– Какой ты мне господин? –холодно ответил Хэннер, не считая должным маскировать вызов в глазах. Он едва сдержался, чтобы не прибавить «сука».

– В самом деле, – насмешливо изогнул бровь Манвэ, – я тебе не хозяин. Ты плохо отдрессирован, но братец не разрешал мне тебя учить… Отец с тобой, живи так. Я всё выскажу твоему господину.

– Да-да. Мы с Мелом посмеёмся потом.

По лицу Манвэ скользнула быстрая судорога.

– Можете быть здесь ещё полчаса, потом отправитесь спать. К завтраку подниматься в семь, в семь тридцать вас будет ждать орёл. Не забывайте, что завтра в школу. Приятного сна.

Он удалился с таким видом, будто покидает минимум тронную залу, битком забитую гостями. Хэннер проследил за ним насмешливо. Йонвэ был в шоке.

– Я не думал, – прошептал он, – что ты и у нас дома будешь себя так вести.

– Но я же один, что дома, что где-то ещё… – вздохнул тёмный майа. – Кстати… мне кажется, ты тоже вырос… ну, не то чтобы очень…

Йонвэ внимательнее посмотрел на друга и ахнул.

– А у тебя… мускулы! Я даже и не заметил…

– А у тебя волосы отросли, вон уже, ниже плеч…

– А ты стал выглядеть… немного больше… и сильнее… и, наверное, выше!

– И ты тоже, вроде… как ты думаешь, так со всеми?

– Наверное… мы же завтра переходим на новый этап… ой! – Йонвэ прикрыл ладошкой рот. – Неужели… мы вырастем совсем скоро?!

– Не знаю… мне не казалось, что я скоро стану Гором… – пробормотал Хэннер.

– Что?

– Да так, ничего… будем всю ночь болтать?

– А Манвэ…

– Если ты ему понадобишься, пусть приходит и забирает тебя из моей комнаты! – ухмыльнулся Хэннер. – И сладостей я, кстати, с собой притащил! Пошли?

– Пошли! – робко улыбнулся Йонвэ, и по тающему румянцу на его щеках Гортхаур предположил, что Манвэ вряд ли пойдёт за Йонвэ этой ночью, ибо явно наигрался с ним до прибытия гостя.

К моменту выхода из ванной Мелькор и его целитель успели выпить, и длительные нагрузки сделали своё дело. Карвир раскраснелся и много смеялся, а Мелькора водило из стороны в сторону, и выглядел он совершенно невменяемым.

– Пошли… – Майа, хихикая, пытался довести своего повелителя до кровати. Мелькор его слушался, как новорождённый суслик родную маму, но собой владел плохо. На кровать они рухнули сплетённые, как страстные любовники, и немедленно поцеловались, причём Карвир продолжал хихикать Мелькору в рот.

– А ляг на животик… – попросил Вала, и, едва целитель послушался, принялся обцеловывать его спину, чувственно прикрыв глаза. Карвир млел, поёрзывая по кровати. После ванны и дозы алкоголя он расслабился и наслаждался каждым прикосновением Мелькора, не особо заботясь о последствиях. Мелькор, впрочем, забылся всего на несколько секунд, – его поцелуи стали страстными, он даже сделал попытку погладить майа по ягодицам, но очнулся, стоило тому сжаться и загнанно прошептать: «Мел!».

– Теперь ты, – улыбнулся Крылатый и опрокинулся на спину, закидывая руки за голову. Карвир улыбнулся и немедленно прижался к нему, чтобы погладить по животу и поцеловать в грудь. Касаться друг друга просто так для них было огромным и неизведанным удовольствием, и уснули они вполне довольные друг другом и каждый собой. Тупая усталость, похожая на умственную кому, наконец начинала сдавать позиции.

– И я не знаю даже, они там сейчас… что, – закончил Хэннер свою грустную повесть. Впрочем, он казался вполне спокойным, будто бы занял позицию стороннего наблюдателя.

Йонвэ опустил глаза.

– Знаешь, – проговорил он медленно, – не всякий майа бывает удостоен того, чтобы его Вала помнил его имя… я не знаю, как долго Вала Манвэ будет доволен мной, и сколько времени пройдёт до того, как я стану для него одним из многих… цени то, что у тебя есть. Мне кажется, Мелькор тебя любит. Я бы…

– Что бы ты? – прищурился Гортхаур ревниво.

– Я бы был счастлив просто смотреть на такого как он, – тихо закончил Йонвэ и соскользнул с постели, где они лежали бок о бок. – Я пойду спать, Манвэ расстроится, если найдёт меня здесь. До завтра.

Хэннер вытянулся на спине и вздохнул, закидывая руки за голову.

Но я-то не обязан быть счастлив только потому, что он позволяет на себя смотреть.

Кстати, в последнее время и смотреть почти не позволяет…

– Хочешь ещё выпить?

– Нет, мне, пожалуй, хватит… – На щеках Карвира горел рваный румянец, глаза прикрывались, а Мелькор пил и не пьянел. Хорошего сна ему хватило, чтобы немного оклематься, но разбитость оттого никуда не делась. Нужно было просто переждать, лучше во сне, но не спалось больше, хоть убей. Долго спать Мелькор не привык.

Вала внимательно посмотрел на своего целителя и сделал большой глоток из бутылки, облизнул губы.

– Поцелуй меня.

– Мел, – умоляюще протянул Карвир.

– Я тебя прошу.

– Мел, я же сказал…

– Пожалуйста.

Когда просил Мелькор, никакие доводы разума не действовали. Майа знал, что нельзя, что им обоим не нужен секс, что им не нужна большая часть того, что требуется остальным, но родившаяся прежде разума любовь и желание помочь именно ему, ему одному, сводили на нет любой самоконтроль. Если Мелькор просил, Карвир обязан был сделать. Ему было страшно, когда в нём просыпалась жажда помочь, он чувствовал себя как марионетка, чувствующая и осознающая всё, что ею делают, но не имеющая сил вмешаться в происходящее.

И теперь – как и следовало ожидать – он рванулся к своему покровителю и бросился ему на грудь, принялся целовать его, отдавая всю свою силу, но его немедленно отстранили.

– Карвир, – мягко проговорил Вала, поглаживая большими пальцами его виски, – я не лечить меня прошу. Поцелуй меня, пожалуйста. Просто так. Ты же можешь?

Целитель нервно усмехнулся.

– Мне не позволено тебя целовать. У тебя есть другие. Ты целуешь их. Я просто должен тебя исцелять. Наложением рук.

– И не только рук, – глухо усмехнулся Мелькор, притягивая его голову к своему лицу, чтобы сказать ему в губы: – Я хочу, чтобы ты меня поцеловал. Неужели я настолько тебе безразличен, что ты даже этого не хочешь?

– Мел… – мучительно выдохнул майа. – Мел…

Он всё-таки поцеловал, сам, чувствуя, как перестаёт бушевать могучий целительский инстинкт. Рот Мелькора пах холодной водкой и полынной настойкой, которую он пил до того. Карвир улыбнулся и поцеловал ещё, чувствуя, что дышится труднее. Проскочила шальная мысль, что тогда, в прошлой жизни, он распробовать как следует не успел. Воспоминания о расширенных глазах стоящего на пороге кухни Хэннера заволокло туманной дымкой алкоголя. Кажется, капли, выпитой с губ Валы, хватило, чтобы крышу ему всё-таки снесло…

– Мел… – простонал он гортанно; узкая грудь раздалась от мощного вздоха, у целителя на мгновение помутилось в голове, и он осознал наконец, насколько он пьяный. Нет, он не боялся лежать с Мелькором в одной кровати. Он знал, что его Вала не сделает того, что он не хочет.

Ещё бы быть уверенным в том, чего именно он не хочет…

– Мел, я должен уйти… пока не…

– Пока не что? – хищно поинтересовался Мелькор и согнул ногу в колене, проводя бедром по бедру Карвира. Майа вздрогнул и затрясся.

– Я не хочу, чтобы мы предавали Хэннера.

– Твоего предательства здесь нет, ты ему ничего не обещал. И я, кстати, тоже.

– Мел!..

– Карвир, – серьёзно проговорил Крылатый, переворачивая целителя на бок и устраиваясь с ним лицом к лицу; его ладонь всё ещё лежала на щеке и виске майа, успокаивающе поглаживая, – я давно хотел спросить, но всё никак не получалось. Ты в обиде на меня за то, что я сделал в наш первый раз?

Целитель нежно улыбнулся и на мгновение опустил глаза. Выглядело настолько трогательно и беззащитно, что Мелькор простил бы ему что угодно, даже если бы получил пощёчину и обещание никогда больше с ним не встречаться и не разговаривать.

– Я не знал ничего прекраснее.

– Почему же тогда…