Пластиковая папка была теперь пустой: когда Андрей уходил, секретарша генерального директора, зачем-то взвесив отчет на ладони, убрала его в свой стол. Андрей положил папку на скамейку и сел рядом, и стал наблюдать за радужным мерцанием фонтанных струй.

Странно, к мысли о том, что он - начальник первой сверхсубсветовой, Андрей привык почти сразу же, на это потребовалось ровным счетом минут десять, не больше. Сначала была, конечно, растерянность от неожиданности, потом - какое-то не очень ясное сомнение, сомнение, которое поднималось, видимо, из каких-то самых потайных уголков души. Вот какое сомнение: почему, собственно, именно он, а не, скажем, капитан Истомин, славящийся целеустремленностью и рациональностью? Или… или?.. А потом было в один миг промелькнувшее и очень четкое, как наяву, представление о том, как это будет: момент старта, потом секундная темнота, потом несколько кратких мгновений полета, и корабль сразу же, почти без всякого перехода, оказывается в очень далеком, невообразимо далеком, чужом мире. Это представление было дерзким, в тот момент Андрей понял, до чего же оно было дерзким; и вот, как ни странно, именно от сознания дерзости все вдруг и встало на свои места. Он, Андрей Ростов, - начальник первой сверхсубсветовой. Ничего очень уж особенного в этом не было, кто-то должен был стать начальником.

В фонтанных струях играла маленькая радуга. Очень ярко светило июльское солнце, и воздух был горячим и влажным. Андрей вытянул ноги, устраиваясь на скамейке поудобнее, и стал собирать в памяти все то, что знал прежде об экспедиции, начальником которой стал так неожиданно для себя.

Оказалось вдруг, что знал он, в общем-то, не так уж много. Он прикрыл глаза, потому что самый дерзкий солнечный луч вдруг ударил ему прямо в лицо, и стал думать обо всем, что случилось, теперь уже не наспех, а рассудительно и не спеша.

Отказаться он мог, это была правда. Однако никто никогда действительно не нарушал неписаных законов космофлота, и уж тем более никто и никогда не отказывался, когда его назначали начальником экспедиции, как бы сложна и опасна ни была эта экспедиция. Это тоже была правда…

Без особой связи с настоящим он почему-то вспомнил свою первую субсветовую экспедицию. Тогда старт был ночью, и темная громада субсветовика - это был старичок «Победитель», теперь ставший тренировочной базой для курсантов, - стояла в дальнем углу Порта, тускло освещенная призрачными огнями прожекторов. Все было очень буднично и просто. Стлался седой туман, и, возможно, от этого, когда Андрей шел по мокрым плитам перрона, его вдруг начала бить мелкая неприятная дрожь. Потом были: упругое покачивание трапа под десятками ног, металлический скрежет задраиваемого люка, прохладная обивка взлетного кресла. Впрочем, внутри Солнечной системы «Победитель», понятно, шел с обычной, хоть и очень большой скоростью. Субсветовой режим начинался за пределами системы. И момент превышения он, надо признаться, так и не заметил, и надо было, чтобы Юра Иващенко, старый приятель, подмигнул и показал на информационное табло, где появились первые цифры уже совершенно новых полетных характеристик. В общем, ничего примечательного, никаких особенных ощущений не было в тот момент…

Блондинка в светло-розовой форме диспетчерской службы быстро сбежала по ступенькам подъезда и пошла через площадь, огибая фонтан слева. Приглядевшись, Андрей узнал в ней свою недавнюю спутницу по лифту. Девушка определенно куда-то спешила, но успела все-таки бросить на Андрея короткий взгляд и, слегка поколебавшись, кивнула ему как знакомому. Светло-розовая форма была ей к лицу. Однако блондинкам, подумал Андрей машинально, больше идет голубой цвет; интересно, как бы она выглядела в голубом? Но девушка уже скрылась в подъезде маленького кубовидного дома, где находились диспетчерские службы ближних, в пределах системы, рейсов, и Андрей с грустью вдруг подумал о том, что на Земле он бывает редко, слишком редко…

Так что он знал о первой сверхсубсветовой экспедиции? Вот что: слухи о ней ходили уже несколько лет, но лишь недавно стало известно, что первой сверхсубсветовой будет экспедиция на Теллус. На очень далекий, манящий Теллус, откуда издавна шли непонятные сигналы, которые никак не удавалось расшифровать до конца.

Теллус, однако, располагался столь далеко от Солнечной системы, что об экспедиции к нему нечего было и думать… с помощью обычных субсветовых кораблей. Открытие Коровяком и Муртазаевым эффекта сверхсубсветовой скорости впервые дало такую надежду, но потребовались годы, прежде чем можно было всерьез думать об экспедиции. Об экспедиции на Теллус, которую возглавит он, бывший командир «Москвы».

Андрей сосредоточенно наморщил лоб. Было в этой экспедиции что-то примечательное, что-то такое, чего он никак не мог вспомнить; и это прямо было связано с эффектом сверхсубсветовой скорости, еще не изученном до конца. Но что?

Он поднялся и взял папку под мышку. В этот же момент струи фонтана вдруг резко взмыли вверх и стали вдвое выше. Теперь вода, рассыпаясь брызгами, уже не журчала, а грохотала, и радуга в струях, став гуще и ярче, ослепила глаза. Андрей зажмурился, от подобных эффектов он отвык. В следующее мгновение после того, как он открыл глаза, он опять увидел на ступеньках кубовидного здания розовую девушку и теперь сам улыбнулся ей. Он подумал о том, что спустя всего несколько минут ему станет известно, возможно, и то, как ее зовут, и то, что она делает здесь в Порту. Тайна, которая окружает эту девушку сейчас, станет тогда меньше, и от этого будет радостно и слегка грустно.

Как, собственно, на Земле знакомятся теперь с девушками? Он был последний раз на Земле полгода назад, да и всего-то несколько дней. Может быть, он окажется сейчас неловким, скажет что-нибудь не то?..

И вот когда Андрей уже пошел девушке навстречу, огибая фонтан, он вдруг вспомнил то неизвестное, что так упорно ускользало у него из памяти.

Эффект Коровяка - Муртазаева еще не был понят до конца, были у него какие-то совершенно неясные закономерности. И одна из этих закономерностей позволяла отправить экспедицию на Теллус только в этом году. А следующая могла состояться только… только двести сорок семь лет спустя.

Возможно, когда-нибудь закономерности эффекта поймут до конца, это случится даже обязательно, потому что нет ничего, чего бы не узнал человек рано или поздно, если он хочет узнать. Но сейчас выбор был только таким: или сейчас, или двести сорок семь лет спустя.

- Знакомьтесь! - прогремел генеральный директор и с высоты своего баскетбольного роста посмотрел на Андрея. - Начальник экспедиции Андрей Ростов. Пилот экстра-класса. Выпускник Высших навигационных курсов. До последнего времени - капитан «Москвы».

Поднявшись с места, Андрей быстро взглянул в лица всем остальным. Их было четверо; одетые в ярко-красные тренировочные костюмы, они сидели в ряд на длинном диване. Двоих Андрей знал - пилотов-навигаторов Колю Пороховника и Женю Пономарева. Третьим был высокий, дочерна загорелый человек южного типа, который, кажется, тоже был знаком, однако где он с ним встречался? Четвертый, совсем незнакомый, на первый взгляд показался Андрею очень застенчивым, очень тихим, очень робким. Кто это?

Генеральный директор представил всех одного за другим. Загорелого здоровяка звали Владимир Ивашкевич, и тогда Андрей тотчас же вспомнил: экспедиция на Кассандру, когда от трех кораблей остался только один, потому что видимая поверхность планеты оказалась оптическим обманом обманом не только для зрения, но и приборы тоже поддались ему, уникальный случай, о котором до сих пор спорят ученые. И единственным кораблем, который опустился на Кассандру благополучно, был корабль Ивашкевича.

Коля Пороховник, Женя Пономарев… Имя четвертого члена экипажа Андрею ничего не сказало: Сергей Крылов, человек с уникальной пока специальностью инженера по оборудованию сверхсубсветовиков.

Теперь было особенно заметно, что генеральный директор стесняется своего роста. Церемонию представления экипажа и командира он постарался провести как можно быстрее и тут же поспешил снова опуститься за свой громадный стол.