– Лацеро, – лениво обронил Нотт, скучающе наблюдающий за хаотично мечущимся по классу Симусом. Ноги у того подломились, он рухнул на пол. Крэбб вздернул Симуса за шиворот, собираясь наказать за дерзость. Гарри заметил выражение лица Невилла и понял, что если не вмешается – тот отправится не на отработку, а прямиком в Мунго, после того, что с ним сотворит Кэрроу.

– Инфоматио, – прошептал Гарри, пряча палочку под партой и направляя в сторону Кэрроу. Повалил едкий, разьедающий глаза дым, такой густой и плотный, что в нем терялись очертания своих и чужих. Кэрроу бросилась к окну, натужно кашляя.

Когда прозвенел колокол, сообщавший об окончании урока, ученики уже разбрелись по коридорам, оставив Кэрроу проветривать кабинет и на все корки клясть товарищескую взаимопомощь. Нотт шел бок о бок с Гринграсс – нос у той распух и покраснел, а сквозь тонкую как луковая шелуха кожу просвечивали синеватые вены, но Нотт смотрел с той тихой нежностью, с какой глядели на Джинни Билл и Чарли. Гарри удивлялся, почему другие не видят: эти двое следили за разворачивающейся в классе сценой без жадного любопытства. В союзники Гарри не стал бы их брать – друзья Малфоя могли попасть в опалу и, чтобы выторговать прощение, неминуемо выдали все, что ни спросят. Но осознание того, что даже слизеринцы не готовы безропотно принять навязанные Министерством порядки, придавало сил.

***

Последствия дерзкой выходки не заставили долго ждать. На обязательном уроке маглоненавистничества не присутствовали столь многие, что оставшиеся рассаживались по местам куда свободнее обычного. Полукровки и те, кому не повезло с родными – на галерке, остальные – подальше от учительского стола. Не было сомнений, что Алекто Кэрроу в качестве наказания готовит нечто особенное.

– Можно с тобой? – Эрни Макмиллан, не дожидаясь разрешения, уселся за парту слева от Гарри, и нервно огляделся. Слизеринцев не было. Ни одного. – Как думаешь, что нас ждет?

– Понятия не имею. Скоро узнаем, – Гарри сцепил пальцы в замок, расплел их, сцепил вновь – однообразные механические движения помогали восстановить душевное равновесие. Шла третья минута урока, а Кэрроу не было – прежде за ней не замечалось непунктуальности. Или это новый вид пыток – ожиданием?

– Вдруг она заставит нас отрабатывать проклятья друг на друге? – не унимался Эрни. – Если она так сделает, то знай, что я до смерти боюсь щекотки, так что постарайся обойтись без нее. И будь поаккуратнее с ногами – Смиту порвали накануне сухожилия, он ругается как завсегдатай «Кабаньей головы» – обезболивающее после вчерашнего отпускают по письменному разрешению директора.

Болтовня раздражала, а стремление Эрни извлечь крохи выгоды из создавшегося положения – угнетало. Это была не война, а избиение младенцев, издевательство – грубое и унизительное, и ученики ничем не заслуживали подобного отношения, как бы плохо они не выполняли правила. Нельзя мучить тех, кто ответить за себя не может – это в Гарри кулаками и пинками вколотили дружки Дадли, и он затвердил накрепко и не поднимал никогда руки на слабейших. На подлость не следует отвечать тем же – это лишь покажет, что ты ничем не лучше своего мучителя.

– Ужасно есть хочу, – сказал Эрни, то и дело косящийся в сторону двери, чтобы не пропустить появление Кэрроу и вовремя встать, приветствуя ее – так, что между раболепством и почтительностью смело можно было ставить знак равенства. – Ни крошки не сьел за обедом, чтобы не тошнило – мало ли что эта гадина выдумает, а теперь думаю, зря: а ну как она запрет нас до завтрашнего утра?

Гарри волновало другое: поиски крестражей не сдвинулись с мертвой точки ни на йоту. Кресло под Макгонагалл ощутимо пошатнулось – с яростью львицы защищала она учеников, и этим очень недовольны были нынешние заместители директора. Туповатые, они брали ослиным упрямством и бесконечным нытьем; висли прилипчивыми клещами, наговаривали на тех, кого их методы подачи материалы и ведения диалога не устраивали.

Гарри внушал, что надо примириться с царящим вокруг ужасом, но договариваться с собой и лгать себе у него всегда выходило ни шатко, ни валко. Отступить от принципов значило сдаться, а следовать им – подставить под удар ни в чем не повинных учеников и преподавателей.

Когда пара младшекурсников втащили в кабинет коробку, Гарри приподнялся для лучшего обзора… и резво перемахнул через парту, на ходу бросая заклятье связывания. Что бы в коробке не пряталось, опутанное веревками, оно не сможет быстро выбраться.

Он опоздал совсем немного. Коробка сложилась как карточный домик, брызнул наружу черный дождь – стая круглых как мячики существ с короткими приплюснутыми мордами, увенчанными двумя рогами – на лбу и подбородке. Созданий было больше, чем можно сосчитать в такой суматохе. Лаванда с визгом запрыгнула на стол, другие девочки последовали ее примеру.

– Залезайте повыше, – Эрни явно узнал кишащих под ногами существ. – И ставьте щиты!

– Что это за тварь? – Гарри сбил «Ступефаем» колючий комок – тот упруго отлетел за демонстрационный стенд, воспламенив плакат «Магия – сила!», и заставив тлеть деревянный каркас.

– Двуроги, – сказал Эрни – громко, чтобы было слышно за криками. – Они взрываются при прикосновении. И на них не действуют многие заклинания.

Кто-то позади Гарри выругался, помянув предков Кэрроу, совокупляющихся с троллями, нажравшимися драконьего дерьма.

– Какие заклинания?

– Я не помню, – Эрни выставил щит, в который врезался один из двурогов, и присел, пропуская спикировавшего со шкафа второго. Знакомый голос – теперь его обладатель стоял ближе – цветасто послал Кэрроу в путешествие в некую узкую и тесную щель самки гориллы.

– Твое «повыше» не работает, – Симус загородился стулом от летящего двурога и пошатнулся, когда тот врезался в сиденье и взорвался. – Да чтоб тебя соплохвосты сожрали! Эти гадины дохнут или нет?

Лицо у Симуса раскраснелось от жара.

– Отступаем к центру? – пропыхтел Невилл, набрасывая заклинание обездвиживания на ближайшее к нему создание – он вертелся ужом на сковородке, чтобы не коснуться двурогов.

Падма помогла подняться упавшей Лаванде. Та яростно – с таким пылом они никогда не учила уроки – метнула учебник в ближайшую тварь, ощетинившуюся иглами.

– Ты не опоздал с советом? – заметила Падма, укрывшись за партой и утянув вслед сестру. Гнавшийся за Парвати двурог ударился о твердое дерево, зазмеилась сеть длинных трещин.

Невилл уронил на пару тварей шкаф, тот подпрыгнул от ударной волны, захлопал створками как крыльями, и обрушился на пол, погребая под собой брошюры «Как отличить магла от животного».

Майкл Корнер, продолжая без устали молоть языком, вынес оконные створки «Редукто». Часть двурогов устремилась на волю, прочие продолжали бестолково метаться по полу и ошалело скакать по стенам. Огонь разгорелся ярче и Невилл потушил его «Агуаменти», рискуя подставиться снующим под ногами взрывающимся тварям.

Ученики сгрудились в дальнем углу класса, выставили щиты, не пытаясь пробиться к двери; не надо быть райвенкловцем, чтобы понять – она заперта снаружи. Майкл изрек очередной пассаж о тугодумии селекционера, выведшего двурогов, и припечатал его уничижительным обличением в олигофрении.

Гарри восхищенно присвистнул: Снейп бы оценил красноречие Майкла. Снятием пары сотен баллов – но оценил.

Вскоре поток двурогов, ударяющихся о преграду, иссяк. Те, что виднелись в проходах между партами, без раздражающего шума успокаивались. Оставалось продержать оборону до прихода Кэрроу. И оказать помощь раненым: у Голдстейна до кости была обожжена левая щека – Невилл не успевал накладывать заживляющие заклятья, а Терри Бут, пнувший двурога, поплатился дыркой в ботинке. Ничего фатального, заключил Гарри, чувствующий себя полководцем, выведшим полк из изматывающей битвы без потерь. Главная заслуга, однако, принадлежала вовсе не ему. Закопченные лица – серьезные, искаженные болью, испуганные – кто-то осознал опасность, когда она миновала – смотрели не на него. Гарри ощутил прилив смутной гордости, приправленной каплей сожаления – пост лидера Армии утерян был безвозвратно.