И под восхищённое: «Ах!..» светлого майа они въехали на заждавшийся остров.

Йонвэ лежал под деревом и пускал разноцветные мыльные пузыри. Чёрный волк устроился рядом на песке и, кажется, спал. Светлый майа уже понял, что Карвир и Виэрт – один и тот же слуга Мелькора, так что его и волк теперь смущал. Правда, совсем немного. На Мелькора он боялся смотреть, хотя было очень любопытно. Потому что рядом с Валой сидел Хэннер и допрашивал его о чём-то, как Вала Мандос на суде. Йонвэ и представить себе не мог, чтобы, например, он так обратился к Манвэ.

– Я тебе разонравился? – тихо спросил Хэннер.

– Нет. – Тёмный Вала поддел пальцем ладошку своего майа, улыбаясь под нос. – Просто я ещё не совсем пришёл в себя.

– Ты уже уйму времени в себя приходишь, – буркнул тёмный майа и, насупившись, пошёл в сторону Йонвэ. – Не буду тебе мешать, – бросил он через плечо.

– Как можно так долго удерживаться на грани срыва? – промурлыкал Мелькор себе под нос, не желая быть услышанным, и потянулся. – О, это заложено в нашей природе, мой дорогой.

Да, это всего лишь вопросы естествознания, милый. Хотелось бы мне знать, на сколько ещё меня хватит.

Тонкая тёмная змея вилась по пальцам Манвэ. Только ей он мог доверять.

Приближался Ирмо, и заключённый в пределы успокоения Король торопливо шепнул змее в ноздри:

– Не беспокойся, я тебя сберегу.

Когда Лориэн вошёл, змея уже скрылась в складках зелёного покрывала.

– Как твои дела, Манвэ?

– Как видишь, вполне себе ничего, – хмыкнул Манвэ, пряча яростные огоньки в глазах. – Насколько это возможно здесь.

– Думаю, если твоё состояние будет улучшаться, Элентари не велит тебя долго здесь держать.

Манвэ захотелось закричать: «Я совершенно нормален, здесь должен сидеть Мелькор!» и разбить о голову брата какую-нибудь вазу, но вазы не было, и смысла так поступать – тоже.

– Не смею тебя дольше задерживать, Ирмо, – проговорил он раздражённо, именно так, как Ирмо и ожидал. Подавленный, Лориэн попрощался и ушёл. Оказаться тюремщиком своего брата и Короля ему было неловко.

– Дрянь, – прошипел Манвэ. Змея всползла ему на руку и пригрелась между пальцами, свившись в кольца. Король погладил её по голове. – Дрянь, любовь моя. Но ты сделаешь всё, что я хочу. Ведь так?

Змея кивнула, посмотрев ему в глаза, и – чего нормальной рептилии вовсе делать не полагалось – улыбнулась уголками рта.

Мелькор проснулся от кошмара. Ему снились потёки крови, он драл и царапал когтями стену, живую и чувствительную, его пальцы утопали во влажной тепловатой плоти, а разум – в упоительном ощущении чужой боли.

Несколько секунд Вала ещё лежал рядом со спокойно посапывающим Хэннером, потом осторожно поднялся и пошёл искать Карвира.

Целитель не спал. Сидя на подоконнике в кухне, он курил, глядя на дородную тропическую луну.

– Мел? – спросил он, ничуть не удивившись, и закурил вторую сигарету.

Вала протянул руку и заметил, что пальцы у него дрожат. После двух затяжек легче почему-то не стало.

– Оно возвращается.

– Что?

– Сумасшествие.

Карвир сглотнул всухую и уставился ему в глаза.

– Оно не твоё, – сказал целитель наконец, устало откинувшись назад и жадно хватая губами тлеющую сигарету. Глаза у него снова запали и болезненно вспыхнули в глубоких тенях. – Кто-то разбудил его.

– Убью, – тихо и без всякого выражения отозвался Тёмный Вала.

– Нельзя, – тем же тоном возразил Карвир. – Тебя осудят.

– Да мне плевать!..

– Ты же меня не бросишь?

«Нас» Мелькора бы сейчас не убедило.

– Звонить и жаловаться Варде, как я понимаю, нет смысла, – продолжил Карвир, постукивая по раме зажигалкой. – Есть вероятность, что это она…

– Ты прекрасно знаешь, что моё безумие нужно только одному.

– Знаю, – не стал спорить майа. – Но они всегда заодно, а ты против них. И никакой мир это уже не исправит.

Мелькор вздохнул и взглядом поджёг огонь на плите, чтобы поставить чайник. Карвир посмотрел на него и истерически усмехнулся.

– Ты прав, – кивнул Крылатый и ушёл за коньяком.

– Не понимаю, как с этим бороться, – наконец признал Мелькор.

Карвир выдавил ободряющую улыбку.

– Придумаем что-нибудь.

На самом деле оба в это не верили.

– Ты будешь моим оруженосцем?

– Разумеется.

– И… – Мелькор оглянулся на комнату, где спал Хэннер, – нужно успеть до того, как он проснётся.

Целитель кивнул, и вместе они накрыли дом защитным покровом, не пропускающим внешние влияния к чувствам находящихся внутри.

Войны взрослых не должны затрагивать спящих детей.

Покинуть пределы Лориэна для Манвэ не составило труда. Он знал, что Мелькор уже почувствовал и что он придёт, надеясь предотвратить возвращение в Арду своего сумасшествия. Всё точно по плану.

Они выбрали место не сговариваясь, на маленьком острове вне чьего-либо влияния, на той стороне планеты, где сейчас сиял безоблачный день, и одновременно ступили на нетронутый песок.

– Верни то, что взял, – сказал Мелькор.

Манвэ тонко улыбнулся, бросил на брата прощальный взгляд и швырнул ему под ноги извивающуюся чёрную змею.

«Мел!..» – выкрикнул затаившийся в потоках энергии Карвир, и это было последним, что услышал его Вала.

Подсознание легко восстанавливает свою власть, стоит лишь на мгновение потерять бдительность.

– Забирай, – хохотнул Манвэ и неторопливо пошёл к своему брату, которого трясло и водило из стороны в сторону. Мгновение он словно двоился, как фигура перед глазами пьяного, затем очертания восстановились.

Когда Чёрный Вала поднял ледяные глаза, Манвэ бросился ему на шею и жадно прошептал в оскаленные клыки:

– Держи его крепче, любовь моя… мы же хотим навсегда остаться вместе?..

Карвир старался держать себя в руках. У них целая половина ночи. До рассвета несколько часов. Мелькор успеет. Должен успеть. А сейчас Манвэ имеет право на то, чтобы поговорить с Морготом. Если страсти Моргота возобладают над Мелькором, и Манвэ добьётся очередного физического воссоединения, Моргот ослабеет, и вот тогда…

…главное, чтобы Мел меня узнал, тогда всё будет в порядке, всё будет хорошо…

…верить в Мелькора Карвир умел. Пожалуй, это можно было назвать его главным талантом.

Мелькор рисковал. Сознание с трудом держало контроль над сумасшествием, но – держало. И всё же он знал, что надолго его не хватит. Внешне он был Морготом. Пепельные волосы до талии хлестали Манвэ по лицу, сплетаясь с его золотой шевелюрой в поднявшемся вихре, радужки приобрели цвет грязно-серого льда, клыки и когти стали куда длиннее обычного, а крылья – появись они сейчас – стали бы перепончатыми, как у дракона, куда более мощными, чем его привычные пернатые. Он был сильнее в безумии, но его безумие любило Манвэ и хотело убить его самого. А ещё Моргот подлежал уничтожению. Потому что на лике Арды мог остаться только один из них. И тот, кого назвали Морготом, убил бы всех, кого любил Мелькор, потому что ненавидел всё, кроме Манвэ. И больше всего он ненавидел Мелькора.

Единственный шанс избавиться от своего безумия – бросить вожжи. Моргот ещё не напился достаточно силы мира. Ему нужно крошечное напряжение, чтобы ослабеть. И когда он ослабеет, его удастся задавить. С каждой секундой это будет всё труднее…

Крылатый открылся и впустил безумие в себя.

Остаётся надеяться, что это сработает.

Безумие меняет, но не до неузнаваемости. Не знай Карвир своего Валу так хорошо, он, пожалуй, не смог бы отличить его боевой облик от облика безумия. Звериные бугры мышц, клыки, когти, – всё это Мелькор умел вызывать и сам. Другими были волосы, глаза и со скоростью взрыва распространяющаяся энергия, подминающая под себя, подчиняющая, вызывающая жуткие извращённые галлюцинации… океан кипел у берегов крохотного островка, вокруг двоих Валар кружил тёмный смерч, и каждая песчинка при такой силе ветра могла бы насквозь прошить дерево.