– Умеешь плавать?

Малфой уставился на него как на умалишенного. Да, Гарри тоже вел бы себя так, реши кто во время третьего испытания в Лабиринте поинтересоваться, способен ли он поставить щит против убивающего проклятья.

– Так ты затем притащил нас к реке, чтобы мы утонули?

– Текущая вода не замерзает, – терпеливо пояснил Гарри, стаскивая с себя куртку и ежась от утреннего мороза, защипавшего плечи и спину. Сердитый протест Малфоя он пропустил мимо ушей – все равно ничего важного тот сказать сейчас не способен. – И здесь достаточно глубоко для того, чтобы нас не заметили. Ручаюсь, что им и в голову не придет искать на дне.

– Давай, прежде чем лезть в реку, напишем на лбу «клинические неисправимые идиоты», чтобы те, кто достанет наши трупы по весне, видели, с кем имеют дело.

– Мне не нравится перспектива оказаться в желудке у оборотня, так что я лучше рискну, – Гарри завернул ботинки в куртку, скатал ее в узел. – Тем более есть согревающие чары. Я бы не отказался от пучка жаброслей, но увы – чего нет, того нет. Не знаешь заклинания головного пузыря?

Малфой выругался и принялся раздеваться. Ну, Гарри и не сомневался, что тот предпочтет февральское купание на открытом воздухе.

*

Круг света над головой удалялся все больше, пока не стал маленьким как галеон. Гарри ухватился за обросшую водорослями корягу, стараясь не касаться илистого дна. Натянулась веревка, которой связан был с Малфоем. Тот, конечно, утверждал, что поодиночке выбраться будет легче, а вдвоем они рискуют навсегда остаться внизу, но Гарри настоял на своем. Малфой, чье лицо обрамлено было колышущимися от глубокого течения светлыми волосами, походил сейчас не то на вейлу, не то на русалку – не настоящую, а сказочную. Хотя русалки не зажимают рот, стараясь не вдохнуть.

Запрокинул голову, продолжая перебирать ногами и мягко покачиваясь в толще воды. На дне время текло иначе, чем наверху – казалось, что прошли минуты с тех пор как нырнули. Тело тогда обожгла режущая боль, от которой перехватило дыхание и длинное мгновение Гарри близок был к тому, чтобы всплыть – и пусть оборотни делают, что хотят.

Веревка дернулась. Малфой сделал еще один рывок, Гарри потянул веревку на себя, принуждая его оставаться на месте. Еще рано – оборотни наверняка стоят на берегу, гадая, куда делись преследуемые. Если очень повезет, они решат, что те переправились на другой берег. Тело постепенно немело и Гарри энергичней задвигал руками и ногами. Он переносил недостаток кислорода легче, чем Малфой – легкие уже горели, но пока терпимо.

Малфой натянул веревку сильнее и Гарри испугался, что тот сейчас вытащит обоих наверх. Намотал веревку на кулак и знаками показал, что следует спуститься ниже. Грудь словно была охвачена огнем, горло сжимал спазм. Малфой мотнул головой и стал всплывать; кувыркнулся вдруг назад и вдохнул от неожиданности. Гарри парой энергичных гребков подплыл к нему, но Малфой уже дернул за веревку, освобождаясь от зацепившейся за нее коряги, и выскочил на поверхность как пробка из бутылки. Гарри выбрался на пустынный берег полминуты спустя и в изнеможении рухнул возле выкашливающего воду из легких Малфоя. Несмотря на согревающие чары колотило, и Гарри взмахнул палочкой, высушивая мокрую одежду.

Песок был истоптан множеством следов. Оборотни ушли, так и не доискавшись сбежавших.

Гарри перевернулся на спину, глядя на видное в просвет между кронами тусклое небо. И подумал, что они с Малфоем успели поругаться, выпить вместе и подраться. Осталось только подружиться. Но к этому вопросу лучше вернуться в дни мира.

– И что ты собираешь делать дальше? – Малфой сел, с омерзением отряхивая замусоленный рукав куртки. Импровизированная стирка ей не помогла, напротив, заставила источать миазмы, которым позавидовала бы городская свалка.

– Найду безопасное место, чтобы дождаться ночи.

– Гениально, – фыркнул Малфой. К нему возвращалось привычное нахальство человека, которому все позволено, а ему за это «все» не приходится отвечать ни словом, ни делом. Впечатление смазывалось прилипшим к щеке стеблем прошлогодней травы. Трудно выглядеть гордым павлином с таким украшением.

– Нужно найти способ связаться с моими друзьями, – терпеливо пояснил Гарри, решивший быть вежливым даже с Малфоем. – Я собирался послать патронуса с сообщением.

– Так в чем проблема? – Малфой замерз, перетрухнул и готов был наброситься с обвинениями на любого, кто не в состоянии тотчас предоставить ему чистую одежду и горячую ванную. Гарри прекрасно его понимал, но сочувствовать не мог. Нужно справляться с проблемами самостоятельно, не перекладывая на других отвественность за результат. Когда прятаться за спины прихлебателей невозможно, человек становится либо удивительно храбрым, либо ведет себя как бесхребетный слизняк. Малфой выбрал первый вариант – так пусть разбирается с последствиями. Как бы ни выражал недовольство, здесь и сейчас он никто.

– Нельзя сообщить, где мы, когда сами этого не знаем, – сказал Гарри, стараясь не замечать тугодумства, которым Малфой раньше не страдал. С другой стороны – откуда ему знать тонкости применения неизвестного заклинания? Сторонников Волдеморта дементоры не трогали, учиться чарам Патронуса не было причин.

– Можешь сказать, где примерно искать, Уизли. – Малфой насупился в ответ на недоуменный взгляд. – Тебе что, все разжевать и в рот положить надо? До пункта учета грязнокровок номер шесть – дюжина миль на юго-восток. Пусть идут вниз по течению – непременно на тебя наткнутся. Сноп искр выпустить, чтобы внимание привлечь, сумеешь, наверное.

– А что с тобой будет? – осторожно спросил Гарри. Мысль бросить Малфоя доселе не приходила в голову. Тот был, по большому счету, обузой: изнеженный, самовлюбленный, острый на язык – пререкаться с ним из-за каждой мелочи откровенно надоело. И все же просто позволить ему уйти было бесчестно – не будь Малфоя, Гарри до сих пор оставался бы в плену жадных до наживы оборотней. Да и знание местности не нужно сбрасывать со счетов.

Малфою не приходилось вдоволь есть эти дни, но Гарри все равно считал большой удачей, что застал его врасплох и сбил с ног прежде, чем Малфой понял: кулаки бывают опаснее заклятий.

– Отдашь мне палочку – и мы в расчете.

– И ты пошлешь мне в спину заклинание, а потом притащишь к Волдеморту, чтобы оправдать свое отсутствие.

Верхняя губа у Малфоя дернулась – как у почуявшего опасность волка. Отвечать он не стал.

– Экспекто патронум.

Серебристый олень загарцевал на речных волнах, склонил увенчанную роскошными рогами голову.

– Послание для Римуса Люпина, – обратился к патронусу Гарри. Не дожидаясь продолжения, олень ударил копытами по воздуху и легко, не касаясь песка, умчался вглубь леса. Гарри выругался и повторил попытку. И еще.

– Или ты так бездарен, что не в состоянии повторить то, что делал раньше, или моя палочка тебя не слушается.

Гарри развеял бледное облако несформировавшегося патронуса и вытер пот со лба. Вызов защитника часто сопряжен с некоторыми трудностями – усталость усугубляет дело, – но он надеялся, что все пройдет гладко. Пусть и сообщения таким способом раньше передавать не приходилось.

– Значит, мы идем на пункт учета, – твердо, убеждая самого себя. Кому-то всегда приходится становиться лидером. Тому, на чьей стороне сила, тому, кто поведет к цели одних и потащит других. У кого волшебная палочка – тот и диктует условия.

20

Пункт учета оказался длинным зданием из грязно-желтого кирпича; приземистым, точно вдавленным в землю ногой великана; с крытой дерном крышей и изьеденной жучками дверью. По двору слонялись двое егерей; при виде посетителей тот, что повыше, прекратил ковыряться в носу, и проводил Малфоя и Гарри в дом. Комната внутри была одна, с хлипкой скамьей вдоль правой стены и рядом окошек размером с суповую тарелку – на левой. За столом напротив двери беспокойно крутился на стуле тщедушный парень лет восемнадцати. От светильника на пустом книжном стеллаже разливалось озерцо желтого света.