Феи промолчали.

  - Я вас очень прошу, подумайте над моими словами про ваше возвращение в Обитель фей. Не тратьте на это силы сейчас. Когда опасность минует, вас обязательно вытащат.

  - Но вас же не вытащили? - иногда Синни была очень упряма.

  - А у меня была совсем другая ситуация, - грустно вздохнул Рейг.

  - Скажите, а где вы будете жить? Чем будете заниматься? - Яся попыталась перевести разговор.

  - Не беспокойтесь обо мне, милая барышня. Для начала мне нужно посмотреть на Академию, а потом все же проследить за осчастливливанием, совершенным Гером. Не вызывает у меня оно доверия.

  Яся пошла провожать гостя.

  - Яся, вы позволите еще раз когда-нибудь вас навестить?

  - Я буду очень рада, - проговорила Ясколка, и поняла, что в этой вежливой фразе гораздо больше правды, чем она сама ожидала.

  - Тогда, вот, - на ладони Рейга лежал маленький розовый лепесток. Если я вам понадоблюсь, то разорвите его, и я приду. А так планирую вернуться через неделю, надеюсь, вы будете меня ждать.

  И Рейг растворился в темноте чердака.

  - Все равно это очень странный тип, - пробубнила Синни и отправилась спать. Всю ночь она ворочалась и думала о доме , и перемещениях, и снились ей то Бальзамин, в обнимку с корреспонденткой Фуксией в омерзительном розовом платье, то гремлины, которые хотели принести в жертву Гера, а тот кричал и отбивался от них половником.

  И Ясколка плохо спала, она думала, что, наверное, Рейг проверит и их работу. А вдруг он решит, что они все сделали плохо, как же стыдно тогда будет. А еще она думала, что "Обителью фей" их королевство называли давным-давно, еще при прежней династии.

  И Дуня спала плохо. Она поплакала еще раз, позлилась, попереживала, а потом ударила кулаком подушку:

  - Весь день готовили, весь день гостей принимали, а с этими нервами я вообще целый день голодная проходила! Даже не поужинала толком.

  Только черный кот на портрете спал хорошо. Наконец-то, впервые за много веков, он отвоевал себе кресло целиком.

  А тем временем...

  Крысы Академии объявили чрезвычайное положение в связи с появлением слухов о возвращении Черного кота, впрочем, молодежь в эти стариковские байки не верит.

   Старый шаман, несмотря на помощь фей, нашел таки дорогу домой и теперь очень счастлив.

   Пауки совместными усилиями затянули паутиной всю левую часть чердака.

   Это победа, господа!

"Если смотреть на жизнь сквозь розовые очки, можно увидеть много интересного"

Из "Сказок дедушки Крота"

  Гроза прошла, а тучи остались, и день был серым. Дуня перебирала конспекты, Синни зарылась в записки. Яся выскочила на минутк в сад, убедилась, что их подшефная яблоня не пострадала от грозы, и увидела деда Зосиму. Старик снял зеленый фартук, перчатки, и даже неизменную шляпу с большими полями, взял огромную сумку и куда-то отправился.

   - Полетели за ним? - предложила Яся высунувшейся Синни.

   - Дунь! - крикнула Синни, - с нами полетишь?

   Дуня выглянула, потерла красные глаза и кивнула.

   Дед Зосима пошел по тропинке, вышел в город, и очень скоро свернул на рынок. Ах, рынок! Ровные ряды прилавков под навесами, а на столах чего только нет - корзины ярких фруктов, лукошки ягод, разноцветные пирамидки овощей, чудно пахнущая зелень, глиняные горшки и стеклянные бутыли, ведра с рыбой и клетки с птицей, полотенца, рушники и снова лотки с абрикосами. Дед протопал к концу ряда и остановился около прилавка с большими и маленькими бочонками, банками, наполненными медом и сотами. Пронзительно и сладко пахло медом. Яся и Дуня хотели было подобраться к деду поближе, но Синни дернула их за руки.

   - Смотрите, кто там! - над прилавком кружили огромные, лохматые и даже на вид ужасно злые пчелы, - Давайте лучше издали посмотрим.

   Феи уселись на полотнище крыши прилавка напротив. Очень удобно - мягко, пчелы на них внимания не обращали, видно было все, но слышно плохо. О чем Зосима говорил с лысым продавцом, феи так и не узнали, только видели, как два старика вертели какие-то странные брусочки, нюхали их, мяли. Потом оба полезли в карманы, оба вытащили совершенно одинаковые очки и водрузили их на носы. Снова вертели, мяли бруски, сняли очки, положили их на прилавок. Зосима что-то недовольно пробурчал и ушел. А очки остались лежать.

   - Что делать? - занервничала Яся. - Дед очки забыл. Как ему напомнить?

   - Легко, - важно проговорила Синни, - накинем петлю притяжения, пока его видим. Один конец на очки, другой на деда. Тогда он про очки вспомнит и вернется. Только как к очкам подобраться, там же пчелы?

   Отважная Дуня хмыкнула, вытащила из кармашка ману и лихо подлетела к очкам Зосимы. Пчела, размером с хорошего пса, поднялась с бочонка и бросилась на фею. Дуня взвизгнула, увернулась, уронила кусочек маны на очки и улетела обратно, а пчела, сделав над прилавком победный круг, снова села на медовую соту. Мана стукнулась об дужку, разбилась и засыпала очки золотистой пылью.

   - Как ты, Дунечка? - переполошились подруги.

   - Ничего, - вздохнула Дуня, - ману жалко.

   К прилавку медовика подошли двое новых покупателей. Один, высокий и худой как жердь, и второй, маленький и ужасно суетливый. Они тоже выбирали брусочки, мяли их, рассматривали сквозь очки. Вот только продавец взял свои, а невысокий покупатель схватил очки деда Зосимы, лежащие на прилавке. Повертел, нацепил на нос, снял, еще раз повертел и сунул в карман. Купил брусок и ушел с чужими очками.

   - Ворюга! - возмутилась Дуня, - за ним!

   - Он, наверное, случайно, - засомневалась Яся, которая всегда старалась видеть во всех только хорошее.

   Похитители прошли весь рынок, вышли на маленькую улочку, засаженную тополями, и остановился у лавки.

   - Цвет, цвет имеет значение! Глубокий фиолет! Цвет раздумий и философов, цвет меланхолии, - вдохновенно вещал коротышка.

   - Да, да, тоскливый конечно, цвет, - поддержал его высокий, - то ли дело зелененький.

   - Глупости! Банальщина! Зелененький! Нет, нет и нет! Таинственный лиловый, цвет сумерек и загадок, вот каким будет мой дом. Таинственным! Покрасьте мне дом в тайну!

   - Ну а если с цветом того..., не угадаем с колером? - замялся маляр, - уныло будет. А вот если в зелененький, да желтенького добавить. Весело будет.

   - Что весело?! - от возмущения коротышка подпрыгнул. - Примитивно! Пусть не лиловый, тогда сиреневый, знаете, такой с оттенком розового. И дом будет заметен.

   - Ну а будет ли такой цвет? Не ходовой, да и маркий он.

   - Что! Не будет? Как не будет?! А мы сейчас все и узнаем! - и коротышка заскочил в лавку.

   Из открытой настежь двери лавки на фей неслась просто удушающая волна запаха - краски, лака и еще чего-то ужасно едкого. Чихая, феи подлетели поближе и робко заглянули внутрь.

   - Воск добавим и хорошо будет, дождь по краске скатываться будет, проверено. А вот с цветом... - высокий просительно заглянул в глаза низенькому.

   - Я все уже знаю, все решено! Лиловый. Дом будет лиловый или фиолетовый, - похититель очков подпрыгнул и взмахнул руками, - или фасад нежно сиреневый, а торцы пепельно-розовые. Мне бы определиться с оттенком. Милейший, - повернулся он к лавочнику, - покажите нам самой лучшей краски. Я буду красить дом.

   - Я буду красить дом, - вздохнул высокий, и протянул жалобно, - может все же оливковый? Зелененький такой?

   - Это пошло. Глициния! Изящно и со вкусом, в тренде!

   Лавочник посмотрел на покупателей строго и печально, отодвинул несколько коробок от стены и открыл дверь, ведущую в подсобку. Дверь с изнанки была лиловой, а может сиреневой, а может даже светло-фиолетовой. Унылой и грязной. Высокий вздрогнул, суетливый лихорадочно захлопал по карманам руками, вытащил очки, нацепил на нос и замолчал, глядя на дверь.