздохнула. Моргомир закатил глаза. — Устраивают тут…
Серогрив важно прошёл мимо, и Гэндальф неодобрительно смерил Моргомира с Арименэль взглядом. Те поспешили сделать невинный вид. А Пиппин, который только что проснулся, лишь покачал голово, грустно посмотрев на мага, но Олорин был сейчас таким серьёзным, что хоббит не решился ничего сказать.
— Никаких «наперегонки», устраивают тут! — тихо передразнил волшебника Моргомир, напуская на себя суровый и важный вид, такой, будто бы он только что собственноручно победил Саурона, а какая-то молодёжь мешает ему наслаждаться своей победой.
Арименэль не смогла сдержаться и хихикнула, но быстро опомнилась и зажала рот рукой. Маг, который, видимо, всё слышал, не оборачиваясь, заботливо поинтересовался:
— Моргомир, с тобой всё в порядке? Ты что-то сказал?
— Ничего я не сказал, — пробормотал Моргомир, зная, что волшебник всё равно ему не поверит, однако Гэндальф, почувствов, что в самом деле выглядел в глазах полуэльфа и эллет таким строгим и даже смешным, лишь недоверчиво хмыкнул.
Не смотря на всё, Арименэль со временем успокоилась и напомнила себе, что сейчас шутки действительно неуместны. И потому эльфийка молчала, сосредоточенно глядя вдаль.
Кони, хоть и порядком устали, ускорили бег, и вскоре девушке показалось, что из-за вершины холма, по которому они сейчас поднимались, показалась белая верхушка какого-то огромного здания.
Кони буквально взлетели на вершину холма, и у Арименэль захватило дух от увиденного: невдалеке, возле гор, величественно возвышался Белый город.
Эллет никогда раньше не видела ничего подобного. Цветущий Имладрис и прекрасный Лориэн не имели ничего схожего с Минас-Тиритом, грозным и мощным, на Сторожевую Крепость, стоящей почти у границы. В небо врезались белоснежные пики башен, сияющих на солнце, а самая главная башня сверкала, точно жемчужина. Стены города, древние, словно сам мир, были настолько крепки, что казалось, что никакая армия не могла пробить их.
Много ярусов было в городе, и девушка, замерев от восторга, не смогла сосчитать их, так она была потрясена увиденным. Этот город, прекрасный в своём величии и вместе с тем грозный и непоколебимый в мощи, казался отзвуком давно ушедших времён.
Арименэль слышала о нём, слышала и читала, но никогда не видела и не думала даже, что увидит. Эллет уже видела многое, и Карадрас, и Эрегион, и Аргонат, но сейчас она чувствовала себя юной девочкой, восторженной, увидевшей нечто чудесное и ранее неизвестное.
Моргомир и раньше знал это место, но сейчас и он застыл в безмолвном восхищении, склоняя голову перед твердыней древних великих правителей.
— Минас-Тирит, — медленно произнёс Гэндальф тем временем, не обращая внимания на замерших от восторга Арименэль, Моргомира и Пиппина. Полурослик ведь был изумлён не меньше эльфийки. Разве мог он, простой хоббит из Шира, даже подумать о таком? — Город королей.
«О, это действительно город королей, — пронеслось в голове у девушки, и она невольно вспомнила об Арагорне, — и Эстель, что бы он ни говорил, рождён им править».
Арименэль пришлось отвлечься от разглядывания города и направиться вслед за Гэндальфом и Моргомиром. Всё-таки Минас-Тирит она и так успеет увидеть, а людей предупредить нужно прямо сейчас.
Правда, на секунду в голове появилась неприятная и тревожная мысль, что, возможно, даже в Гондоре уже все знают о ней с Моргомиром, но девушка постаралась думать об этом непринуждённо. В конце концов, всё так и должно было произойти. Арименэль часто говорили об этом.
«Ты ведь знаешь, на что идёшь?»
Эльфийка была готова (по крайней мере, ей хотелось думать, что готова) к осуждению и презрительным взглядам. Хотя эллет знала, что при сильном негодовании остальных она просто сорвётся. Пусть думают, что хотят, пусть даже глядят с ненавистью, но не бросают своё мнение влицо. Арименэль этого точно не потерпит, да и Моргомир тоже.
Эллет внезапно поймала себя на том, что смотрит на город уже раздосованно и разозлённо, смутилась и мысленно упрекнула себя в этом. Ещё ничего не было сказано, а она… Хотя ожидать другого и не надо. Всё наверное так и будет. А как иначе? Люди — это не эльфы, они не смогут понять. Если даже Мэлнилитон с неприязнью относился к Моргомиру, то чего можно требовать от
эдайн? Хотя их нельзя в этом винить…
Раздражения больше не было. Осталось лишь мрачное предчувствие и тоскливое ощущение обречённости. Но Арименэль постаралась отогнать и это — не об этом нужно думать сейчас. Самое главное, что она с Моргомиром, а мнение людей ничего не изменит. Эти эдайн ведь могут погибнуть скоро — Саурон собирается напасть на Минас-Тирит. Нужно защищать город.
Эта мысль прогнала все тягостные размышления об осуждении, и эльфийка неожиданно приободрилась — она точно знала, что не смотря на всё, будет готова биться рядом с гондорцами. Даже при всех обстоятельствах — готова.
Арименэль выдернул из мыслей звонкое пение труб — их заметили из города и так приветствовали. Гэндальф заметно приободрился, выпрямился и расправил плечи. Врагов не стали бы так встречать в Минас-Тирите. Эльфийка и сама это поняла и чуть повеселела — по крайней мере, с оружием в руках люди их не встретят. Правда, когда они узнают…
Опять одно и тоже. Эллет раздосованно тряхнула головой. Мысли прогнать относительно просто. Но лишь на время. Все тяжёлые размышления и тревоги рано или поздно возвращаются.
— Всё будет хорошо, — прошептал ей Моргомир, заметив бледное и взволнованное лицо девушки, — я всегда тебе это говорил, и скажу сейчас.
Арименэль слегка улыбнулась — эта фраза, особенно сказанная любимым, всегда волшебным образом влияла на неё и вселяла хоть и робкую, зачастую слабую, но всё же надежду. Всё действительно будет хорошо, правда?..
Массивные, окованные железом ворота медленно распахнулись, впуская всадников в город. Воины не встретили их, видимо, узнали Гэндальфа и решили не особо волноваться.
Арименэль пришлось сказать Арлоту, чтобы тот бежал медленнее. Ехать по не очень широким улицам было и без того неудобно, а ещё всюду толпились взволнованные и встревоженные горожане. Моргомир придержал Амалора ещё при въезде в Минас-Тирит, а вот враз посуровевший Олорин медлить не стал.
— Дорогу, дорогу! — грозно и властно говорил он вмиг отбегавшим в сторону горожанам, и Серогрив мчался всё так же быстро.
Люди молчали, с удивлением смотря на Пиппина, в этот миг с любопытством смотрящего по сторонам, и на Моргомира с Арименэль. Эллет улыбнулась причине их изумления, ведь она отлично понимала их. Наверное, всё же редко можно встретить мчащихся на конях мага, полурослика и двух эльдар. Хотя неизвестно, принимали ли они Моргомира за эльфа или нет…
