– Да что ты говоришь? – искренне удивилась та. – А сколько ты уже здесь «пребываешь»? И куда делись те, кто пришёл сюда с тобой? Ведь не одна же ты пришла, в самом деле?

– Пребываю только второй день. А почему ты думаешь, что я пришла не одна?

– То есть как? – снова удивилась Энтайя. – Да нет, ты шутишь, конечно! Но меня не проведёшь, учти! Сюда в одиночку не добраться, – и на её губах появилась та особая полуулыбка, ещё не совсем уверенная в себе и ждущая лишь малейшего подтверждения, чтобы расплескаться весёлым смехом. Ривелсея же в этот момент вдруг поняла, что она ведь и правда пришла сюда не одна. Ей вдруг почему-то не захотелось рассказывать про свой путь: не было никакого желания снова вспоминать проклятую пустыню, а к тому же ей стало неприятно при мысли, что девушке может показаться, словно она хвалится своим героизмом. И поэтому она сказала:

– Да, пришла-то я и вправду не одна. Но человек, с которым я пришла, он такой… Одним словом, мы с ним не поладили. Поэтому я и живу теперь в гостинице. Одна.

– Не поладили? – спросила Энтайя. – Ну, это бывает. Слышала, наверное, как сейчас дядя Ират горячился? Это он всё из-за работы своей новой, вот взбрело ему в голову, что ратлеры ему обязательно больше заплатят по сравнению с теми, например, у кого он работал в Невильне два года. Уж не знаю, кто ему всё это порассказал, но в голову ему крепко взбрело, так крепко, что он и нас за собой сюда притащил. Сначала-то он дядю моего уговорил, – она кивнула на того мужчину, что так долго спорил с дядей Иратом, – ну а потом и мы с моим другом за ними подались. Да я и не жалею, конечно. Вот пока дядя Ират вёл нас сюда две недели всякими рощами и степью и чуть ли не пустыней – тогда да, были у меня разные сомнения. Согласишься, наверно, что путь сюда не из лёгких. А так-то не жалею. Я же не из-за денег сюда пришла, а больше мир посмотреть. А то сиди всё в Невильне да сиди – тоска одолеет! Нет, деньги, конечно, тоже нужны, – она улыбнулась, – но я не рассчитываю, что мне кто-то вдруг слишком много заплатит. С чего бы? Мы с моим другом одежду учились шить, рубашки больше и платья. Ну, платья-то у ратлеров вряд ли востребованы, а рубашки сгодятся, я думаю.

– Подожди-ка, Ривелсея, – сказала Энтайя. – Ты ведь сказала, что в гостинице живёшь? Так почему же я тебя не видела тогда? Ведь гостиница у ратлеров всего одна?

– Одна, насколько мне известно, – неуверенно ответила Ривелсея.

– Направо отсюда, так?

– Нет, прямо, – и на этот раз Ривелсея была уверена. Несмотря на то, что находилась она здесь всего лишь вторые сутки, но Цитадель Порядка была построена настолько правильно и просто, что запутаться в ней или заблудиться было делом нелёгким. Она в одно мгновение проделала мысленно путь отсюда до своего пристанища и ни разу не замешкалась и не засомневалась.

– Направо, – возразила Энтайя. – Ты, наверно, ещё не освоилась здесь, Ривелсея. Ничего, привыкнешь.

– Ну нет, я всё хорошо помню, – ответила та. – Отсюда же даже видно: вот по той дороге, – Ривелсея показала в окно, – и дальше, видишь, там здание вдали, а там ещё одно, а за ними – гостиница.

– Ну, Ривелсея, – сказала Энтайя. – Здесь уже ты точно ошибаешься. Там не может быть гостиницы, потому что там начинается ратлерский район. Ты ведь не знаешь, наверное, даже, что Цитадель на районы поделена, и притом очень строго. Четыре района, чтобы ты знала: промышленный, торговый, жилой и ратлерский. Так вот, в ратлерском гостиницы быть не может, потому что там…

В этот момент Ривелсея вдруг поняла одну вещь: до неё дошло, что она сама и Энтайя – это две совершенно различные судьбы, потому что пришли они сюда с разными целями. И спорная ситуация с гостиницей тоже очень быстро для неё прояснилась.

– Я всё поняла, Энтайя. Мы обе правы, я так понимаю. Видимо, здесь две гостиницы: одна в жилом районе, а другая в ратлерском. Ты просто не спросила меня ещё, зачем я пришла в Цитадель – не для того, чтобы работать или торговать здесь. Поэтому и неудивительно, что мы с тобой не в одном и том же месте проживаем.

Она опять улыбнулась, несильно, потому что предчувствовала удивление Энтайи.

Солнце ярко сияло на небе и пробивалось сквозь прозрачные окошки внутрь и заливало лучами и стол, за которым они сидели, и дороги Цитадели. Несколько секунд Ривелсея смотрела, как блестят за окном оранжевые и синие гладкие плиты.

– То есть? – спросила Энтайя.

– А что «то есть»? Я пришла в Цитадель Порядка. И, – тут она решила немного похвастаться, – уже завтра меня будет учить ратлерский Великий Мастер.

Здесь, конечно, настал тот момент, когда глаза Энтайи округлились.

– Да ты что? – эту фразу она выдавила из себя медленно, тихо и с большой паузой после каждого слова. И на Ривелсею посмотрела снова, казалось – что с недоверием, восторгом и чем-то ещё скрытым и непонятным во взгляде.

– Да, – сказала Ривелсея. – Несмотря на то, что я появилась здесь только позавчера, но как видишь, Энтайя, я успела уже кое-чего добиться.

– Да, – сказала та уже несколько более громко. – Ты… Ну ты даёшь, конечно… Я-то вот ещё ничего толком не успела, мы только пришли из промышленного района, узнавали, как там дела с работой на складе. Лично я ещё ничего для себя не нашла.

– Жалко, – сказала Ривелсея. – Найдёшь, не переживай.

– Да, конечно, – ответила она. – А ты, кстати говоря, откуда идёшь-то? Я уже чувствую, что не с рынка…

– Вообще, я по Цитадели гуляла. Моталась туда и сюда без особого толку и обозревала окрестности. Потому что надо ведь осмотреться, а вчера меня целый день почти взаперти продержали. Сидела в своей гостинице и только в окно могла смотреть. Потому что мне сказали, что до разговора с Советом нельзя ходить просто так по Цитадели.

– Ну почему же, – возразила Энтайя. – По Цитадели-то можно гулять сколько угодно, мы с другом никакого Совета в глаза не видели, а вот гуляем же. А по ратлерскому району, видимо, и правда нельзя. Туда не пускают даже просто так – видела, наверно, там стражники стоят у дороги? Они везде стоят, где можно попасть в ратлерский район. И нам – тем, кто сюда, например, работать пришел – туда никак не попасть. Что там такого интересного, не скажешь?

– Да ничего там нет, – засмеялась Ривелсея. – Ничего, что охранять бы следовало. Ни золото кусками не валяется, ни бриллианты на дорожке, и даже яблоки там на деревьях не висят. Но там – Совет Разума. Меня сегодня приглашали к Повелителю беседовать, и вот там очень у них красиво: потолок мраморный и пол зеркальный.

– Так ты и, – Энтайя даже сделала паузу, – Повелителя видела? Просто невероятно, второй день здесь… Можно двадцать лет тут работать – ну, ратлеров, понятно, встретишь сто раз, но самого Повелителя…

Было видно, что Энтайя просто поражена. Ривелсея решила не уточнять, что Повелителя, по сути, она не видела. Ей показалось, что это бы как-то разочаровало её собеседницу.

Повисла пауза – видимо, Энтайя обрабатывала впечатления. Когда прошло немного времени, она сказала:

– Ты меня сильно, конечно удивила, так что я ещё и в себя-то не пришла. Но только объясни мне, неужели ты действительно готова встать на этот путь? Я ведь, например, много раз слышала о ратлерском учении, но мысль посвятить себя этому мне даже в голову ни разу не пришла.

– Я не спорю, что это может быть очень трудно, – ответила Ривелсея. – Я и сама это понимаю, да и Повелитель меня не слишком-то ободрил. Но теперь, когда я уже досюда добралась, согласиcь, что отступать и передумывать будет глупо.

Энтайя смотрела внимательно и задумчиво.

– Да, наверно, – сказала она. – Я только не об этом даже, а о том, что можно вот всю жизнь свою прожить и ни о чём таком не задуматься. Вот как я, например. А ты, – и Энтайя снова помедлила, – нет, ты очень интересна.

– Да ладно тебе, – сказала Ривелсея. – Ничего такого во мне нет особенного, а вот в деревне, в коровнике сидеть – надоело, это точно. Я же и городов-то даже не видела почти никогда как следует, мне тоже захотелось мир посмотреть. К тому же – и пользу хочется принести, а не просто жизнь свою неизвестно на что потратить.