Но я не буду спорить по таким мелочам и условно соглашусь, что да – построили. Наверное, какие-нибудь коэны желали молиться не в храме, а над прахом царя.

Святыню, естественно, охраняют, сберегают, реставрируют и она является собственностью Синедриона. А больше никому не интересна и особо не нужна. И вот, представьте себе, что человек, бунтующий против ортодоксального иудаизма, находящийся на заметке у спецслужб того времени, преследуемый за крамольные речи еще и оккупационными римскими властями, то есть двойной политический преступник, совершенно спокойно и беспрепятственно поднимается в служебное помещение одного из самых священных и почитаемых объектов Иерусалима в компании двенадцати подозрительных бродяг для того, чтобы поесть. О том, что возле таких объектов многие иудеи в это время возносили шаббатние молитвы, мы умолчим, чтобы уж совсем не унижать доверчивых христиан. Мы допустим, что они прошли незамеченными.

А теперь перечитайте всю эту главу заново и с самого начала. Сколько неувязок во всей этой истории мы сейчас заметили, не углубляясь в религиозные тонкости?

Мы выслушали «честную» и убедительную скороговорку гида, стоя в тесном дворике плечом к плечу, и направились в нижнее помещение церкви-мечети, чтобы отдать дань памяти легендарному Давиду. Прямо по курсу оказался огромный туалет, кокетливо вмонтированный в старину и прикрытый ярко голубой металлической ширмой. Вправо нас не пустили, хотя и там был какой-то длинный коридор, поэтому мы отправились влево. На нашем пути стоял ортодокс, отделяющий овец от козлищ – мужчины шли в один вход, женщины в другой. Мужчинам предлагалось надеть кипы, которые в избытке лежали в какой-то мисочке, а женщины должны были накинуть одеяния с дыркой для головы, какие обычно бывают в парикмахерских. Для чего это делалось? Кротчайший царь Давид уничтожал людей пачками, в истории Израиля не было более кровавого и беспощадного царя. Поэтому все мужчины, даже и не иудеи, не должны были оскорбить этого благочестивого человека непокрытыми головами. Женщины в свою очередь, могли бы оскорбить трехтысячелетний прах голыми плечами, потому что высоконравственный царь в свое время имел неисчислимое количестве жен и любовниц, поэтому клочок голой плоти мог бы его смертельно оскорбить, если бы он, конечно, к этому времени уже не был бы мертвым. Вот так и бывает, что человек с отвратительным характером и полным отсутствием морали превращается в благочестивый фетиш, стоит ему только помереть.

Кипу я надевать не стал и к надгробию не пошел. Тем более, что я и так знал, что там увижу, а тюбетейки и прочие знаки религиозной принадлежности мне как-то не хотелось на себя пялить. Вообще лишь единицы из группы туда отправились, потому что гроб был не их и благодать оттуда не сочилась.

Потом, вернувшись во дворик, все дружно отправились на второй этаж, чтобы внимательно осмотреть пустую готическую залу непонятного назначения и поверить на слово, что, именно на этом месте Иисус возлежал со своими учениками, поедая опресноки. Вместе с нами поднялись несколько молодых людей из Африки, наряженных царями валтасарами. Валтасар, конечно был один, но единственный чернокожий среди волхвов, поэтому им не хватило персонажей. Все три валтасара были в золотых коронах и шелковых красных плащах. Культ Вуду вообще подразумевает молитву в облике объекта, к которому обращаешься. Конечно, еще лучше съесть кусок объекта или что-то над ним сотворить. Но на нет, и суда нет. Вообще, какую бы религию не тащили миссионеры в Африку, она, в конце концов, трансформируется в Вуду. Только Ислам оказался чуточку в тему местных верований и так возникла организация Боко Харам.

В пустом зале с готическими сводами, который и язык бы не повернулся назвать «горницей», мы обнаружили некое золоченое деревце, символизирующее «дары плодоносной земли», очередной камень «со времен Иисуса». Ну что сказать – почти все камни земли гораздо старше и Иисуса, и Давида, поэтому их всех можно назвать «очевидцами» того или иного события в зависимости от географического расположения. Еще там в углу под потолком висел центральный михраб с куполом и табличка с арабской вязью, скромные остатки турецкой мечети. Но это даже хорошо, что михраб не выломали в стене, а просто пристроили.

«Где имение, а где вода!?» - воскликнешь ты, и будешь абсолютно прав. Никаких признаков Тайной вечери проявлено не было. Ну так и бог же – не проявляемое никак существо. А следовательно - и его присутствие, и присутствие его гипотетического сына, и всеобщей благодати можно усмотреть, в чем угодно. Даже в поздней пристройке двенадцатого века.

Прямо напротив гробницы, в точно таком же старинном здании притулился музей холокоста, но нас туда не отвели. Хотя и время позволяло, и желание такое было. Во всяком случае, у меня. Причину такой избирательной экскурсии я понял потом, и тогда мне стал понятен и извиняющийся тон экскурсовода, и желание замазать какие-то события, словно их никогда и не было и выпятить что-то не достойное внимания, то, о чем можно было бы и вовсе не говорить.

Обо всем этом, мой друг, я расскажу тебе в следующей главе.

Давай немного отдохнем от дел божественных и перейдем к делам мирским. Клянусь, что все, о чем я расскажу сегодня, будет сугубо светским, современным и понятным. Вот, например, простая истина – люди иногда едят. И туристы тоже не исключение. Хотя этот процесс можно провести по-разному. Можно пообедать как обычный человек, а можно как турист.

Обычный человек, находясь вдали от дома может зайти в любое кафе и купить там чашечку кофе и сэндвич, шекелей, примерно за пятнадцать. Сэнвич делается из булочки в половину длинного французского батона, и наполняется большим количеством колбасы, либо туны или даже яичницей из двух яиц. Все это переложено листками салата, помидорами, смазано майонезом или горчицей. О случаях отравления подобной едой я никогда не слышал, и кошерность соблюдена на сто процентов. Существует еще шварма, которая хоть и стоит подороже, но делается из настоящего мяса, засовывается внутрь питы, а все приправы, салаты, картофельные чипсы являются лишь приложением, которое можно брать сколько душе угодно. Считается, что все дополнения идут в подарок. Сейчас шварма стоит в разных районах страны от двадцати до двадцати восьми шекелей и может немного варьироваться в размерах. Обычный человек, не имеющий на счету миллионов, не умрет с голоду в Израиле.

И, конечно, же я никогда не задумывался о том, что «турист», в том понимании, какое в это слово вкладывают русские турфирмы, на самом деле существо настолько беспомощное, слепое и глухое, что принимать пищу он может только из разрешенных туром источников. Я не знаю, как фирмы поступают с гражданами других государств, но граждане России и всех русскоязычных стран, православного (непременно) исповедания, в этом смысле оказываются наиболее беспомощными. Я видел вокруг людей, которым, возможно, пришлось долгие годы собирать деньги на поездку в Израиль. Некоторые за границей-то впервые оказались. Зуб даю, что, сидя в своей гостинице они даже боялись выходить на улицу поодиночке и поэтому купили тур в Иерусалим из рук «соотечественников», опасаясь, как видно, обмана или просто испытывая страх перед общением на чужом языке.