И Арименэль, сначала неуверенно, а потом, войдя во вкус, с упоением начала рассказывать. Всё снова точно происходило наяву, но уже не казалось таким страшным и пугающим.

Эльдар слушали и удивлялись.

— Кэльдар, Мэлнилитон, а вы как тут оказались? — Арименэль, закончив, с интересом взглянула на братьев.

— Мы сначала долго тебя искали. А потом… ну… уже в начале весны Владыка Элронд послал отряд к Арагорну. Элладан с Элрохиром и другими эльфами поехали к нему, а мы решили ещё и тебя поискать. Небезнадёжно, оказывается.

Арименэль лишь улыбнулась. Она встретилась с возлюбленным, а теперь ещё с братьями и друзьями. Что может быть лучше?..

Кэльдар притянул к себе сестру и опять обнял. После долгой разлуки, после всех невзгод…

А на востоке тем временем разгорался золотой рассвет.

Комментарий к Глава 27. После ночи приходит рассвет

С прошедшим Новым годом вас :З

========== Глава 28. Новая встреча, новое решение ==========

Мэлнилитон смотрел на Арименэль укоряюще, даже с лёгкой грустью и осуждением. Эльфийка молчала, глядя ему в глаза и вскинув голову.

Эльда, заметив её твёрдой взгляд, болезненно поморщился и снова заговорил, но уже гораздо тише, чем до этого:

— Сестра, неужели оно того стоило? Ты ушла из Имладриса ради Моргомира. Но разве ты не могла предположить, как сильно мы будем волноваться? Ты сотню раз могла погибнуть. Карадрас, Изенгард… Это всё не для тебя! Тебе стоило оставаться дома! Зачем ты рисковала собой ради… этого?

Арименэль мрачнела с каждым словом, и было видно, что она вовсе не согласна с братом. Тот пытался объяснить это ей который раз, но эллет не понимала его. Мэлнилитону не нравился Моргомир, и он относился к нему с холодной отчуждённостью и даже с презрением.

— Я всё равно не жалею об этом. Я люблю его, и ты знаешь это. Не понимаю, почему ты пытаешься меня переубедить, — девушка вздохнула. Она хоть и любила брата, но часто не была согласна с ним его. У него были другие представления о мире. Мэлнилитон отчаянно не понимал того, что Арименэль любит Моргомира, бывшего слугу Саурона. Или просто не хотел понять. — Я всё равно буду с ним. Не трать понапрасну слова.

Мэлнилитон опустил голову, но Арименэль увидела, что в его глазах мелькнуло отчаяние. Появилось на лице эльфа что-то такое горькое, обречённое, что эльфийка вздрогнула, и ей показалось, что она обидела брата своими словами. Только эллет хотела что-то сказать, как эльда покачал головой и устало вздохнул.

— Прости меня. Я наверняка в чём-то неправ. Но пойми: принять Моргомира, принять то, что ты его любишь, я не могу. Не сейчас.

Арименэль опустила глаза. Она понимала. Мэлнилитон до сих пор видел в Моргомире назгула и не мог думать иначе. Она и сама ведь когда-то такой была. И слава Эру, что сейчас она не похожа на брата.

Эльфийка считала тот день, когда она встретилась с Моргомиром, одним из самых лучших в жизни. Слишком многое тогда изменилось, и слишком многое изменилось сейчас.

Девушка лишь кивнула брату на прощение и, развернувшись, ушла. А Мэлнилитон ещё долго смотрел ей вслед, задумавшись.

***

— Скучаешь? — когда голос Моргомира раздался рядом, Арименэль от неожиданности вздрогнула и резко обернулась. Полуэльф, увидев её глаза, рассмеялся и притянул к себе. — Звёздочка, ты что, испугалась?

— Я не испугалась, — немного возмущённо пробормотала девушка, — ты просто подошёл тихо.

Но после эльфийка улыбнулась. Да, она всё-таки испугалась. Чуть-чуть. Всё-таки слишком многое ей пришлось пережить. Эллет никогда не любила, что кто-то видит её страх. Были лишь немногие исключения. Кэльдар и, может, Элронд. Остальные — никогда. Девушка боялась показаться слабой, боялась, что остальные больше убедятся в том, что ей место во дворце, в безопасности. Арименэль хотела выглядеть в их глазах сильной. Училась обращению с оружием, пыталась быть независимой. И ведь доказала. Многие уже не смотрели на неё как на хрупкую эллет, они даже уважали её.

Арименэль поражалась тому, что было в Лаурелинмэ, во многих эльдар: они не показывали эмоций и чувств. Казалось, что их ничто не могло возмутить или задеть, не могло причинить боль. Последнее было для девушки самым главным, хотя она постоянно отрицала это, боясь опять же… признаться в себе, что не такая уж и сильная.

Всё сводилось к одному. Эльфийка немного стыдилась того, что слишком чувствительная. Она боялась за других, волновалась, и это было видно по её лицу. Оскорбление кого-то могло вывести её из себя, и девушка могла сорваться. Вот как тогда, в Ривенделле, когда Моргомир разговаривал с Элрондом в зале. Эти чувства были её слабостью, и Арименэль знала, что всё это будет использовано против неё. Она много раз в этом убеждалась, даже когда читала книги по истории. Стоило в руках врага оказаться тому, кого кто-то любит, то враг мог считать, что может требовать что угодно. Потому что чувства, любовь и дружба были выше многого. И большого хладнокровия требовалось, чтобы отказаться от условий.

И Арименэль боялась. Боялась, что однажды такое случится и с ней. Боялась даже не за себя, боялась даже не из-за того, что опять покажет свою слабость, боялась за родных. Это лишь навредит им. Она не хотела этого. И потому… потому отрицала это. Как же было… глупо?

Глупо.

Арименэль, обнимая Моргомира, поняла, что так оно и было. По крайней мере перед ним. Рядом с ним девушка чувствовала себя… собой. Не той, которой хотела казаться. А той, которой действительно была. Арименэль действительно чувствовала себя хрупкой эллет и знала, что Моргомир обязательно защитит, поддержит. Знала, что он выслушает, поймёт. Рядом с ним… было так, как не было никогда. Мир… что значил весь мир без него? Без него мир казался беспросветным мраком, даже если сияло солнце. А если быть рядом с ним в кромешной тьме, то засияет такой свет, что свет солнца покажется тусклым и ненужным.

Эллет невольно улыбнулась, тихо фыркнув. Ну она тут разошлась. Что за мысли? Свет, мрак… Просто любит она Моргомира. Любит, и всё тут. И всё будет хорошо. Когда он так говорит, девушка ему верит. Верит, как ребёнок, верит, как не верит больше никому. Просто он самый честный, что бы не думали остальные. И… самый-самый лучший.

— Да, испугалась. Не думала, что это ты, — наконец тихо сказала Арименэль, отстраняясь, и Моргомир увидел, что она счастливо улыбается, смотря на него сияющим взглядом.

— Ну, звёздочка, — только сказал полуэльф.

Однако не растерялся: снова шагнул к девушке и, снова обняв её, поцеловал, так, как целовал в первый раз. Хорошо хоть, что Кэльдар уж точно сейчас не появится с ехидной улыбкой на лице.

— Ты тоже о нём вспомнил? — весело взглянула на Моргомира Арименэль, когда он чуть отстранился.

— Конечно, — тихо фыркнул полуэльф, — разве можно забыть?

Эльфийка лишь улыбнулась, качнув головой. Действительно, вот Кэльдара забыть невозможно. Девушка любила его, но тогда, в Имладрисе, брат немного возмутил ей. Неловко вышло.

— Я совершенно не удивлюсь, если мы сейчас кого-то встретим, — Моргомир деланно недовольно закатил глаза и потом взглянул куда-то в сторону дороги.

Арименэль тоже посмотрела туда. Эллет понимала любимого, её, как и его, не покидало чувство, что им опять предстоит встретиться с кем-то.

«Каждый день одни встречи», — подумала девушка, смотря вдаль. Но эта мысль была светлой не смотря ни на что. Арименэль встретилась с любимым, встретилась с братьями, и это невольно отогнало все мрачные мысли.

Среди высоких сосен, которые словно бы посветлели с приходом весны, среди солнечных лучей, освещающих лес, по дороге, покрытой зеленеющей травой, мчался, хотя казалось, что летел, белоснежный конь. Арименэль взглянула и замерла. Конь внезапно остановился. Солнце осветило силуэт всадника в белом плаще и чуть ослепило глаза.

— А я говорил, — пробормотал Моргомир, пока Арименэль сощурилась и пыталась привыкнуть к яркому свету.

— Арименэль? — тем временем кто-то невысокого роста, сидящий впереди всадника, дёрнулся и попытался спрыгнуть с коня. — Арименэль!