Эльфийка, заслышав знакомый голос, ахнула и подалась вперёд. Невольно она улыбнулась. Обладателя голоса она, несомненно знала. Очень хорошо знала.

— Пиппин! — девушка шагнула вперёд и засмеялась — хоббит, едва не свалившись с коня, был удержан твёрдой рукой всадника, в котором Арименэль узнала Гэндальфа.

Сам маг, делая суровое лицо, смотрел то на эллет, то на Моргомира, и если полуэльф несколько посерьёзнел, то девушка лишь фыркнула и отмахнулась. Гэндальф сердиться не мог, это уж точно. Хотя вид он делает весьма успешно.

Арименэль смотрела на хоббита. Тот, слабо дёргался и то и дело сердито выглядывал на майа исподлобья. Эти забавные движения снова насмешили эльфийку, и она, почувствовав, что не может сдержать смех, засмеялась. Наверное, странно это выглядело со стороны, но девушка просто не могла сдержаться. Хоббиты всегда легко могли вызвать у неё смех и улыбку. Этот народец она искренне полюбила и всегда тепло к нему относилась, а они, в свою очередь, тепло относились ко всем остальным, даря веселье даже тогда, когда веселиться было невозможно.

Пиппин обиженно покосился на эллет, не зная, что думать про её смех, хотя полурослик снова попытался было спрыгнуть.

— Перегрин Тук! — грозно зазвенел голос Гэндальфа. — Если ты так хочешь повстречаться с землёй, я могу помочь тебе в этом!

Хоббит, услышав мага, испуганно дёрнулся и почувствовал, как теряет равновесие и падает с коня вниз. Но не успел он даже испугаться как следует, как кто-то осторожно подхватил его и опустил на землю.

— Зря ты, Моргомир, так с ним, — проворчал Олорин, смотря на растерянно хлопающего глазами Пиппина и чуть улыбающегося полуэльфа, — этого проказника стоило бы как следует проучить.

Арименэль, уже отсмеявшись, немного осуждающе покачала головой. Пиппин действительно мог «влипать» в истории, но девушке было хоббита жаль. Свалиться с коня отнюдь не приятно. Хорошо хоть, что Моргомир успел поймать полурослика… А вот Гэндальф…

Впрочем, эльфийка быстро перестала на него обижаться за хоббита. Майа редко злился, а то, что он сейчас взъелся на Пиппина, означало, что маг находился в очень дурном настроении, или же полурослик что-то натворил. «И, возможно, — задумчиво взглянула на Пиппина Арименэль, — первое зависит от второго».

— Что же ты так, Гэндальф? — Моргомир смотрел на мага почти как на старого знакомого. — Пиппин же ничего не сделал.

Маг что-то проворчал, однако скоро весь его мрачный вид исчез, и он тепло посмотрел и на Моргомира, и на Арименэль. Девушка, заметив этот взгляд, облегчённо вздохнула. До этого она чуть-чуть, самую капельку боялась, что Гэндальф не очень хорошо к ним отнесётся. «Глупо, конечно», — немного смущённо подумала эльфийка, невольно улыбнувшись.

— Что ж, здравствуйте, — в голосе мага на одно мгновение прозвучала добрая насмешка. — Я всё-таки счастлив, — тут уж Олорин не преувеличивал — настоящей радостью лучились его светлые глаза, очень искренне он улыбался, — что вы теперь вместе.

Арименэль опустила глаза и, широко улыбаясь, подошла к Моргомиру. Тот взял её за руку и взглянул на мага — с приятным удивлением. Наверное, не знал того, что Гэндальф их поддержит.

— Раньше мы виделись не в самых желательных ситуациях, — сказал полуэльф, смотря на майа, — теперь всё будет иначе, я надеюсь.

— О, всё несомненно будет иначе, Моргомир, — отозвался Гэндальф с улыбкой.

— Моргомир? — Пиппин с таким удивлением воззрился на него, что Арименэль снова тихо засмеялась, спрятав лицо на плече у любимого. Сам Моргомир тоже непроизвольно улыбнулся изумлению хоббита. Наверное, многие теперь будут так удивляться. — Тот самый Моргомир? Назгул?

— Бывший, — полуэльф чуть поморщился. Он понимал, что многие продолжают считать его назгулом, а значит, и опасаться. Моргомир осознавал, что сам заслужил подобное отношение, но не хотел с этим смириться и намеревался доказать, что все страхи напрасны. — Так что ты меня и не бойся.

Пиппин странно на него взглянул. Арименэль прекратила смеяться и сама встревоженно посмотрела на хоббита. Она не хотела, чтобы тот считал её возлюбленного врагом. Моргомир действительно был лучше, гораздо лучше, чем остальные думали. Арименэль знала, что они все ошибаются.

Но девушка с горечью понимала, что так просто всё не исправить. Сейчас, наверное, пол Арды узнало о них с Моргомиром. Многие против, это точно. Но эльфийка ведь уже давно сказала, что будет с Моргомиром всегда, и сейчас не собиралась отступать от своего решения. Что бы ни случилось, она не уйдёт. И останется с ним до конца.

Может быть, сейчас Арименэль размышляла чересчур серьёзно. Пиппин ведь ещё ничего не сказал, а она уже волнуется. Девушка осознавала это, но ничего не могла поделать ни с мыслями, ни с чувствами. Слишком глубоко засели они в её сердце, чтобы так просто прогнать их оттуда. Слишком сильно эльфийка волновалась.

— А я и не боюсь, — мысли Арименэль прервал голос хоббита, и эллет подняла голову, встревоженно смотря на полурослика. Краем глаз она заметила, что Моргомир тоже глядит на него, недоверчиво, но с затаённой надеждой. Пиппин, видимо, заметил это сомнение, и потому поспешил пояснить. — Во-первых, Гэндальф рассказывал о тебе. Ну и я подумал, что ты вовсе не такой уж и плохой. Во-вторых, я верю Арименэль. Она тебя любит, я вижу, — сама Арименэль в этот миг опустила глаза, скрывая улыбку. Моргомир был серьёзен, однако в глубине его глаз плясали смешинки — слишком уж важно хоббит это говорил. — И в-третьих, стал бы какой-нибудь там злодей ловить бедного Перегрина Тука, падающего с лошади!

— Вот ты-то уж никогда не был бедным, Пиппин, — тихо пробормотал под нос Гэндальф.— Ладно уж, что тут зря дело терять… Думаю, немного времени у нас есть, пойдёмте, расскажем друг другу новости.

Маг неожиданно ловко спрыгнул с коня и вместе с остальными направился в сторону временного лагеря эльфов. Пиппин уже прекратил удивляться и уже что-то торопливо рассказывал Арименэль, держа её за руку. Сама девушка лишь улыбалась ему и порой смотрела на Моргомира, который и сам уже не мог и не хотел скрывать улыбку.

***

Эльфы появлению Гэндальфа обрадовались и тут же набросились на него с расспросами и разговорами. Арименэль в этом не участвовала, только её бедному майа и не хватало. Вместо этого она увлечённо слушала Пиппина, который не отходил от неё ни на шаг и без умолку рассказывал девушке, что с ним произошло.

Хоббита также слушал и Моргомир, при этом успевая о чём-то говорить с Олорином. Арименэль понимала, что разговор серьёзный, но ей сейчас не хотелось его слушать, ей хватало волнений. А расказы Пиппина о том, как они с Мерри веселились на празднике в Эдорасе, невольно отвлекал её от тягостных мыслей, и эльфийка со временем заслушалась, всё чаще ловя себя на том, что смеётся. Воистину хоббиты чудесный народ.

Но неожиданно полурослик умолк. Арименэль, поняв, что больше не слышит его голос, с неудомением посмотрела на него, но поняла, что и разговоры эльфов прекратились. Наступила тишина, а после заговорил Гэндальф, необыкновенно угрюмо и серьёзно:

— После того, как Пиппин заглянул в палантир, — на этих словах Арименэль и многие другие взглянули на хоббита, от чего тот разом смутился и опустил голову, — Враг думает, что Единое Кольцо у него. Я решил отвезти Пиппина в Минас-Тирит. И недаром: Пиппин, не смотря на всё, смог частично узнать планы Врага, — голос мага чуть смягчился, но хоббит продолжал сидеть от опущенной головой, — Саурон хочет напасть на Гондор. Надо предупредить Минас-Тирит, чтобы те успели подготовиться к осаде. А она будет, если, конечно, Осгилиат не устоит. Каждая минута сейчас на счету. Нужно решать, что делать.

Все снова молчали. У Арименэль невольно сжалось сердце. Она-то думала, что после того, как найдёт Моргомира, все несчастья закончатся. А про войну-то она почти забыла. Саурон ведь не уймётся, пока не найдёт Единое. Грядёт битва, страшная битва, и неизвестно, кто победит. В этот раз всё будет куда серьёзнее. Если Минас-Тирит падёт, то всё Средиземье обречено.