Мелькор, не выходя из полусонного состояния, прислонился сзади, заворачивая в одеяло уже обоих.

— Всё позже… Потом… Ты можешь поорать на меня и завтра. А сейчас — идём спать, у нас сегодня сложный день.

— Ну нет, Мелько, ну серьёзно… — нудел майа, уже осознавая всю неизбежность грядущего.

— Ну да, Мелько, — слегка покачиваясь, вала повёл Саурона обратно, к неостывшим ещё простыням. — Тебе-то, в принципе, что: ты их не знаешь, они тебе понравятся.

— А я им?! — вяло сопротивлялся Сау. — Твоему брату и… жене его вообще может понравиться то, что ты живёшь с мужчиной, да ещё и с нищебродским студентом?

— О дааа, — низко пробасил Мелькор. — Вот если бы я жил с дряхлым олигархом — это бы их точно обрадовало.

— И вообще: я даже не знаю, что между вами произошло-то такого, что встретиться раз в году для вас — мука смертная!

— Здесь всё просто, — «успокоил» вала. — С ними можно говорить о природе, погоде, политике, благотворительности — они, знаешь ли, немало эрудированы. Но ни в коем разе нельзя касаться времени, которое мы провели вместе: детство, дом, отец… — вала прервал монолог, будто представив, что такие темы могут всплыть, и заранее наращивая броню.

— А что случилось-то? Я имею право знать?

— Имеешь. Но я не скажу. Либо я, либо эта история.

Спутники добрели до дивана в гостиной, и Сау, воспользовавшись невнимательностью вала ко всему окружающему, повалился на него вместе с тано. Так хотя бы можно было развернуться к Нему лицом.

— Ну и с чего тогда ты взял, что они мне понравятся? Я же… Я же на твоей стороне! А ты с ними в ссоре. Так почему вдруг?

— Потому что ты мудрее меня. Уж точно мудрее, чем я был в твои годы.

Саурон замер, как поражённый внезапно сорвавшейся с крыши сосулькой. Вот уж чего он никогда не ожидал от Мелькора, так это подобного признания.

— И в чём это мудрость моя?

— Ты умеешь прощать. Ты смог простить меня… на твоём месте, я бы не справился.

Сау уткнулся лбом в грудь вала, понимая, как тому нелегко говорить подобные вещи, глядя Саурону в глаза.

— Я не умел забывать тогда. А сейчас уже поздно.

Майа надёжно отгородился. Им — с одной стороны, и спинкой дивана — с другой, от сегодняшнего вечера, ведь он ещё не наступил. Есть ещё надежда на вспышку гамма-излучения, которая уничтожит солнечную систему до наступления условленного часа.

Милый, без излишеств, ресторанчик мерцал изнутри, как музыкальная шкатулка. И пара, которую вала и майа застали уже за столиком, казались искусно отлитыми из матового стекла пленниками этой колдовской вещицы. Фарфоровые куколки, ухоженные и похожие, несмотря на очевидную разницу в чертах лица. Возраст как будто запаздывал с тем, чтобы наградить их своими регалиями, затронув только взгляд, который давал представление о годах, прожитых в поисках.

— Доброго вечера, — мужчина поднялся поприветствовать вновь прибывших.

— Здравствуй. Это — Сулимо, Варда, — женщина улыбнулась майа. — Это Саурон, мой партнёр.

Сау нерешительно протянул руку. Брат Мелькора с не изменившей ему приветливостью пожал её, так что майа существенно усомнился, что светлый вала правильно понял это бескрайне широкое определение «партнёр».

— Очень приятно наконец-то познакомиться, до этого мы о Вас только слышали, — просияла Варда.

— Откуда? — обомлел Саурон.

— У нас есть друзья в сфере образования. Мы очень переживали за Вас, — ответила валиэ, обращаясь именно к Сау.

— Ёлку поставили? — официозно поинтересовался Мелькор, давая понять, что никаких тем, кроме «Как дела» и «Где отдыхали» за этим столом он не приемлет.

— Нет, не успели ещё, — пропела она. — А вы?

— Тоже нет, — вежливо улыбался Сау. — А то вдруг на запах хвои к нам в три часа ночи по дымоходу полезет какая-нибудь новогодняя нечисть.

— Ну вы же мальчики, — по-детски улыбнулась Варда. — Вам нечего бояться! Да вы любого нарушителя пельменями закидаете!

Именно в этот момент вечер пообещал майа быть вполне приятным. Пара, что от души улыбалась ему напротив, вряд ли таила за пазухой камни, а с существами, у которых есть чувство юмора, можно поговорить и о погоде. Сау скосил взгляд на Мелькора. Тот сидел ровно, закрывшись на все замки и створки. Он не был зол. Он просто был не здесь, не с ними.

— Идём — заглянем в счёт, — произнес Сулимо, когда вечер логически подошёл к концу.

Братья отошли в сторону стойки, и оперевшись на неё в ожидании расчета, заговорили о чём-то… Сулимо — с лёгкой обеспокоенностью, Мелькор… Сау смотрел во все глаза. Спустя совсем недолгое время его тано вышел из своей раковины, по лицу Его пробежало какое-то детское выражение, с приподнятыми бровками, как будто он оправдывался перед старшими, почему ушёл со двора, не предупредив… Такого Саурон не видел прежде и отчаянно не понимал, почему для того, чтобы побыть открытым с собственным братом, Мелькору понадобился такой долгий ритуал…

— Саурон, — позвала негромко сидящая напротив валиэ.

— Да?

— Вот, возьми, пожалуйста, — Варда протянула ему скромную визитную карточку.

— Хорошо, но я думаю, если что-то произойдёт, Мелькор сам с вами свяжется…

— Это для тебя. Если тебе что-то понадобится… в общем, можешь просто звонить в любое время.

Валиэ смотрела прямо в глаза, как-то особенно… может, это из-за того, что по роду благотворительной деятельности занималась она в основном детьми, но от её взгляда хотелось упасть на колени и попросить отпущения всех грехов, и гарантированно получить прощение…

— А что случилось между вами тремя? Почему всё так?

Женщина вздохнула.

— Очень давно Мелькор был слегка не прав насчет нас. Но мы до сих пор пытаемся перед ним за это оправдаться.

— Вы тоже не хотите рассказывать?

— Сау, ты не сможешь скрыть от него, если узнаешь эту историю. Я тебя об одном прошу — звони нам, в любое время. Даже если просто так. Хорошо?

Двое мужчин приближались к столику — поэтому Сау успел только коротко кивнуть в ответ.

— Мы чудесно провели время, — мягко проговорил Манвэ.

— Это хорошо, — ответил Мелькор, — теперь вы знаете, кто сообщит вам, если со мной случится что-то летальное.

Добрались до дома вала и майа в полном молчании. Саурон не знал, что происходит в голове у Мелькора — да и какого, собственно, лешего Сау постоянно должно беспокоить, что Он подумал, почему Он так решил, а не подумал ли Он ничего лишнего? Не злится ли, не обижается ли, почему опять не ужинал — сколько можно! Да пошло оно всё… Его-то ничего не беспокоит! Один чёртов вечер со своими собственными родственниками не мог притвориться адекватным!!!

Конечно, зачем, если есть такой покладистый майа, которого всегда можно бросить на амбразуру! С каждым километром Саурон закипал всё больше и больше.

Когда же спутники покинули машину, прямо перед дверью, ведущей из гаража, в кромешной темноте, Мелькор неожиданно и крепко обнял своего майа, всё так же не произнося ни слова. Сау показалось, что руки вала едва различимо дрожат. Он не смог больше ступить ни шагу, дабы не нарочно не оттолкнуть. Так и стояли они, как два дебила, один — абсолютно отчаянный, второй — абсолютно счастливый. Неловко было за такое эгоистичное счастье, но пути Иллуватаровы неисповедимы.

Очнувшись, в конце концов, парни открыли дверь в дом. Мелькор шёл позади, вплотную, положив ладони на плечи Сау, не в силах совсем отпустить, так же как и взглянуть тому в лицо.

А потом настали каникулы. Не верилось сначала, что после воскресенья ничего не поменяется, и можно будет так же спать до обеда и никуда не спешить, но майа твёрдо решил преодолеть себя и в первый день не выползти из постели совсем.

Ближе к одиннадцати его разбудил Мелькор, повалившийся на кровать рядом, прямо в одежде.

— Добро утро… у тебя же сегодня куча дел была… поверенный этот патентный… ещё кто-то… — бормотал разворошенный майа.

-Я всех отменил. Еды тебе добыл, — вала кивнул на бумажные пакеты рядом.