- Дубравка... любовь моя... госпожа моя... проси о чем хочешь... Мой меч принадлежит тебе...
Это были последние слова перед тем, как провалиться в сладостную дрему.
47
Сознание возвращалось медленно, Драгослава мутило, словно с похмелья. Он лежал на холодном каменном полу, руки и ноги - крепко накрепко привязаны к колышкам у оснований начерченного мелом креста, вписанного в круг. По окружности горели черные светильники. В окно интересующимся взглядом глядела луна.
- Что... со мной? - прошептал он сухими, непослушными губами.
- Молчи! Ты получаешь величайший дар среди смертных! - донесся до его разума голос Халы.
Повернув голову, Драгослав увидел его - огромная полукруглая тень, занимавшая почти весь тронный зал. На одной из лап змея сидела совершенно обнаженная Дубравка, откинувшись спиной на черный бок чудовища. В руках её мерцал Иней.
- Величайший дар? Что за... Дубравка, что ты творишь?
Драгослав рванулся, пытаясь высвободить руки, но получил только резкую боль в связанных запястьях. Ноги совершенно онемели и не повиновались. Он был полностью обнажен, и каменный пол неприятно холодил.
- Не вырывайся! Ты шел к этому всю жизнь. Когда-то моя человеческая часть была отторгнута от меня. Нынче я сольюсь с тобой, вернее, ты вернешься в меня, и мы станем Великим Змеем, а Дубравка нашей Верховной жрицей. Только в эту ночь, ночь свадьбы богов, родится новый бог и воспрянет новое царство.
- Пожалуйста, Драгослав, слушай его, - в голосе Дубравки слышалась мольба.
- Не собираюсь... слушать... всяких чешуекрылых... и сливаться не скем... не собираюсь... - Драгослав хрипел от злобы и напряжения, пытаясь освободиться от пут.
ТЕБЯ И НЕ СПРОСИТ НИКТО, ГЛУПЕЦ! - этот рев прогремел в его голове так, что все остальные мысли пугливо разбежались в стороны, будто мыши от внезапно ворварвшегося в каморку кота.
Хала накрыл его черным крылом, словно огромным одеялом. Взгляд пересекся со взглядом больших желтых глаз. Они приказывали расслабиться, отпустить свою душу, не сопротивляться...
Все пройдет быстро...
Драгослав словно барахтался в трясине, мерзком, тягучем водовороте. Он тянул его вглубь, все сильнее и сильнее, князь кричал, звал на помощь, но видел только эти желтые глаза.
- Сейчас наша кровь смешается, и тебе станет легче... начнешь забывать то, из-за чего сопротивляешься..
- Разве уже есть что-нибудь, что может пустить тебе кровь? Ничто из изготовленного в этом мире тебя не ранит...
"Тянуть. Тянуть время. И вспоминать. Детство с вилами и лешими, качели с русалками на вербе, ночи любви, походы, радость схваток.... все, что есть я.... все, что исчезнет"...
Картинки из прошлого кружились пестрым хороводом, ни на одной не удавалось сосредоточиться больше мига, а пульсирующие зрачки то и дело призывали забыть, и с каждым разом все трудней было вырывать новые и новые воспоминания...
- Иней подойдет, не переживай. Не пересиливай себя... не было этого дворца чудского князя, что ты сейчас выдумал... и того деревянного меча... корабликов из палой листвы... забудь... Сейчас Дубравка, взмахнув Инеем, смешает нашу кровь...
- Иней не будет ей подчиняться. Его можно только добровольно...
Отрывок фразы потонул в стоне отчаяния.
- Видишь, ты совершенно добровольно посреди любовной игры отдал его ей. Успокойся, спи...
Веки опускались, невозможно быо понять, наяву это происходит или нет. Драгослав уже не чувтсвовал ничего, никаких мыслей - одна воля. Бороться. Не сдаваться. Бороться.
Обнаженный силуэт Дубравки с мечом казался ещё более изящным на фоне ночного окна.
- Ты забываешь, твоя память как песок под прибоем... Ты это я, нет больше Драгослава... прими мою кровь и стань мною, а я тобою...
Раздался звон стекла - оглушительной, резкой нотой нарушивший порочное спокойствие черного обряда, творимого в тронном зале. Сквозь полусмыкающие веки Драгослав увидел фигуру - исполинского коня, со сложенными на спине могучими крыльями, похожими на два языка пламени. Разве бывают такие кони?
Хала попытался что-то сказать, но конь взвился на дыбы и с диким ржанием налетел на него, осыпая шесть глаз ударами копыт. Хала дернулся от боли, завыл - на секунду, но этого хватило, чтобы его обврожение спало...
- Кречет! - закричал Драгослав. - Кречет, верный скакун! Ты пришел на помощь мне!
- Да, такова уж наша судьба, спасать хозяев от передряг, в которые они сами сеья загоняют.
Дубравка в полушокированном состоянии сидела на корточках, вся усыпанная разбитым стеклом, мелко вздрагивая от ужаса. Кречет стегнул её хвостом по спине, княгиня взвыла.
- Верни князю меч!
- Что? - полуизумленно спросила княгиня. Только Драгослав знал, что Кречет умеет говорить по-человечьи.
- Что сказал! - на голову бедняжки обрушился новый удар. Хала попытался приподняться, но Кречет награди его новым ударом копыта в глаз.
- А.... Отдаю Иней Драгославу, - пролепетала Дубравка.
Драгослав зарычал от напряжения, извиваясь в путах. Правая рука вся горела, в ней словно напряглись все жилы, из-под ногтей выступила кровь, но колышек, державший руку, все-таки вылетел из расселины меж камней. Князь сжал пальцы на рукояти Инея, бестолково валявшегося возле коленопреклоненной Дубравки.
Кречет ударил огненными крыльями по другим веревкам, изрядно обжегши Драгослава. Веревки затлели, князь быстро разорвал их.
Хала приподнялся, расправил крылья, насколько хватило тронного зала.
-Бежим, господин! - воскрикнул Кречет. Превозмогая боль, усталотсь и тошноту, Драгослав вскочил в седло - однако, Кречет был уже взнуздан и готов.
Крылатый конь сорвался с места, прямо сквозь ещё один витраж, осыпав тронный зал ещё одной порцией битого франкского стекла. Огненные крылья прорезали тьму, ветер свистел в ушах, земля внизу слилась в одно пятно...
- Куда ты несешь меня? - только и смог спросить Драгослав, прежде чем потерять сознание.
- В Ретру! Ближе нет места, где защита богов достаточна, чтобы наш приятель туда не закрался!
- Ну так давай быстрее!
Далеко позади прямо сквозь крышу, развалив фронтон княжеского терема, в погоню за ними устремился Хала, рыча и бушуя. Кречет, конечно, не нанес ему никаких сильных ран - просто застал врасплох и ненадолго парализовал ударами по больным местам, во второй раз так не получиться.
Хала испускал целые ледяные тучи, снегом опадавшие на спящий мир, вился причудливыми зигзагами, ловя восходящие потоки. Все ближе и ближе - Драгослав уже чувствовал холодок на спине.
- Давай скорее! - кричал он Кречету. - Догонит же сейчас!
- Вырви волосок у меня из гривы!
- Что?
- Волосок, говорю!
Подчинившись, Драгослав вырвал из гривы Кречета целую прядь и метнул назад.
Семаргл покровитель да пребудет с нами! - прошептал молитвенную формулу конь, и прядь обратилась тонкой линией огня. Ударившись в Халу, она вырваала из гего могущественной груди крик боли, он покачнулся и начал пикировать, теряя высоту.
- Небесный огонь его задержит четверть - полчаса, он в нем дороги не отыщет. За это время нам надо мчать быстрее!
И Кречет припустил, припустил так, как никто из его предков не делал с тех пор, как их древние хозяева - крылатые рыцари Атланда - мчались наперегонки со смерчами, которые вызывали против них их заклятые противники из Черной империи.
На востоке уже брезжил рассвет, и ярился Хала, чувствуя, что все-таки не сможет догнать Кречета, уносившего хозяина далеко на запад. А в Стольском уже гремела тревога, и метались по детинцу и городу всполошенные воины: что за нападение на княжеский дворец посреди ночи, куда смотрят часовые?
