Махоткин. Вам — игрушки. А я — либо с нею, либо — навечно холостой. Беды натворю, а не отдам! (Уходит.)
Иванов. Не грозись — не испугаешь. (Один.) И чего он к ней лезет? Чудак. Не по Сеньке шапка. (Садится, задумался.) Кажется, доживаю последние дни в колхозе. Что-то и я все-таки сделал… А сколько бы еще мог?..
Входит Миша с баяном через плечо.
Миша (подсаживаясь). Трудно, Леонид Петрович?
Иванов. Злой я сейчас. Главное: за что под зад коленом?
Миша. Через Скирду хотел перепрыгнуть. А товарищ Скирда, он… не знаю, как и сказать…
Иванов. Я знаю: обещает одно, делает другое. Огромной воли человек. Если уж он дал обещание, то никакая сила в мире не заставит его выполнить это обещание. Не человек — крепость!
Миша. А я думаю, главное тут — доморощенный Свищ.
Иванов. Не доморощенный, а выращенный. Всю душу вымотал жалобами. Так-таки достиг, ужак чертов! Пятая комиссия — теперь областная…
Миша. Леонид Петрович, а что, если мы… сами что-то придумаем, такое… этакое?..
Входит Кузин с папкой под мышкой.
Иванов (Мише строго). Ты смотри у меня! Я тебе — «придумаю», не рад будешь.
Кузин. Человеку дыхнуть некогда, а тут еще вас воспитывай. И в работе колхоза: ты — на гору, а черт — за ногу.
Недалеко поют девушки — лирический мотив.
Миша. Меня ищут: моя Поля и Анюта… чья — неизвестно, недоступная.
Кузин. И озорная.
Миша (Иванову, подмигивая). А девушка — во!
Входят Поля и Анюта.
Иванов (иронически). Что-то вы ноете, как старцы? Поглядеть-то, артисты!
Анюта. С издевочкой? Как бы тем же не обернулось.
Кузин. Куда им! Вот в наше время, бывало… Поля. Без подковырок, Антон Кузьмич. В ваше время — мякины беремя и то на базар.
Кузин (махнул рукой). Лучше не связываться. Миша. А почему бы и не артисты? (Девушкам.) А ну, оправдаем доверие! Еще одна репетиция. (Иванову и Кузину тоном конферансье.) «Чудеса»! Слова Ивана Махоткина, музыка… моя!
Под баян Миши поют:
Поля.
А-чи-чи! А-чи-чи!
Скопом едут толкачи.
Не поверят, не доверят.
Анюта.
С карандашиком проверят:
Как на ферме у Луки
Отелились гусаки;
Коровы пасутся,
Яйцами несутся;
Подоили индюка —
Двадцать литров молока!
Миша.
А потом статью в газету:
«Жизнь идет как в небесах —
На ветле растут котлеты,
А на просе — колбаса».
Все.
Просто, братцы, чудеса!
Пропадай моя телега,
Все четыре колеса!
Анюта.
Мы гостиницу построим
На двенадцать номеров.
Толкачей когда не будет,
Разместим туда коров.
Миша.
Просто, братцы, чудеса!
Пропадай моя телега,
Все четыре колеса!
Поля.
Как в колхозной кладовой
Мед, и сало, и пшено
Тают летом и зимой.
Так по плану решено:
Анюта.
На утечку, на усушку,
И на кошку, и на мышку.
Хоть ты пой, хоть не пой —
Все-коле-четыре-са!
Все.
Миша.
Про-теле-моя-подага
Все-коле-четыре-са!
Про-теле-моя-подага
Все-коле-четыре-са!
Кузин. Ну, ну, вы! У меня — инструкция: без ордера — ни грамма. Ишь ты! (Раздраженно.) Тоже мне — «Чудеса-а»! (Иванову.) Засяду дома на весь день — приход-расход по кладовой подобью. Не ровен час, и меня начнут проверять… комиссия-то.
Анюта. Вот вы уж и обиделись. Не про вас же — про инструкцию.
Входит Махоткин.
Кузин (Махоткину). Туда же… стихоплет. Мыслишь идеологически неправильно. (Уходит.)
Махоткин (Мише мрачно). Зачем вернул?
Миша. Девчата на луг зовут.
Иванов. Думалось, частушечки-глупышечки, а ты, Иван… ковырнул, дай боже!
Махоткин (так же мрачно). Отвечаю вам и Кузину, заодно:
От смеха дверь нельзя закрыть.
Ведь в положении таком
У смеха есть иная прыть —
Он в щель пролезет сквозняком.
Анюта. А за это тебе, Ванек, — держи! (Подает руку.)
Махоткин (не выпуская руки). А ты думала — как? (Укоризненно.) Эх, ты! Тоже мне — «прелестное дитё»… У меня три тетради такого…
Иванов (помрачнев, тревожно смотрит на Махоткина и Анюту, потом на часы). Через час к Чекмарю — вызывает письменно. (Спохватившись.) Портфелишко забыл на ферме. (Встает, собираясь уходить.) Кажется, мне тут больше нечего делать.
Миша. Сидите, Леонид Петрович. Я сбегаю. Сидите.
Поля (посматривая то на Анюту, то на Иванова). Пошли-ка, Мишутка, пошли.
Миша. Пошли, Иван?
Махоткин (Анюте). А на луг? (Мише.) Звали же, говоришь?
Миша. Позвали да забыли. Эх! Изменчиво женское сердце. (Отводит Махоткина.) Так что, считай, Анюта подалась на твою сторону совсем.
Махоткин. Ничего ты не знаешь.
Миша. А что?
Махоткин (бьет себя по щеке). Вот что.
Миша. Да ну? Тогда дело — табак. И как же теперь?
Махоткин. Смоюсь из колхоза. Больше ничего меня тут не держит.
Миша (сердито, громко). Брось ты, Ванька, выкаблучивать! Надоело. Бери-ка трактор обратно, а то я из-за тебя по две смены вкалываю. Друг, тоже! Лопнет терпение — гусеничным стащу ваш сараишко под кручу, будешь с дедом собирать по бревнышку.
Махоткин. Та-ащи. Ничего мне не надо. Ничего не хочу!..
Иванов подходит к Анюте.
(Иванову.) Хоть избу — под кручу, не возьму трактор!
Миша. Но-о, завелся с пол-оборота. Глуши пускач.
Иванов (Махоткину). Ты думаешь — что болтаешь?
Махоткин. Председатель пусть думает. А я и без думок оставлю вам отчий дом… под детясли имени Махоткина. Вам только крышу новую поставить да стены заменить. А я…
Поля (Махоткину). Понесло по кочкам — кузов развалится. Полюбуйтесь: человек кончил десятилетку! Образо-ованный какой!
Махоткин. А я ежегодно, к Первомаю, буду присылать вашим деткам приветик из Кировской области. Лес там глухой. На медвежьих шкурах спать буду и радоваться успехам родного и любимого колхоза с речкой без воды.
