Удивление отразилось на лице Марго.

– Здесь Мастер, конечно же, все перепутал, ведь суд должен был быть в конце книги. Потом происходит знамение, чудо и крещение Ивана. Все-таки Сергей Есенин иногда любил поиграть в масонов и искупнуться в нефти. Вместо истории с вином, как в Фаусте, – сигареты «Наша марка».

Потом мы имеем пророчество появления Воланда от уважаемого Григория Зиновьева, или кто там был. Да хоть и Муаммар Кадаффи. Заодно знакомимся с прекрасными антиапостолами и учениками Отца всех народов.

Святой пещеры, как и Горницы Тайной Вечери, вы, конечно же, не найдете, но нехорошую квартиру Мастер описал неплохо. Конечно же, к Спасо-Хаузу и поместью богатейшего помещика Второва она имеет очень посредственное отношение.

Для искушения в пустыне Мастер предложил нам пытки в застенках НКВД на Лубянке. Прекрасное место! Преодолевая искушения, Иван купается в бассейне на месте Храма Христа Спасителя, прыгает с нефтяной вышки, а заодно забегает в женскую ванную и бежит в ресторан. Заодно мы видим множество добрейших чудес от Воланда и его свиты.

Плохие вести из Ялты от Чичерина в 1991 году. Что может быть лучше! Опять Мастер что-то напортачил, это же должно было быть в начале. Происходит преображение Ивана Бездомного. Вы не поверите, какие трогательные письма писали Пилату Зиновьев и Бухарин из своих подвалов, как они переродились!

Нагорная проповедь и чудеса с хлебами у Мастера получились неплохо, правда, деньги потом превратились в хлам, а Москва познакомилась с черной оспой. А чуть позже – с пирамидой МММ и ГКО.

Бедный Лазарь, конечно, терпеть и ждать вознаграждения на том свете, чтобы припомнить богатею его бессмысленную жизнь, не стал и хорошо повеселился над уважаемыми валютчиками. И не только над ними, но даже и тех, кто был на том свете, в покое не оставил, вытряс все могилы богатых дворянских родов. Что любопытно, даже во времена Хрущева он не переставал при слове валютчик метать громы и молнии.

Простите, я вас утомляю. Буду излагать покороче. Вместо Марии из Вифании – Маргарита. Зачем она натирала ногу Воланду какими-то травами, непонятно. Все-таки, тот сильно страдал от сифилиса. Заодно разнесла какой-то дом, где жил критик пилатчины Никита Хрущев. Или это была просто хрущевка. Или хрущевок было очень много.

На Храм они, конечно же, не были похожи ни капельки, но тоже были ветхими. Прямо как станция «Мир», которую пришлось затопить.

Вместо Страшного суда Мастер написал Великий бал у сатаны. Ну, право же, было бы очень скучно, если бы вдруг Воланд начал осуждать всех направо и налево. Вот на земле никому не было извинения, в особенности Жданову, то есть, прошу прощения, Сокову. А вот на балу все были в восхищении. Вместо отпущения грехов – узаконивание абортов. Вот истинный акт милосердия!

Лазаря, конечно же, никто не воскрешал, так как и Маргариту, и Мастера отправили на расстрел в Самарском парке. Храм Христа Спасителя был взорван, как и обещал Пилат. А вот Иуду Пилат действительно хотел спасти, но, увы, не смог. Здесь его лучший ученик все же довел дело до конца.

Конечно же, Киров не испытывал никакого раскаяния и, тем более не собирался заканчивать жизнь самоубийством. В романе Иуда одухотворенно погиб прямо на своей любовнице.

Здесь сенсей прервался, чтобы подзакусить.

У Маргариты шары начали вылезать из орбит, спагетти в тарелке начало остывать. Азике продолжил.

– Ну, с погребением Мастер совсем накуролесил, даже братскую могилу где-то придумал. Апокалипсис, для начала, конечно же, получился скромный, это вам не Иоанн Богослов. С его автором, Иваном Поныревым, вы, наверное, не знакомы. Хотя, может быть, кто и слышал про Александра Зиновьева.

– Почему же скромный? – спросил я.

– Ну, всего-то спалили какую-то квартиру, магазин и ресторан какой-то. Эх, хороший был год 77-й. Душевно горело. Единственное, надо было это в конец поставить.

– А Торгсин в 2001 году? А Белый дом? Кстати, не там, где Вы подумали. А примус, прошу прощения, храм Баала в Пальмире? – спросил я.

– Какого еще Баала?

– Ну, который еще может принимать форму кота или человека, может делать своих спутников невидимыми и очень любит играть в кота Шредингера?

Никто не понял мой вопрос. Помолчали, пожевали. Сенсей продолжил.

– Ты еще Илью-пророка вспомни. Он тоже весь оброс, жениться не хотел, на огненной колеснице разъезжал, огонь с неба низводил, а вместо галстука у него был пояс. Тоже с Сирийским царем воевал, только Баала он ненавидел.

Здесь вмешалась Маргарита:

– Сенсей, вы не могли бы, наконец, завершить вашу историю с антиевангелием?

– О, прошу прощения, я отвлекся. Гефсиманского сада в Москве тогда не было, сгодился Парк Горького, на коленях там, конечно, никто не молился, а Петр I так до сих пор там и стоит. В конце в космос вознесся Гагарин, согласитесь, было странно запускать туда прах Пилата.

В конце, мда-с, здесь, конечно же, Мастер похулиганил. Что-то смущает меня его вечный приют, недобрый он какой-то. Хотя со стороны дом-музей в Гори смотрится очень красиво.

– А как же воскресение? – поинтересовалась Марго.

– Не переживайте, будет вам и воскресение, работаем-с.

– А как же Фауст? – не выдержал я.

– О, вы тысячу раз правы. Заодно Мастер освежил и Фауста, почти ничего не пропустил. Но я уверен, вы не желаете услышать и про Фауста.

– Нет, ни в коем случае, мне уже одного этого хватило, – ответила шокированная Марго.

– Я уверен, – продолжил сенсей, – что вы также не хотите узнать, что Мастер напихал туда судьбы сотен людей и тысячи рукописей, включая Достоевского, Пастернака, Ахматову, Цветаеву, Чуковского, Мандельштама, Шкловского, Бродского, Солженицына… Мне продолжать? Зачем-то наделал множество ссылок на передачи «Что? Где? Когда?» и даже на голливудские фильмы. Именно там спрятаны ключи к шифрам.

– Э-э?

– Тем более вы не захотите узнать, что Мастер во всех деталях описал судьбу Маргариты, прошу прощения, России, мира и даже описал конец солнечной системы, включая последний парад планет. Этим он решил не ограничиваться и закодировал в романе величайший труд по алхимии в истории. Тем самым Мастер поставил точку в истории со Святым Граалем.

– Но как это возможно?

– О, это очень сложно объяснить. Для этого он использовал технологию будущего – что-то типа объемного голографического Интернета. Вы не сможете понять, так как такой технологии пока нет, и вы никогда не были в пятом измерении. Вы не поверите, я уже имел честь разговаривать с одним великим писателем в 20-х годах прошлого века и сказал ему, что уже в 90-х рукописи не смогут гореть, так как везде будет Интернет. Он был ужасно удивлен, так как решил, что в будущем победит Интернационал. Я неожиданно понял, что положительно не смогу ему объяснить, что такое Интернет. Я просто сказал, что все рукописи будут храниться на небесах. А он записал куда-то себе: «Рукописи не горят».

Сенсей чему-то усмехнулся. Я понял, что сенсей заговорился, он был немолод, но ему явно не было 120 лет. И решил его подколоть.

– А свеча то горела?

Азике-сенсей почему-то вздрогнул.

– О да, Иосиф, когда-то давно, Божьей милостью, два человека зажгли в Англии такую свечу, которую, как они верили, им не погасить никогда. Потому что рукописи горят при 451 градусе по Фаренгейту.

– Знаете, – тут я вспомнил свой сон, – мне кажется, я знаком с этой технологией Мастера. Он видел Фрактал, такое огромное дерево, уходящее из прошлого в будущее. Я его видел.

– Конечно, конечно. Но я сильно в этом сомневаюсь. Иначе зачем мы с вами здесь сидим? – улыбнулся Азике-сенсей, а потом неожиданно начал хохотать своим старческим хохотом.

Вмешалась Марго:

– Азике-сенсей, зачем вы смеетесь, как буревестник? Вы что, тоже читали книгу воинствующего атеиста Ричарда Докинза «Бог как иллюзия» и хотите спародировать Воланда на скамейке? Вы еще тогда начините в вечерние окна вглядываться, выискивая в них страшное злобное лицо и изображая на лице испуг.