Пролежав без сна еще какое-то время, она встала. Выходить из комнаты не хотелось, несмотря на просьбу Малфоев чувствовать себя по-домашнему. В темной спальне, освещенной лишь узкой полосой лунного света, пробивающегося сквозь щель в портьерах, глянцевой синевой поблескивал угол книжного шкафа, и Гермиона подумала, что не будет ничего плохого, если она почитает на сон грядущий. Мысли не разошлись с делом, и запалив заклинанием свечи, она поддела домашние туфли, затем направилась к шкафам.

Стоило признаться, что ее удивил выбор Драко, ведь по соседству с редкими книгами по зельеварению и заклинаниям, она обнаружила старые маггловские романы, те, что в мире простецов принято называть классикой.

Недоумевая, она провела подушечками пальцев по корешкам знакомых, читанных еще в отрочестве книг, будто это могло уничтожить фальшивый слой, явив взгляду незнакомые названия на рунах или старом английском. Но тома и не думали изменять свои имена. Оставаясь на местах, они сами просились в руки. И Гермиона выбрала книгу по заклинаниям, с самым затертым корешком, видимо, много раз читанную.

…

Когда Гермиона открыла глаза, положение солнца на небосводе указывало, что завтрак она давно и безбожно проспала и к обеду тоже стоит поторопиться. Девушка лениво потянулась, окинула взглядом комнату и… тут же вскочила на ноги, вспомнив где она и зачем. Путаясь в рукавах и штанинах, она торопливо оделась и прислушалась: из комнаты Драко не доносилось ни звука.

Гулко стучало сердце, и в ленивой полуденной тишине слышался лишь мерный гул шмеля, вьющегося над розовым кустом прямо под окнами. «Я должна была проснуться раньше и проверить все ли в порядке», — звучало в голове. В два шага преодолев расстояние до двери в спальню Драко, Гермиона громко и отчетливо постучала. Один раз. Два. Три. Но ответа не последовало. В панике она распахнула дверь.

Пустой залитый дневным светом квадрат огромной комнаты, встретил ее тишиной и невероятной чистотой. Она, конечно, предположила бы, что потрудилась не одна пара рук домовиков, но чуть кривовато накинутый на постель плед (о, эльфы не могли позволить себе такую вольность), а так же пустая чернильница на столе, перевернутая вверх дном, говорили о том, что наведением порядка тут занимался сам хозяин.

Непонятно почему, но это умозаключение тронуло девушку. Недолго, неявно, не настолько, чтобы остановиться и размышлять. Чувство тревоги и неразрешенная загадка, куда подевался Малфой, изгнали Гермиону в холл, где она едва не наскочила на домовицу Вииво, держащую в руках поднос с единственной чашкой, при ходьбе бодро позвякивающей о надутый фарфоровый бок чайника.

— Вииво, где мистер Малфой? — нетерпеливо спросила Гермиона, забыв поздороваться.

— Доброго вам утра, юная мисс, — поздоровалась эльфийка, отвесив глубокий поклон. — Молодой хозяин в это время, если позволяет погода, гуляет в саду. Я могу проводить вас, если хотите, потому что как раз несу чай для него. Липовый, знаете ли. Мистер Малфой чрезвычайно любит липовый чай.

Вииво лопотала что-то на ходу. Гермиона не слушала, все еще коря себя за непростительно крепкий сон. Вскоре, однако, девушке просто пришлось отвлечься, слишком уж потрясающим оказалось зрелище.

О богатстве Малфоев ходили легенды, и пафос всегда был бессменным спутником этой семьи, но сад, по которому они теперь шли, показался Гермионе воистину совершенным. И дело не в магии, витавшей над растениями и многочисленными фонтанами, а в тонком вкусе, с которым был проработан ландшафт. Гермиона ожидала увидеть аккуратно подстриженные кустарники и жуткие композиции из плюща, но сад выглядел вполне естественно, будто этих насаждений никогда не касалась рука с садовыми ножницами. Возможно, притягательность заключалась в аккуратности: дорожки, посыпанные розоватым песком выглядели нехожеными, статуи, на первый взгляд, расположенные бессистемно, поражали мастерством скульптора, выполнившего их. Гермиона не удержалась и на миг остановилась возле одной из скульптурных композиций. Белый мрамор увековечил обнаженную пару. Девушка, с аккуратно подобранными в классическую прическу волосами, руками закрывала глаза юноше, будто застал их момент Вечности во время игры в «Угадай кто?». Лицо мраморной девушки было исполнено четко и тонко, точно жизнь в него вдохнула рука скульптора эпохи Возрождения. Гермиона как зачарованная рассматривала легкую улыбку, тронувшую каменные губы. Едва заметную, почти неразличимую. Лицо юноши хранило покой и умиротворение, словно он заранее знал чьи ладони легли ему на веки.

— Мисс, вы отстаете, — услышала Гермиона голос эльфийки.

— Да-да, прости, Вииво, скульптуры здесь очень красивые.

— Молодой хозяин коллекционировал их, когда… — тут домовица осеклась.

— Когда Драко еще видел? — закончила за нее Гермиона.

Домовица потупила взгляд и произнесла скороговоркой: «Вииво — плохой эльф. Вииво обсуждает хозяина за его спиной».

— Прости, прости меня, — зачастила Гермиона, глядя, как наполнились слезами огромные синие глазки несчастного существа. — Ты очень хороший эльф, поверь.

— Пойдемте за мной, мисс, мы почти на месте, — ответила Вииво, не смея принять комплимент.

Драко расположился в ротанговом кресле. Удобном и высоком, так, что над спинкой виднелась только белокурая макушка. Юноша сидел к ним спиной, и Гермиона сочла правильным кашлянуть и обнаружить свое присутствие заранее. Юноша вздрогнул и что-то быстро спрятал под огромным пледом, укрывавшим его ноги, а так же клочок газона перед ним.

— Зачем ты пришла? — вместо приветствия с нажимом спросил он.

— Здравствуй, — дрогнул голос, и хорошее настроение моментально улетучилось. Гермиона обошла кресло и посмотрела на Драко.

Несмотря на жару юноша практически полностью завернулся в шерстяной плед. Рядом с креслом располагался небольшой стол, на который Вииво тут же установила поднос.

— Прикажете налить вам чай, мистер Малфой? — раздался тонкий голосок.

— Нет, спасибо, справлюсь сам. Ты можешь быть свободна. Я позову, если будет нужно.

— Может быть я смогу помочь? — спросила Гермиона и уже через миг пожалела о том, что открыла рот.

Глаза юноши широко распахнулись, маленькие кружочки зрачков превратились в точки, а на щеках пожаром вспыхнул румянец:

— Зачем ты сюда пришла? — повторил он вопрос, проигнорировав ее собственный.

Малфой остался Малфоем. Эта мысль неприятно царапнула где-то внутри, по смело уже нарисованному в мыслях портрету изменившегося человека. Сейчас он сидел напротив нее с таким знакомым выражением злости и брезгливости на лице, что с языка Гермионы уже готова была сорваться ответная грубость, если бы не взгляд юноши, беззащитно направленный в пространство мимо нее. «Спокойно, Гермиона, — обратилась девушка сама к себе. — Он злится, потому что чувствует себя уязвимым. Это просто защитная реакция».

— Я пришла сюда, потому как твои родители считают это необходимым. Да и я тоже. Ты не в том состоянии, чтобы все делать самостоятельно. В любой момент тебе может понадобиться помощь.

— То есть ты всегда начеку?

— Да.

— Поэтому спишь до обеда, когда в любой момент бедняжке Драко может стать плохо? Когда ему нужно будет вытереть сопли или задницу? Когда нужно будет погладить его по голове и сказать, что все хорошо и дальше будет только лучше? Все лучше и лучше, да?!

— Я долго не могла заснуть потому, что боялась не услышать тебя, если тебе действительно нужна будет помощь. А потом… я еще не привыкла… я проявила безответственность.

— Мне не требуется ничья помощь и присутствие, — прервал пламенную речь Гермионы Драко. — Дом оборудован так, чтобы я все мог делать самостоятельно, даже без помощи домовиков. Ты можешь отправляться восвояси. Я не расскажу родителям, и ты получишь обещанные отцом деньги. Ты не нужна здесь. Мне никто не нужен!

— Драко, — как можно спокойнее сказала Гермиона, — ты говоришь так, чтобы спровоцировать меня, но ничего у тебя не выйдет. Если тебе неприятно мое общество, отвечу — это взаимно. Отныне я постараюсь не пересекаться с тобой без надобности, но если тебе что-то будет нужно — ты знаешь, как меня позвать.