Вала рассвирепел. Не беда, что попался в детскую ловушку – прикрытое сверху брезентом и присыпанное песком ведро с водой, но фотографироваться... вот что он искренне ненавидел, стремился улизнуть из любого кадра, а такие вот “случайности” не оставлял незасвеченными – Мелькор так быстро сократил расстояние, что эльф только и успел забросить камеру в дальний угол.

Нолдо даже не очень сопротивлялся, когда вала, выдернув его на свет, взял голову в захват и поволок к реке. В принципе, такой реакции он и ожидал, на лёгкое купание настроился заранее... так что заблаговременно скинул с себя все шмотки, чтобы не промокли, и, увидев осатаневшее выражение на лице Мелькора, которого и в этом просчитали, начал ржать ещё безудержнее, хоть и не удобно было делать это, высунувшись из-под чужого локтя.

Поначалу ледяной холод добрался до колен, и всё бы ничего, но ноги нолдо подкосились; покалывание ощущалось уже на животе, а Мелькор, упоённый местью, будто не чувствовал холода. Феанору начало казаться, что Он вот так пройдёт по дну до противоположного берега и не запнётся, так что сделал единственное, что смог – подсечку.

В воду повалились оба. “Никогда так рано не купался,” – почему-то именно об этом успел подумать нолдо до встречи с неласковой водной стихией, а после, поддерживаемый одним желанием жить, подскочил на ноги и поднял самое ценное; “самое ценное” пытался отдышаться, как и сам эльф, что упал на песок как только ступил на берег; отполз на всякий случай подальше от вала – вдруг тот придёт в себя раньше и будет всё ещё зол.

-Мелькор... Мелькор, давай одежду снимай, сейчас сушиться всё повешу. Так нельзя, простынешь... хочешь – мою одень, у меня всё сухое, – подступился нолдо, убедившись, что ничего судорогой не свело.

-Нет, – сверкнул глазами вала; слабости эльфа он тоже знал, хоть и пользовался ими без всякого изящества.

-Мелько... ну чё мне тебе, бля, жертвы человеческие приносить, чтобы ты разделся!!!

С этими словами Феанор просто принялся за дело. Хвала небесам, вала то ли покинули силы, то ли зажглась в Нём малая крупица разума – Он не сопротивлялся. Молча сносил заботу о себе, наблюдал, как нолдо разводит костёр. После настойчивых предложений Феанора одеться всё-таки, Он как мог мрачно глянул на эльфа и завернулся в свой спальник. А после вернулся на своё место у разведённого огня.

Мелькор молчал, дулся, и вообще достал стопку бумаги с распечатанным текстом и начал изучать внимательно, так что Феанор, подтащив свой коврик поближе к костру, уснул, пока греет солнце. Из солидарности не стал одеваться – только замотался в спальник. А когда проснулся, солнца уже было не видно за верхушками леса, и ночь ещё не наступила, и вала смотрел на огонь костра.

-О чём думаешь? – спросил Феанор, привстав на локоть.

-Об учёбе, – отозвался вала, не шелохнувшись.

-Мелькор, когда я засыпал, ты был на той же странице своей “учёбы”, что и сейчас. Вон уголок загнут и хрен с крылышками на полях нарисован.

-Ну. И. Что, – вала вздохнул, – я это не для себя пишу. Это для кандидатской препода одного.

-Для кандидатской? На первом курсе – для кандидатской?!! Ну ты... ну молодец, чо, поздравляю!

Вала поглядел-таки на нолдо.

-С чем? С тем, что я, как раб, пашу на другого?

Эльф пару раз моргнул.

-А чего же... а зачем же ты согласился тогда?

-Иначе у меня был бы недопуск, – пожал плечами вала, – за непосещаемость. Мне на это достаточно прозрачно намекнули. Видимо, он решил, что с первокуром справиться проще.

-Ну ок, хорошо. Но думаешь ты тут явно не о том, как бы получше ему угодить!

-Конечно, нет. Я думаю, как изгадить всё, чтобы он не заметил. И чтобы никому больше неповадно было.

-Ну доктор зло просто, – ухмыльнулся Феанор. – А ты не рассматривал вариант просто сделать, что тебя просят, и получить заслуженную благодарность?

-Нет, – простодушно замотал головой вала. – Я не так живу.

Нолдо вздохнул. Сел, порадовался, что, видимо, никаких непоправимых последствий не нанёс ему дневной инцидент с купанием – сползал до палатки, оделся и взялся за консервный нож и холодный чайник – ужин не будет готовить себя сам.

Вала продолжал сидеть со стопкой исписанных листов на коленях, завёрнутый в спальник с головой. Со стороны он выглядел как огромная оранжевая гусеница мрака – это веселило Феанора, скрашивало его трудовой досуг. На самом деле, эльф вовсе не тяготился – он умел делать всё, от чертежей до игры на всевозможных струнных, и готовить в том числе; казалось, дай ему в руки лук – он через полчаса белку подстрелит, даже в местности, где они не водятся. И руки его завораживали, в них как будто было больше нервных окончаний, чем в руках других. Нолдо заметил, что Мелькор не смотрит больше на огонь, а наблюдает за его ладонями, эльф даже закатал рукава слегка. Готовить в походе нолдо не просто умел, а искренне любил. И также любил, когда на него смотрит Мелькор, как сейчас – как на огонь.

Управившись, принёс вала поесть и выпить – мерло из коробки не обещало быть напитком богов, но хотя бы согреться от него было вполне реально. Нолдо намеренно сел подальше, потому что к Нему, в коконе из микрофибры, освещённому рыжим светом в наступившей темноте, очень сильно тянуло. Но нолдо тоже был упрям и не собирался сдаваться первым. По меньшей мере до второго пластикового стаканчика их походной “амброзии”.

-И всё время, пока я спал, ты думал только о мести? – завёл нолдо светскую беседу.

-Нет. Я думал ещё... мне интересно. Почему нам всегда нужен кто-то рядом?

-Ну... не знаю, меня вот больше интересовало бы, почему рядом нужен кто-то конкретный.

-Нет, серьёзно. Почему нельзя просто жить одному?

Феанор помолчал.

-А зачем одному, если можно вместе?

Вала хмыкнул досадливо.

-Затем... затем, что себя – и то нельзя контролировать до конца. Нельзя себя безоговорочно любить и до конца простить, а уж что говорить про какое-то внешнее существо?

-Ну хорошо. И к чему же ты пришёл?

-Мне кажется логичной теория про единение с материнским организмом.

Феанор даже жевать перестал.

-Первые девять месяцев мы составляем единое целое с родительской особью. Это состояние, видимо, настолько комфортно и полноценно, что в дальнейшем мы всё пытаемся снова его обрести, и для этого нам нужен кто-то внешний.

-Ты вот, вроде, умный же. А на самом деле – дурака кусок.

Вала лишь отхлебнул из стаканчика в очередной раз.

-Мелькор... если бы всё было так, любой ближний переставал бы иметь ценность для тебя, как только пропадал из поля зрения. Близость – это же не физическое понятие. Тебе может быть близок тот, кого видишь раз в год, и далёк староста группы, который каждый день рядом мелькает.

-Это до сих пор не ответ. Зачем? Скажи мне, раз ты такой умный!

-Ну... вообще-то, в своей голове каждого из нас тоже больше, чем один. Ты же разговариваешь сам с собой? У тебя есть внутренний голос, который тебя критикует?

Мелькор смаковал эту новую для себя мысль на языке.

-Более того, – продолжал нолдо, – чем противнее тебе какой-то персонаж в реальности, тем эффективнее его критика, если прописать его в свой маленький сумасшедший дом.

-И в твоём... террариуме, получается, есть я?

-Ещё какой. Ты отвечаешь за семейные ценности.

Мелькор едва не подавился.

-Серьёзно. У меня тоже есть претензии к отцу. Что он так скоро женился, и если мою мать было так легко забыть – значит, на её месте могла быть любая; значит я – просто случайность! И тут я понимаю, что рассуждаю, как ты, и надо попридержать коней. Что вообще-то он женился в немалой степени для того, чтобы у меня была мать...

-Сам придумал?

-Возможно, – почти согласился Феанор. – И я себе это прощаю.

-Счастливец.

-Да, – подтвердил эльф, облизывая ложку. – Я же коротаю вечерок с тем, с кем хочу. А ты? С тем, кого ты способен дольше терпеть? Кого опасаешься меньше остальных? Мне мой вариант больше нравится.