Майа помялся. Он боялся себя и того, что ему может захотеться чего-то… не его. Того, что ему не принадлежало никогда и не принадлежит. Но Мелькор ждал, и целитель не мог отказать. Ещё раз нервно одёрнув наглухо застёгнутую рубашку, он подошёл и забрался на кровать, прижался к своему повелителю, склонил голову ему на плечо, прикрывая глаза. Трепет предвкушения снова овладел им.

– Мел… только не надо… м… хорошо?

– Ага… – рассеянно отозвался Мелькор, касаясь губами его уха. – Я не буду…

«Он не будет…» – подумал Карвир с облегчением и снова подставил ему шею, чувствуя, как из горла рвётся безобразный стон. Инстинкт бушевал и требовал ещё слияний, ибо повелитель истощён. Целитель проклял себя за то, что сейчас сделает, и снова прикоснулся губами к губам своего Валы, дрожа от нетерпения, проложил дорожку робких поцелуев от угла рта до уха, зарылся носом в прохладные мягкие волосы…

…Эру, какое же счастье…

Мелькор гладил его по спине, Карвир трепетал от каждого касания, любовь к властелину рвала ему грудь и выгибала в судорогах наслаждения, он запрокинул голову, ловя стиснутыми зубами своё неприлично шумное дыхание, и глухо вскрикнул, содрогнувшись всем телом.

– Прости… – прошелестел он, пытаясь отдышаться и слегка краснея. Мелькор ухмыльнулся и ласково посмотрел ему в лицо, кончиками пальцев отводя с его лба прядь волос. – Я не хотел…

– Какая жалость, – фыркнул Вала и поцеловал его в подбородок. – А мне так понравилось, как ты целуешься…

– Ой… – Карвир покраснел ещё больше, попытался отвернуться, но оказалось, что поцелуй в висок – вещь куда менее целомудренная, чем он думал.

– Я же сказал, я не буду, – спокойно проговорил Тёмный Вала и уткнулся носом ему в волосы. – Расслабься, радость моя. Проверь, если хочешь.

Карвир робко прижался к нему бедром, чтобы ощутить, возбуждено ли тело, и с облегчением понял, что нет, Мелькор не врёт.

– С тобой кровь приливает к сердцу, – фыркнул Мелькор и легко коснулся губами его шеи. – Должно же оно быть нужным хоть для чего-то… можно снять с тебя рубашку?

– М-м-м…

– Что?

– Я не… – Но Мелькор уже рванул с него рубашку и яростно уставился на рубец на плече.

– Что это?!

– Хэннер… – пролепетал Карвир.

– Так вот как он не злился?!

– Мел, он не…

– Ты мой! Никто, НИКТО не имеет права прикасаться к тебе, если ты сам не захочешь!

– Кажется, моё тело с тобой согласно, – бледно улыбнулся Карвир. Ожог под взглядом Мелькора заболел просто нестерпимо.

– Я ему припомню… – прошипел Тёмный Вала и прикоснулся к следу поцелуя губами, ревниво сопя. Боль тотчас прошла, началось лёгкое пощипывание, которое сигнализировало о заживлении травмы.

– Ты ему и пепельницу припомнить обещался, – фыркнул целитель.

– И пепельницу припомню… – забурчал Мелькор, напоследок лизнув уже здоровую кожу. – Всё припомню…

– Ты только не забывай, кто из нас твой любимый.

– Любовник и любимый – разные вещи, радость моя.

Карвир толкнул Валу в плечо, заставляя отстраниться.

– Он тебе не любовник. Ты всегда обожал Гортхаура. Больше, чем меня. Помнишь?

– Станет Гортхауром – тогда и посмотрим.

– Мел!..

– Ну хорошо, я пойду с ним поговорю… чуть-чуть… – Мелькор заворожённо провёл пальцем по губам целителя. – Поговорю и приду, и мы с тобой пойдём в ванную, а потом выпьем и поболтаем… да?

– Как скажешь.

Тёмный Вала фыркнул и ласково поцеловал целителя в губы.

– Тогда подожди. Я не задержусь.

Карвир перевернулся на бок и пронаблюдал, как повелитель выходит из комнаты.

…какое же это счастье… просто спать в его постели…

Хэннер выкурил три сигареты подряд и набрал номер Йонвэ. Голос друга он услышал, уже закуривая четвёртую.

– Да? – спросил Йонвэ испуганно.

– Привет, – мрачно поздоровался тёмный майа. – Мне надо у тебя спросить.

– Что-то случилось?

– Да. Мелькор чуть не потрахался с Карвиром. Что мне делать? Мне не у кого больше спросить…

– Как это что? – даже удивился майа Манвэ. – Присоединиться, если он хочет, или уйти, если нет…

– Блядь, – звучно сказал Хэннер. – А если всерьёз?

– Хэннер, – жалобно сказал Йонвэ, – я не знаю, как у вас принято… у нас положено поступать так. Ты разве забыл, что майа не имеет права голоса?

– Понятно, – сквозь зубы протянул Гортхаур и вытащил из пачки последнюю сигарету. – А если бы это был майа, которого ты любишь, и ты бы его с кем-то другим застал… ты бы сделал что?

– Не знаю, – холодно сказал Йонвэ. – Мой Вала не учил меня об этом думать.

– Эру, Йонвэ, почему ты такой косный?!

– Какой есть.

– Аррррргх!.. Пока!.. – бросил Хэннер и кинул трубку на стол. Трубка проскакала по столешнице и упала на пол. Майа обошёл стол, чтобы её поднять, и увидел на полу пистолет и окровавленный нож. Сердце у него гулко бухнуло и замерло.

«…что любит Мелькор? Разденься, перережь себе вены…»

Ну разумеется! Он перерезал себе вены, и Мелькор клюнул! Только всё равно не до конца… он же говорил, что с Карвиром не спит… или с волками не спит, по крайней мере… но… почему Карвир тогда так сиял? И…

Хэннер вздрогнул, осознав, что на кухне появился предмет его размышлений собственной персоной. И инстинктивно выставил перед собой нож, потому что смотреть Вале в лицо было воистину жутко, так жутко, что похолодела спина.

– Мел… он соблазнил тебя, да? – прошептал майа, поднимая нож выше. – Это его кровь… ты повёлся, да? Ты так на каждого поведёшься, это твоя суть, да, да?

Мелькор стремительно вырвал у него нож и, развратно улыбаясь, провёл по лезвию языком.

– Не твоё дело, Гортхаур.

– Не моё дело?! – заорал Хэннер, мгновенно теряя последние остатки самообладания. Каких-то полчаса назад голова Мелькора лежала у него на коленях, и он готов был что угодно отдать за тишину и покой для своего Валы, теперь же… он бы порвал Мелькору лицо когтями, если бы у него были когти. Он был почти благодарен этой распутной сволочи, слизывающей с губ кровь, за то, что она отобрала у него нож, – слишком велик был соблазн по рукоятку загнать лезвие Мелькору в грудь. Или чуточку ниже пояса, вернее будет.

– Это мой майа.

– Я тоже твой майа!

– Не ори на меня. И если ты только тронешь его… ещё хоть раз…

– То что?! Тебе можно, а мне нельзя хотеть его трахнуть?!

Мелькор сгрёб его за грудки и одной рукой оторвал от пола. Хэннер почувствовал у виска остриё ножа и похолодел, почти видя, как ему сносит полчерепа.

– Его. Нельзя. Трахать. Понял?

– Тебе, значит, можно, – прошипел майа. Даже перспектива испытать силу Валы на своей шкуре его не пугала. – А мне ничего нельзя? Да чем ты тогда отличаешься от своего Манвэ?!

Ему царапнуло висок, а через миг Мелькор до середины вогнал нож в столешницу и разжал руку. Хэннер вновь оказался на полу, устоял, пусть и пошатнувшись, и яростно уставился ему в глаза.

– А чем ты от него отличаешься? – устало спросил Вала, отходя к двери. – Кстати… это моя кровь. – Он поднял руку, показывая длинную царапину. – Он мой целитель. Он нужен, чтобы я не покончил с собой и не утянул с собой тебя и весь мир. Только благодаря ему ты не бьёшься в истерике от ужаса, когда я схожу с ума.

– Я бы лучше бился, – горько сказал Хэннер, отводя глаза. – Почему он к тебе ближе, чем я? Почему я о тебе ничего не знаю?..

Мелькор прикрыл глаза, и майа на мгновение стало жаль его, таким усталым, смертельно усталым он выглядел.

– Надеюсь, Йонвэ не будет против, если ты приедешь к нему в гости.

Вала вышел, оставив своего возлюбленного стоять посреди кухни.

– Сука! – заорал Хэннер ему вслед. – Ну и убирайся! Я сам уеду! Так и знай!

И он по другой лестнице побежал в свои апартаменты.

Мелькор ввалился в комнату, держась за виски, и с вымученной улыбкой ушёл наполнять ванну. Карвир соскочил с кровати и кинулся к комнатам Хэннера.