- Дай-ка я подежурю, - сказал Анатолий, подойдя к хозяину дома, как раз в тот момент, когда силы почти покинули последнего и он начал клониться к полу. Художник только утвердительно кивнул и отполз в сторону. Машка ходила от стены к стене, судорожно сжимая свои плечи - у девушки начиналась истерика. Общую картину нервозности, царившую вокруг, гармонично дополнял едкий запах гари и гнили, который густо валил с первого этажа.
- Открой окна, - задыхаясь, обратился Сергей к сестре. Та послушно выполнила команду.
Впрочем, едкий дым не сколько, кажется, не мешал покойникам. Они все с тем же, а может и большим напором, лезли в люк. Толян несколько раз наотмашь ударил по одному или нескольким из них, что-то даже отрубив. Но находится у люка становилось небезопасно - кислород убывал с каждой секундой.
- Толя, Толя - слабым голосом позвал Сергей. - Подойди.
Лекарев подбежал к парню.
- Я уже не жилец, ты сам видишь, вам с Машкой надо спасаться.
- Что ты такое говоришь! - воскликнула девушка, вмешавшись в разговор.
- Молчи, я не с тобой разговариваю! Ты видишь, ни прыгать, ни бежать я больше не могу.
Толя кивнул, мельком взглянув на ногу, которая за короткое время успела распухнуть и посинеть, приобретя какой-т трупный оттенок.
- Подтащи баллон с газом к краю, стой, посмотри сначала, как там дела снаружи.
Внизу, между тем, оставалось всего несколько мертвецов, которые даже не стучали в стены, а просто не торопясь слонялись из стороны в сторону.
- Как там?
- Почти чисто.
- Вот и хорошо. Подтащи теперь баллон к краю, да поближе, чтобы хватило сил вниз его столкнуть. А теперь, ребята мои, открывайте окна и сигайте вниз.
- Мы никуда не пойдем! - закричала Машка, вцепившись в брата, - останемся с тобой!
- Не истери, дурочка! Зачем тебе оставаться! По-твоему лучше подохнуть вместе, или хотя бы кому-то спастись? - тихим и осипшим, но злым голосом сказал Сергей.
Она закрыла лицо руками, и сквозь переполняющий комнату мертвый гомон послышался плач. Толя первый раз за все время, которое знал свою девушку, слышал, как она плакала. Ему даже иногда казалось, что она не способна на слезы. Но, среди едкого дыма и рыка штурмующих их последнее пристанище покойников, он понял, что его "гадинка" и сумасбродка, была все-таки обычной девчонкой.
Парень в который раз за этот злосчастный вечер почувствовал себя третьим лишнем, и чтобы не терять времени подошел к окну и широко распахнул ставни так, чтоб можно было увидеть не только панораму около дома, но и оценить перспективы отступления по его стене. К счастью, нежить, слонявшаяся внизу, не обратила никакого внимания на звук сверху, будто в один момент теплые человечки перестали быть им интересны. Кирпичная кладка была почти идеальной, такой, что зацепиться за что-нибудь в ней было практически невозможно. "Наверное, ещё дед клал, покойный" - со злостью пронеслось в голове у Лекарева. Никаких проводов, канатов по стене также не проходило, поэтому спуститься аккуратно шансов не было вообще. Под самыми окнами парень заметил, что валивший сверху снежок сложился в аккуратный сугроб, который по своим размерам выглядел весьма внушительно. Однако особой надежды на него не было - первый снег был ещё настолько плотным, как любят зимой дети, поэтому упав на обманчивый белый слой, можно было сломать себе любую часть тела на которую только приземлишься. ═
Между тем время поджимало. Густой дым, который, казалось, на время ослабил натиск покойников с первого этажа, заполонил все пространство комнаты. Кто где находится, можно было определить только по кашлю и хрипам. Анатолий, зажмурив глаза, ═пробрался к ребятам.
- Надо уходить! - воскликнул он.
- Я никуда не пойду, - задыхаясь, сказала девушка. - Я не оставлю Сережу здесь на съедение этим упырям.
- Я тебе уже все сказал, - отозвался из едкой тьмы художник. - Толя, бери её за шиворот и кидай в окно! Бегите отсюда.
Лекарев без промедления последовал совету, но Машка вцепилась в брата мертвой хваткой так, что протащила его по полу несколько шагов. Тот захрипел и Толян остановился.
Донесшийся из распахнутого окна ветер немного разогнал дым, и теперь можно было увидеть обстановку вокруг. Лицо хозяина, недавно ещё просто бледное, приобрело такой же цвет, как и его нога. Заметив это, девушка невольно отшатнулась от него, не смея отвести глаз от любимого родственника.
- Что, плохо выгляжу?
Та только кивнула, еле сдерживая слёзы.
- Теперь понимаешь, что ═мне наружу хода уже нет. Никто не знает, что со мной произойдет дальше, если я выберусь отсюда живым. А превращаться в гнилой кусок мяса, подобно этой нежити, - он кивнул вниз, - я не хочу. Так что прыгайте ребята вниз и забудьте обо мне. Благородство здесь ни к месту, думайте о целесообразности спасения своих жизней.
Лекарев нервничал. Он то подходил к окну, то снова возвращался к родственникам. В отличие от своей девушки он давно понял, что надо уходить, оставив всю сентиментальность в стороне. Может быть, ему было легко рассуждать подобным образом, так как ни его брат лежал на полу с прокушенной ногой, и единственная перспектива, оставшаяся в его недолгой ещё жизни, было сгореть заживо вместе с кучей гнилых тел. Но Анатолий постарался отогнать от себя эти мысли, сосредоточившись на возможности побега.
Точкой всему стал раздавшийся со стороны проема звук падения. Все разом обернулись и увидели, что пузатый газовый баллон рухнул под натиском множества рук и лег поперёк лаза - закрыв собой проём.
- Вот черт, - воскликнул Сергей. - Мне теперь его не протолкнуть внутрь. Я хотел открыть газ и выпихнуть его на первый этаж, чтобы они все разом полегли!
Он повернулся к ребятам.
- Бегите... лучше бегите...
В голосе художника уже не слышалось раздражения либо угрозы. Он был спокоен, как человек, который в последние осмысленные минуты своей жизни подготовил себя для встречи со смертью. После этих слов Машка уже не брыкалась. Она подошла к окну, посмотрела на брата и, чтобы избежать нового потока слез бойко сиганула в оконный проем. Толя не ожидал такой быстроты и, опомнившись, посмотрел вниз. Девушка ловко приземлилась в сугроб, на который он возлагал единственную надежду. К счастью тот оказался весьма прочным и достаточно мягким, так как она тут же поднялась на ноги и побежала прочь от проклятого дома. Оставшаяся внизу нежить медленным шагом направилась за ней. Толя обернулся и посмотрел, что твориться в комнате. Газовый баллон ежесекундно подпрыгивал, словно внутри кто-то был и стремился выбраться наружу - покойники пытались убрать преграду на своем пути. Сергей подполз к окну.
- Ну что, как она?
- Нормально, уже дала дёру.
- Вот и хорошо, теперь ты.
- Прости, если что...
- Ничего, мне все равно без вас бы не продержаться этой ночью было, так что спасибо.
Толян поднялся на ветхий подоконник, ещё раз посмотрел вниз, оглянулся и прыгнул в уже примятый сугроб. Последнее, что он успел увидеть в комнате, было то, как художник зарядил ружье и направил его в сторону прыгающего газового баллона.
Нога хрустнула и подогнулась - Лекарев рухнул на землю и из глаз посыпались искры от внезапной дикой боли. Немного отдышавшись, он попытался подняться, но ничего не получилось, нога не слушалась. Парень посмотрел вперед, вслед удаляющимся фигурам, которые пошли за Машкой и увидел, что двое покойников, ковылявших последними, остановились и смотрят в его сторону. Ещё одна попытка встать не увенчалась успехом. Тогда он, собрав все оставшиеся силы, начал отползать в сторону от дома, одновременно удаляясь от нежити. Но скорость явно была неравной. Несмотря на медленный шаг, мертвецы шли быстрее, чем он полз. В груди в унисон с колотящимся от напряжения и паники сердцем пульсировал холодок. Толя понял, что ему никуда не скрыться от преследователей, да и в любой момент может рвануть дом, так как Сергей явно был намерен взорвать баллон. Толя начал вертеть головой из стороны в сторону, пытаясь сообразить, что можно сделать. Чуть в стороне он увидел соседний дом, и в голове родилась мысль. Нужно было заползти за него, подпустить покойников поближе и только надеяться, что баллон все-таки рванет, и преследователи благополучно сгорят, как и их сородичи в доме. В противном случае Лекарев, скорее всего, превратиться в ночной перекус оголодавших тварей.
