- Ну, че, на бис только каверы.

Играет «Аделаиду», которую любит так, что ему хочется самому ее написать, и еще «Сигналы», и, конечно, козел, блядь, «Поезд на Ленинград».

Люди в зале принимают его, как люди в зале всегда его принимали.

Все кончается бессмысленно быстро. Музыканты резко уходят, чтобы их не затянули в ЕЩЕ, ЕЩЕ, ЕЩЕ!

Можно и мышам выбираться.

Аня подсаживается к нему.

- Ты как?

- Да вот, фанатствую потихоньку.

- Пойдем к ним?

- Ни за что.

- Ну чего ты?

- Домой пора, с собакой надо гулять.

- С какой собакой?

Он пожимает плечами.

- Передавай привет, что ли?

- Леша, ты не прав.

- Думаешь?

- Да, я так думаю.

- Ну, пойду, по дороге обдумаю свою неправоту.

Она отпускает его, чуть надувшись, но больше просто вздохнув. Ждет, когда он поднимется, обнимает еще раз.

- Молодец, что пришел.

- Блядь, я вроде не вдова.

- Иди уже!

И он идет.

Выходит за дверь, но ему как-то невдомек, или вдомек, что вся команда там заделается курить и бурно обсуждать лажи и зачеты? Да чтоб тебя. Ну уж дверь открыл, не нырять назад, все равно не заметит. Он спускается по ступеням, лезет в карман за пачкой, сжимает ее, ломая сигареты… его нагоняют:

- Эй!

Одергивают за плечо.

- Постой.

- Паровоз.

Леша разворачивается к нему, но продолжает отступать, назад, не пятиться, но идти, сбегать, не останавливаться. Не останавливаться. Веня идет на него, и это со стороны, наверное, так нелепо все. Да и похуй.

- Ничего больше не скажешь?

- Классный концерт.

- Ты остановишься?

Веня злится.

И Леша подчиняется.

Останавливается.

Они почти подошли к углу соседнего здания.

Стоят.

У Вени сигарета дымится в руке.

- Хорошо выглядишь.

- Че?

Другую он протягивает к чужому лицу, кладет на щеку.

Горячая.

- Твои друзья там перестанут тебя уважать.

Отпускает. Мотает головой. Усмехается.

- Мы год не виделись, и это всё, что ты скажешь мне?

- Все очень ждали ваш альбом. Отличный повод приехать.

Леша поворачивается и уходит.

*

По дому скитается с полым нутром, будто все кишки свои позабыл где-то, а вместо них наелся глины, и она тяжелит тело, распирает кости. Хочется рыдать. Просто. Тупо. Рыдать. До усрачки. Пока всю глину не вымоет. И что останавливает?

Звонок в дверь.

Открывает.

Медведь на пороге.

Сиди на моем стуле, ешь из моей тарелки, спи на моей кровати.

Не заходит. Свет с площадки рисует его темнее, чем он есть на самом деле.

Прислоняется к косяку. Смотрит в глаза.

- Ты никогда не лезешь за словом в карман.

Леша думает, что полезь он сейчас в карман – ни одного слова там не найдет.

- И ты очень ершистый. Заводишься с пол оборота. Категоричный. Все меряешь черным и белым. Но отрезаешь, ни разу не меряя. Гордыни у тебя на сто человек. Отталкиваешь, все время меня отталкиваешь. А я отходил и отходил от тебя, по шагу, каждый день, пока не ушел так далеко, что потерял из виду. Я думал, что устал от этого. Но я устал потакать тебе. Да и вообще устал. Пусти-ка.

Он проходит. Снимает ботинки, куртку, все сбрасывает одно на другое. И сразу в комнату. Садится на кровать, потом вытягивается.

- Ну у тебя и теснота.

И еще.

- Я весь потный, извини. Сил уже нет.

И реально засыпает.

Леша садится на стул у стола, смотрит на него. Ничего не может понять.

Это даже не дежавю.

Он всегда здесь был.

Тихий такой.

Потом вдруг просит.

- Иди ко мне.

И Леша идет.

Как змея на звуки флейты.

Тянется.

Забирается к нему.

Устраивается рядом.

И они засыпают, прямо так, в одежде, измотанные друг другом, точно изолентой.

*

Утром Леша просыпается первым.

Рассматривает его.

Как рыбак, поймавший белого кита.

Без торжества.

А только с благоговением.

Веня сквозь сон чует и улыбается.

Открывает глаза, подтягивается, и как-то быстро подминает под себя, нависая сверху.

Леша думает о Нут, древней богине неба, распластавшейся над землей.

Смотрит снизу вверх.

Понимая, что его небо – не женщина.

========== 8. Еще звонки ==========

«но как же быть мне

какой твой номер

не знает его здесь никто»

*

Леша выправляет забившийся язычок, извлекая его со дна ботинка, выколупывает шнурки, когда звонит телефон:

- Привет.

- Привет.

- Че делаешь?

- Хочу погулять пойти.

- У.

- А ты?

- В носу ковыряю.

- Буквально?

- Фигурально. Но скоро, чую, и буквально начну.

- Все так плохо?

- Ну, что-то не катит, знаешь?

- А ты подтолкни.

- Хорошо тебе доски пилить да гвозди вбивать. Все понятно. В любое время дня и ночи.

- Но иногда и мне нужно вдохновение.

- Да, без него, наверное, и в поликлинику не пойдешь.

- Тебе помочь чем?

- «В поисках сюжетов для новых песен»?

- Ну хоть бы и.

- Не знаю. Я не знаю.

Вздыхает гулко, как большой зверь.

- У тебя все получится. Ты очень-очень хорош. Во всем.

- Во всем?

Хитрая жопа.

- Да.

- Леш…

- Чего?

- Я скучаю, без тебя все не то.

- Здесь так же.

*

Леша едет в автобусе, колупает карман в поисках мелочи. Кондуктор ходит по салону, вопрошает: «У кого проезд не оплочен». Парень думает, что это вроде ударный звук-то? И тут в задницу ударяет:

- Привет.

- Привет.

- Едешь куда-то?

- А, да, Аня меня обрабатывает, пытается усыновить.

- Понятно. Передавай ей привет.

- Ладно. Но звони ей сам и почаще.

Молчат.

- Как ты?

- Приезжай ко мне. Хотя бы на месяц.

- Ничего себе – хотя бы.

- Ну у тебя же отпуск-то должен быть?

- Поживем-увидим.

- На неделю, может? Или хоть на пару дней. А? Посмотришь, как я живу. Тут у меня крыса на кухне завелась. Очень мерзкая.

- Это чтобы я уж никак не смог отказаться?

- Да нет. Просто.