– Идемте, Поттер, – Снейп выплюнул его имя словно яд. Гарри поднялся и пошаркал к выходу. Надсадно ныло правее и выше солнечного сплетения.

*

В комнате он рухнул на кровать. Снейп сел на стул, брезгливо покривился, словно остатки былой роскоши наносили ему личное оскорбление одним видом, и подался вперед.

– Теперь послушайте меня, Поттер, – скорчившийся на неудобном стуле, Снейп не казался таким грозным и внушительно-отвратительным, как в классе. – То, что директор погиб, не снимает с вас ответственности.

Гарри неопределенно пожал плечами, что с равной вероятностью можно было трактовать как знак согласия и символ отрицания. Он не старался вникнуть в смысл реплик Снейпа – слова представлялись не более важными, чем ветер – ежеминутно меняющий направление и оттого ненадежный. Снейп сдвинул брови, а потом встряхнул Гарри за плечи, так что зубы застучали. Боль отрезвила.

– Не трогай меня, грязный ублюдок! – он откатился назад, словно это не у Снейпа была запущенная форма социопатии и нелюбовь к людским прикосновениям. Ослепляющая белая ярость мешала мыслить здраво, спекая все мысли в комок, задавленная, сжигала дотла. Нить терпения, подточенная постоянным нервным напряжением, грозила лопнуть. Гарри вскочил, заметался по комнате – стены, казалось, сужались с каждым шагом, как в лабиринте, ведущем к Кубку Огня. Снейп наблюдал за ним без интереса. Если и крутились у него на языке замечания о неуравновешенности, он оставил их при себе.

– Возьмите себя в руки, – сказал он настойчиво, без обычной язвительности. Гарри замер, налетев на спинку кровати, прикусил заусениц на указательном пальце и вдохнул – глубоко, так что заболел живот. Позже будет время разнести комнату – или целый дом, к чему мелочиться? – по кирпичику, а пока – впитывать каждое слово. Из-за неумения слушать погиб Сириус.

– Директор оставил касательно вас четкие указания, – начал Снейп чопорно. – Учитывая то, как любите вы находить приключения, Дамблдор решил, что безопаснее отправить вас в дом родственников, где вы будете пребывать до победы над Темным Лордом. Поскольку вас не надо на аркане тащить в пасть смерти – вы сами охотно сунетесь туда, я склонен согласиться с Дамблдором: ваша безопасность, как ни неприятно это признавать, с нынешнего дня – важнейшее дело Ордена.

– Я не могу ехать к Дурслям, – словно кипятком в лицо плеснули – утешения в спасительном гневе и пустых угрозах искать поздно. Гарри заставил себя сосредоточиться, сфокусировал взгляд на затененном лице – Снейп принял вид замкнутый и отстраненный, брешь в броне безразличия закрылась доспехами высокомерия. – Мне уже шестнадцать и я могу принести пользу Ордену.

– Возможно, стать его лидером? – Снейп горько усмехнулся. – Вы не способны понять, что ваше мнение ничего не решает, Поттер. И никогда не решало – хотя манера господина директора рассиропить все, залить патокой дружелюбия, и навешать на уши лапши, с вами работала безотказно, – Снейп подначивал его, и Гарри прятал глаза, сомневаясь, что сумеет спокойно смотреть на Снейпа и одновременно держать окклюменционный щит.

– Дурсли отправят меня в школу Святого Брутуса – там мне точно будет опаснее, чем здесь. Да и что я им скажу, свалившись как снег на голову, посреди учебного года? – он осекся, опасаясь, что невольно дал Снейпу пищу для размышлений. Жалости от него ожидать не приходилось – скорее жаба Невилла высидела бы василиска, чем Снейп посочувствовал, однако давать новый повод для насмешек не следовало. Сказать что-нибудь, скрыть замешательство…

– Как умер профессор Дамблдор?

Снейп глянул исподлобья и бесстрастно произнес:

– Он не принял вовремя зелье, замедляющие действие проклятья. Прогрессирующая ремиссия свела на нет все мои усилия.

Вот так просто? Гарри искал следы насмешки на лице Снейпа – тот был собран и держался сдержанно-неприязненно.

– Можно мне пойти на похороны? – каждое слово жгло язык: признать, значило смириться, а к этому не был готов. Снейп одарил взглядом, от которого свернулось молоко на пару миль окрест, и покачал головой.

Гарри почувствовал себя невообразимо глупо. Пожирателям не найти более удачного момента для нападения, никто не виноват, что невинные люди оказались между молотом и наковальней; он намерен был сделать все для того, чтобы как можно больше магов и маглов дожили до конца войны. Осознание непоправимости произошедшего нахлынуло с новой силой, и Гарри пожалел, что так и не расспросил Сириуса об анимагии – превратиться в собаку и, свернувшись в клубок, заскулить, было бы весьма кстати.

Снейп поднялся.

– Собирайтесь, Поттер, – отрывисто бросил он. – Ваши учебники и вещи доставят позже – вероятно, вы переживете их отсутствие пару дней.

Качнулась на сквозняке оконная рама, ударила в стекло ветвь росшей под окном яблони. Гарри не двинулся с места.

– Только вы знаете, что Дамблдор распорядился, чтобы я жил у Дурслей, – он сделал ударение на этом «вы».

Снейп потер подбородок и воззрился на Гарри с нескрываемым изумлением.

– Предлагаете мне стать соучастником вашего обмана?

– Да, – земля не разверзлась. Снейп водил пальцем по губам – Гарри давно заметил, что этот жест выходит неосознанно. Странная привычка для зельевара.

– Вы повредились рассудком от горя, Поттер, если думаете, что я стану игнорировать прямое указание Дамблдора ради ваших фантазий. Будьте готовы через час.

Снейп пошел по самому простому, продиктованному застарелой враждой и детскими обидами, пути, но Гарри не ощущал досады от поражения – лишь непомерную усталость.

***

Эгоистично было злиться на мертвого, однако Гарри все думал: протяни Дамблдор еще полгода – все сложилось бы по-другому. Глупая смерть. Ненастоящая. Дамблдор не был всевидящим, но и старческим слабоумием не страдал – как он забыл принять зелье? Впору решить, кто на него «Конфундус» наслали.

– Гарри? – голос диссонансом вплелся в стук капель по пологу. Люпин притворил дверь и нерешительно остановился на пороге. – Орден принял решение отправить тебя в Хогвартс.

Повода для радости Гарри не видел. На место Дамблдора придет пустоголовый болван из министерства: прихвостень Фаджа или пособник Волдеморта. Это лежало за гранью разумного и было абсолютно неприемлемым. В окрестостях школы затаился непойманный убийца – не липовый, вполне реальный. Более опасный, чем Волдеморт – тот не бил исподтишка, скрывая лицо. Слишком тщестлавен был для этого.

– Снейп, взбесился, наверное, – Гарри неохотно протянул оливковую ветвь примирения. Люпин, приободрившийся было, когда Гарри заговорил, заметно сник.

– Сказал, что мы забыли Дамблдора прежде, чем тело остыло.

– А потом?

Взгляд Люпина метнулся вбок.

– Аластор хотел послать в него «Круцио».

– Что?!

– Он сказал, что не позволит больше Северусу шпионить на Волдеморта. У Аластора есть причины ненавидеть Северуса.

– И основания его пытать?

Люпин вздохнул так тяжело, словно нес на плечах все скорби и беды магической Британии.

– Мы ничего не знаем о том, почему Дамблдор доверял Северусу.

– Если вы будете швырять в Снейпа проклятьями – он точно предаст вас.

– Нас, – кротко поправил Люпин. – Ты ведь так рвался участвовать в войне.

В последней фразе почудился упрек.

– Я не разбираюсь в политических играх и подковерных интригах.

Золотисто-карие глаза Люпина смотрели тепло.

– Ты – человек действия, как и Джеймс, – сказал он, и в голове его звучала гордость и неприкрытое восхищение. Как ни сильно было желание расспросить об отце, Гарри прервал Люпина прежде, чем тот отвлекся от темы.

– Двадцать лет назад все начиналось также?

Люпин глянул недоумевающе, потом на его лице мелькнула горькая боль понимания:

– Волдеморт действовал тоньше, увереннее и точнее. Та атмосфера постоянного страха, в которой мы жили, принуждала искать покровительства у властьимущих. Слабые люди нуждаются в защите – так было и будет всегда. Твой отец… показался Питеру недостаточно сильным.