Зато, прямо на пути следования в кувуклию, собственно, в склеп мы увидели стол, заваленный товаром. Возле него стоял, тоскующий в ожидании покупателей, монах, с таким видом, словно торговля в храме обычное дело, и никогда, почитаемый ими Иисус, торгашей из храма не прогонял. Пожалуй, с этого момента я начну рассказывать совсем другую повесть – повесть о человеческой жадности, которая не знает пределов.

В кувуклию я не полез, потому что идти там нужно, согнувшись, практически ползти, полируя собственным пузом древнюю пещеру. Да и что там было искать? «Пусть мертвое прошлое хоронит своих мертвецов». Только одна мысль царапнула меня при виде этого нескончаемого потока верующих, а чьему праху, чьим костям не дают упокоиться с миром все эти толпы любопытных паломников? Кто на самом деле оказался жертвой грандиозного обмана, прошедшего через века и продолжающегося до наших дней?

Но кое-что интересное и мне удалось увидеть. «Христова невеста», шныряющая по приделам подобно любопытной крысе, вдруг обнаружила какой-то каменный столик с изображением головы мертвого Христа в терновом венце. Изображение известное, тысячу раз растиражированное по местным лавкам, как в скульптурном, так и в нарисованном виде. Обрадовавшись, что вокруг никого нет, она прильнула к простой рамке, в какие вставляют обычно семейные фото, но никак не иконы, и взвывая, принялась оцеловывать холодное стекло, крестясь так размашисто, что никто бы и близко к ней подойти не сумел. Она щепотью ударяла себя в лоб, потом в причинное место, а потом делала размах по плечам такой ширины, словно это крестился сам Голиаф. Григорианский монах, поставленный здесь, чтобы следить за порядком сначала немного оторопел, а потом принялся что-то разъяснять, но, к сожалению, туристы из нашей группы понимали только русскую речь. Потом все, конечно, разъяснилось. Изображение Христа оказалось вышивкой, подаренной одной из прихожанок. Оно не было освящено, не являлось предметом культа, а просто было выставлено, как в Лурде выставляют костыли излечившихся. Икона же, которую намеревалась обцеловать наша «христова невеста» находится совсем в другой стороне и называется она «Божья матерь Иерусалимская». Как можно было спутать матерь с ее сыном – ума не приложу.

Но, надо сказать честно, после посещения этого храма благодати на лицах туристов значительно прибавилось. И мы уже были готовы тронуться в путь, как оказалось, что Елены с нами нет. На звонки она не отвечала, и тут вспомнили, что какой-то женщине стало плохо и подруга ее куда-то увела. Тут все осознали, что, и вправду, двух туристок нет. Пара добрых самаритян решила вернуться обратно и поискать пропавших. Но тогда мы совсем выбились бы из графика, поэтому было решено, через пять минут трогаться без них.

И тут мы их увидели на дороге. Елена пятилась, неистово крестясь. А подруга поддерживала ее за локоток и что-то довольно грозно выговаривала. Не подскажешь, чем заканчивается хождение спиной по истертым иерусалимским камням? Правильно, падением. Елена рухнула, словно маленький, синий в крапинку метеорит, а подруга лишь инстинктивно ухватила ее за руку, за ту самую, которой положено креститься. Последовала короткая борьба, в которой вера победила осторожность. Сидя на земле с отшибленным задом, в сползшем на плечи платке, растрепанная и потная, Елена все продолжала креститься, и я не знаю, сколько времени все это могло бы продолжаться. Наверное, вечность. Поэтому, когда она, хромая, влезла, наконец, в автобус, все только вздохнули с облегчением и даже не стали укорять. Хотя и по разным причинам. Одни боялись расплескать благодать, а другие – совсем испортить наше путешествие.

Следующий гроб принадлежал библейскому царю Давиду. Расскажу все тебе честно, а ты знаешь, что врать я, все равно, не умею и являюсь носителем «синдрома Пиноккио», который, как специально для меня, придумали южнокорейские кинематографисты. История с гробом царя Давида и горницей Тайной вечери, находящейся этажом выше вызывает у меня когнитивный диссонанс. Это смешно, потому что никакого диссонанса больше ни у кого не возникает, все уверены, что строение это правильное и рассказ гида исторически достоверен. Хорошо, молчу-молчу…, но молчать не стану!

И начнем с самой малой недостоверности на сегодняшний день – никому до сих пор не известно, где в реальности похоронен царь. Может быть даже в Кедронской долине, где когда-то были масличные сады, может и еще где-то. называют даже Вифлеем. Конечно, все это близко – километром больше, километром меньше – роли для святости не играют, а царь Давид похоронен (по идее) где-то в этом районе. Церковники определили для него гору Сион. Хотя мне не понятно, какое отношение к иудейскому царю имеют всяческие христиане, мусульмане и разные прочие шведы. Но домики надстраивали над предполагаемой могилой царя Давида именно они, а не иудеи.

Сровняв с землей иудейское строение, скорее всего скромное и непритязательное, Византия отгрохала на старом фундаменте пышный храм еще в четвертом веке, в том самом веке, когда для христианства «все и завертелось». Но пришли персы и, не оценив варварской византийской роскоши, разрушили все, что смогли. Явившиеся крестоносцы снова восстановили церковь. И она простояла почти десять веков. В четырнадцатом веке явились нищенствующие францисканцы и переделали все по своему вкусу. А в шестнадцатом веке, одичавшие на укрепившемся исламе, турки создали на этом месте мечеть Дауда, попросту присвоив себе чужого царя. И до самого создания Государства Израиль, до 1948 года здесь была мечеть. Так что, даже если могила фальшивая, она уже несколько тысячелетий является местом поклонения всех, кому только не лень ей поклоняться.

Но нас интересует нулевой год нашей эры, а совсем не то, что было накручено позже. Да, тот самый год, когда царь Давид уже тысячу лет как был мертв, ни ислама, ни христианства еще не существовало, а существовали только иудеи на своей иудейской земле и со своими иудейскими разборками.

Итак, предположим, что могила Давида, действительно, находилась на этом самом месте, потому что для дальнейшего анализа нам понадобится хоть одна отправная точка. Не потому, что это имеет принципиальное значение для данного объекта. Нет, принципиальное значение в данном случае для нас имеет совершенно другой объект, находящийся этажом выше и именуемый «Горница Тайной вечери». Наиболее совестливые гиды разъясняют туристам, что готическое строение над могилой не является той самой горницей, в которой проходила последняя субботняя трапеза Христа. Что мол, перестроили крестоносцы, для которых ничего святого не существовало, в двенадцатом веке, а вот до того…. Словом, это то самое место, где все и произошло.

- Позвольте усомниться, - скажу я.

А потом, не спрашивая ничьего позволения приглашу порассуждать на эту тему и тебя, мой друг, и любого, кому интересны такие разговоры.

Идет нулевой год нашей эры. Еще никому не приходит в голову отсчитывать время от «рождества Христова», потому что тогда этот год оказался бы тридцать третьим, но культ еще не рожден. Мы условились, что существует вот такая могила Царя Давида на горе Сион, оформленная в иудейских традициях, а потому не имеющая никаких украшений, кроме скромной облицовки иерусалимским камнем. Как она могла выглядеть, если хоронили в то время в пещерах и расщелинах камней, заваливая вход? Что придумал и не я совсем, а написано даже во всех евангелиях. Конечно, иудейский царь, создавший Старый Иерусалим таким, каким мы его знаем теперь, заслуживал отдельной комфортабельной и красивой гробницы. Но в любом случае, следуя традиции и архитектуре своего времени гробница могла бы имитировать ту же самую пещеру, но с более правильными геометрическими формами. А самое главное, что ни одному правоверному еврею не пришло бы в голову сооружать над чьей-то могилой жилую комнату, надстраивая второй этаж. Не принято здесь жить на кладбищах, есть на кладбищах и вообще проводить свой досуг.