— А кофе есть?

— Возле кровати.

— Хорошо, что я спросил, а не наступил, — Сау потёр левый глаз. — А что мы делать будем?

— Ничего. Ты будешь торчать в телефоне и переписываться со своими поклонниками. Я положу голову тебе на живот и буду смотреть какие-нибудь древние фильмы. Джонни Мнемоника и Лабиринт.

Вдруг, внезапно, Саурона кольнуло воспоминание вчерашней ночи, об одиночестве существа, что было для майа ближе всех на свете… Сау не стал ерепениться и расспрашивать. Только в душ отпросился перед долгим днём в постели. И в кофе всё-таки наступил.

«Привет, как дела?» — ближе часам к трём Сау наконец-то достал телефон и приступил к исполнению воли Мелькора: разлёгся перед экраном ноутбука, проигрывающего атмосферное кино, предоставил своё туловище в качестве подушки, а сам занялся высокотехнологичным сплетничанием.

«Норм, — ответил Курво, — вещи вот собираю, к матери летим завтра».

«Все?»

«Все. Повеситься можно что там твориться будет»

«Держись там! Ты позавчера-то как? Повеселился?»

«Уржаццо. Нет у вас в универе нормальных дев одни приличные»

«А Кано как?»

«Едва ходит»

Саурон коварно ухмылялся светящемуся экрану.

«И как объясняет он это?»

«А что тут объяснять когда все в курсе. Говорит что натурал теперь.»

Майа не поверил ни на грамм. По информации, полученной от надёжных источников из второго дома, Кано и Инголдо две ночи вводили общагу в благоговейный трепет…, а значит, не так уж и сильно пострадал Макалаурэ от чар златовласки.

Майа вздохнул. Раньше он предпочитал позвонить, а не напрягать интернет лишний раз. На каникулы все разлетятся и разъедутся по миру, и Саурон знал, что не сможет увидеть их до начала учёбы, поздравить, проводить в аэропорт, а с Инголдо он не сможет даже заговорить, как и с Кано. Как же прежде Финдарато морщил нос, когда Макалауре, в шутку и всерьёз, подкатывал к нему, и как бескомпромиссно взял его за ремень в эту пятницу и увёл к себе, как нашёптывал что-то, видимо, очень жаркое, раз Маглор забыл все свои принципы и банальную осторожность и лёг ПОД… И теперь Саурон не сможет их даже потроллить. Мир Сау значительно и скоропостижно сужался. Вала чуть покрутился, устраиваясь поудобнее: майа видел только Его тёмную макушку и расслабленные руки, и Сау отложил телефон подальше. Переплёл свои пальцы с Его.

— Сходи на кухню, принеси горячего чего-нибудь, — промурчал Мелькор через некоторое время, приподнявшись на одном локте и приблизившись к самому уху майа. — Пожалуйста, — добавил слегка взлохмаченный вала, для пущей убедительности всласть потянувшись.

Сау бодро собрался в путь и шагнул за грань освещённой территории, но быстро вернулся, без добычи и озадаченный.

— А предупредить не мог? — спросил Сау прямо с порога.

— Я не знал, как тебе сказать. Мне показалось, что тебе её всё-таки хотелось.

— Это ты сутра её на кухню приволок?

— Да, — признался вала, и гордость плескалась на дне его глаз, — но ты так настороженно относишься к подаркам, что теперь будешь узнавать о них по факту.

— Нет, ты не подумай, я рад, она прекрасна, — завёл речь Саурон, присаживаясь на край кровати. — Только, знаешь ли, внизу темно. И на кухне темно. Я-то думал — дойду до чашек и свет включу. И тут понимаю, что вошёл в лежащую на полу ёлку.

— Я оттаивать положил, я знаю правила, — самодовольно ухмыльнулся Мелькор.

— А почему хотя бы не в зале?

— Сюрприз.

Пара дней, оставшиеся до Нового года, стихийно заполнились суетой. Мелькор и Саурон добирались до дома на закате, предварительно потолкавшись по супермаркетам, чтобы добыть в дом продовольствия на две недели.

Офигевая от того, сколько таких же, как они, обморочных существ не успели купить ничего перед каникулами, майа даже забыл свой обычный стыд от нахождения среди толпы вместе с Ним, и если раньше Сау казалось, что одним видом он выдаёт своё страстное пристрастие к тёмному вала, что обычно идёт рядом и чуть позади, так, что невозможно не оглянуться по нескольку раз в минуту, то теперь окружающим было откровенно не до них. Все блуждали мыслью по собственному маленькому миру, который непременно рухнет, если забыть что-нибудь притащить извне до 31-го числа. Даже в аптеку майа согласился зайти вдвоём и не возмутился, когда Мелькор полез расплачиваться за презервативы, принесённые Сауроном на кассу. Флегматичный провизор и бровью не повёл.

Возвращаясь домой на закате, злыми и голодными, вала и майа практически тут же скидывали одежду — и так до следующего выезда. Спали в зале, между елью и камином, одаривали друг друга, как одаривают любовники. Что-то животное одолевало их в те вечера, не давало долгих передышек, даже если сил оставалось немного — особенно, если сил оставалось немного. Следы от Его захвата на бедрах, покрасневшие от трения о ковролин колени — при взгляде на них майа каждый раз хотел ещё…

Но потом настал следующий год и принёс другие заботы. Подготовленные к долгой двухнедельной осаде, майа и его тано больше не нуждались во внешнем мире. Вала засел за работу целыми вечерами. Саурон каждый день чистил выезд из гаража. Ведь когда-то же эти прятки прекратятся…

Сау с завистью смотрел на погруженного в свои мысли Мелькора — день, два майа мог просидеть с ноутбуком, но больше — с трудом, ему было ещё рано ценить уединение с хмурым видом на заснеженное поле. Ещё до наступления Рождества Сау поймал себя на том, что с наступлением темноты чутко ждёт пластикового щелчка закрывающейся крышки ноутбука, и находка эта не радовала. Майа взялся за поиски способа отвлечься и не торопить отборным матом время, что издевательски черепашилось уже после обеда.

Этим вечером всё шло как обычно, по крайней мере у вала: размеренно светил экран, майа расселся у камина — всё нужное расположилось в зоне видимости. Время не шло, оно мчалось, и было уже девять, когда Мелькор, отложив дела до завтра, подошёл к Сау, который смотрел сквозь огонь. Вала протянул руку. Сау медленно поднял глаза.

— Мммм, это ты? Хотя да, кто ж ещщо… — майа опрокинулся на спину, давясь смехом.

— Сколько?

— Д бутылку всего! И на меня вааще не подесствовало!

Саурон действительно верил, что трезв, как ёлочный шарик, до этого самого момента. Но теперь майа слышал свой голос, пьяный смех, видел сведённые брови тано, и от этого всего становилось ещё смешнее…

— В дрова ты, — констатировал Мелькор, усаживаясь рядом.

— Я в дрова? — удивлённо пискнул Сау, — нну тогда считай, что сегодня я — бревно.

Майа закрыл было глаза, но быстро распахнул их обратно. Картинка вокруг плыла и кружилась, но в темноте было ещё хуже.

— Ну всё, пошли, — Мелькор обхватил майа, так как самостоятельно Саурон подниматься не изволил.

— Не надо меня носить, — мотал головой «пациент», — ессли оч надо — кати лучше.

Благо, идти им было недалеко.

— Сегодня много не пей. У нас вечером мероприятие, — сообщил Мелькор проспавшемуся к следующему утру майа.

— …мероприятие? Опять родственники? — оторвался от подушки Саурон, чтобы снова пасть в неё лицом.

— Нет.

— Что тогда? Симпозиум?!

— Симпозиум у тебя случился вчера, — отвечал вала, присев у края кровати, — хватит. В клуб сегодня идём.

— В какой?

— Увидишь.

Вала сильно и нереально приятно разминал плечо майа, выглядывающее из-под одеяла, плавно переходя к шее.

— Тебе после вчерашнего… не противно от меня? — пробухтел Саурон в подушку.

— С чего вдруг? Я тебя помыл.

Сау извернулся и ткнулся макушкой в Его грудь. Уж очень захотелось заползти под него полностью и впустить глубоко внутрь — будто не нарочно.

Когда вала говорил, что идут они в клуб, он, конечно, забыл упомянуть, что будет концерт, что по ушам проедет металлический катафалк с прицепом на скорости, близкой к скорости света, что будет слем и полный ад — всё, чего душа Сау отчаянно жаждала и о чём уже и не решалась мечтать. Сау даже бар обошёл стороной — Мелькор сказал, что пока останется там, благословил майа развлекаться самостоятельно и подозвал бармена.