- Шерлок, – стиснул под столом кулаки Джон, – я хочу, чтобы ты немедленно стер из своей компьютерной башки все то, что узнал обо мне в «Омегавите». И не вспоминал об этом никогда.
- Хорошо, – сказал тот тихо, небрежно отмахнувшись, – но скажи, ты совсем-совсем ничего не чувствуешь или есть хоть что-то?
Шерлок никогда не славился особым чувством такта, с этим Джон смирился. Он вздохнул и принялся объяснять.
- Я почувствую, если на кухне что-то пригорит, и смогу узнать, курил ты или нет. Я отличу запах розы от запаха сирени. Почувствую твой новый парфюм. Но людей – нет. Я не смогу определить, кто передо мной, если на глаз это не удается. Я не сумею вовремя защитить тебя от других альф, если кто-то предъявит на тебя свои права, потому что мои инстинкты спят.
- Меня не надо защищать, – широко улыбнулся Холмс, – разве я похож на нежную фиалку?
- Нет, но в жизни разные бывают обстоятельства.
- Какие? Если я вдруг потеку?
- Да, хотя бы это. Но я об этом не узнаю.
- Как ты можешь об этом говорить, если ни разу не сталкивался?
- Шерлок, ты заткнешься? – начал свирипеть Джон.
- Ладно. Заткнулся. Пойду покурю. Хочу проверить твое обоняние.
- Да твое дело, твои легкие.
Обычно некурящий Джон начинал ворчать, видя отчаянные поползновения Шерлока подымить в сторонке, но сейчас был слишком расстроен, чтобы препятствовать.
Ватсон протянулся к кофе и тостам. Чувство насыщения приглушало злость, примиряло с осознанием того, что Шерлоку удалось покопаться в его внутреннем мире и извлечь на свет то, что должно было там лежать тихо и мирно.
Покончив с тостами, Джон с сожалением посмотрел на порцию Шерлока. Почти ничего не съел. Так и поедет голодным? Где этот несносный курильщик?
Джон подошел к стойке:
- Мой спутник, он куда вышел?
Хозяин махнул куда-то в сторону.
- Туда. Там все курят. И туалет там есть, если что.
Джон вышел. Никого. Холодно, снег сыплет прямо в лицо. Тишина.
- Шерлок? – позвал осторожно Джон. По спине пробежал холодок. – Шерлок, где ты, черт возьми?
Подойдя к кабинке туалета, резко распахнул дверь – никого. Джон огляделся. На парковке только его джип и несколько фургонов дальнобойщиков. Впрочем, надо проверить. Может, Шерлок вернулся в автомобиль, а он зря паникует. Но Джон понимал – не зря. Чувство опасности, развитое и взлелеянное годами войны, сигналит, что с другом сейчас не все в порядке.
Вытащив пистолет из-за пояса, Джон снял его с предохранителя и тихими шагами подобрался к джипу. Открывать не стал, просто посмотрел на снег – никаких свежих следов, значит, Шерлока там не было. Фургоны закрывали обзор на большую часть дороги, но посмотреть, что там, стоило. Джон присел, заглянул под колеса. Так и есть! За фургонами находился еще один автомобиль, видны были его колеса и дно. Желудок болезненно сжался. Подойти незаметно не представлялось возможным. Оставалось надеяться на удачу и фактор внезапности. Держа Зиг-Зауэр наготове, Джон вышел из-за грузовика и решительно приблизился к серебристому MG3 (да, опять этот автомобиль, его опасения не были напрасны!). В автомобиле никого не было. Джон подергал ручку, обошел кругом. Где же чертов Холмс? Где водитель?
Приближение постороннего Джон не услышал, скорее почувствовал, неосознанно, мир запахов был по-прежнему закрыт для него. Обернулся, вскинул пистолет, готовый стрелять без предупреждения, но не успел. Сильный удар в висок вырубил его мгновенно. Мягко, как куль муки, тело доктора свалилось прямо под ноги нападавшего.
Боль. Сильная боль в голове. Надо выпить парацетамол. Где лекарство?
Джон попытался привстать, затем быстро собрался и сел полностью. Оглядел помещение, в котором находился. Сарай? Подвал? Скорее всего. Под жилым помещением. Узкая лесенка ведет наверх. Небольшое зарешеченное оконце на уровне земли. Свет проникает в помещение, значит день. Ну, или по крайней мере, ранний вечер. Или утро. Все зависит от того, сколько он провалялся в забытьи.
Джон взглянул на руку – часов не было. Так же не обнаружил сотового телефона, куртки и ботинок. Ногам в носках было неуютно на холодном полу, но Джон меньше всего сейчас думал о них.
«Где Шерлок?» – вот об этом Ватсон подумал прежде всего, и мысль эта прочно засела в мозгу и не давала спокойно дышать. Сильный удар по голове вывел его из строя, но с памятью-то все было в порядке. Он помнил, что вышел из придорожной кафешки в поисках друга, помнил, что увидел автомобиль, который, по его предположению, преследовал их, помнил напавшего на него человека. Нечетко, если бы попросили описать, затруднился бы, но в лицо узнал бы точно. Что толку с этих знаний?
Где Шерлок, мать его… Шерлок! Жив ли он вообще?
Паника захлестнула ослабевший организм. Джон взлетел по лесенке и принялся ожесточенно долбиться в дверь. Сначала кулаками, потом коленями, пятками. Долго пинал прочную деревянную преграду, пока не отбил руки и ноги до синяков. Кричал и звал хоть кого-либо. Никто ему не ответил. Ни единого звука сверху.
Боль в голове и конечностях слегка отрезвила. Джон спустился вниз, присел на какой-то ящик с барахлом. Задышал медленно и глубоко, загоняя панику в самые отдаленные уголки сознания.
Так, что он знает на данный момент?
Думай, Джон, думай. Ты не Шерлок, конечно, но и не безголовое чудовище.
Итак, он заперт в полуподвальном помещении. Местонахождение не выяснено, но, похоже, что это жилой дом. Из окна виден голый кустарник и какая-то стена. Частное владение? Скорее всего.
Он полураздет, но живой. Кроме раны на голове, неглубокой, хотя и болезненной, других повреждений не обнаружено. Значит, его не били. Не связывали и не сковывали – на руках никаких следов. Его свобода передвижения не ограничена. Бежать некуда, но, по крайней мере, его не приковали к батарее или какой-либо мебели. Это плюс, большой плюс. Текущее положение говорит о том, что у преступника (или преступников) нет цели убить его сразу, возможно, вообще, никто не собирается его убивать, а так же подвергать пыткам и насилию. В заложниках его держать глупо, да и бесполезно. Кому он нужен? Какую ценность представляет? Грустно осознавать, но без своего спутника Джон всего лишь маленький человечек, заурядное приложение к незаурядному гению. Вывод: его держат только в комплекте с Шерлоком. Он не здесь, но где-то рядом, возможно, в другой комнате, в этом доме. Живой. Живой!
Вдохновленный своими догадками, Джон вновь поднялся наверх, прислушался. Нет, дверь надежно ограждала подвал от посторонних звуков.
Кричать больше не хотелось. Ватсон подошел к окну, наткнулся на трубу – холодная. Очевидно, водопровод. Или центральное отопление? В подвале холодно, не поймешь. Поискал в куче хлама какую-нибудь твердую штуку. Нашел сломанный руль детского велосипеда. Сам велик пылился в том же углу. Сжав ручку, Ватсон несколько раз ударил по трубе. Если Холмс где-то в доме, он услышит, поймет. Нет, никакого ответа. Не догадался? Или у него нет доступа к трубам? Связан по рукам и ногам?
Огорченный Ватсон сел на ящик. Но вдруг… робкий ответный стук. Он? Точно! «Ты жив» – Джон не был в курсе, знал ли Шерлок азбуку Морзе, но на всякий случай выстучал что-то содержательное. «Жив», чуть позже «здоров» – пришел ответ. «Держись» – откликнулся Джон. Он бы настучал целое послание, но неожиданно дверь открылась. На пороге стоял человек, не знакомый Джону, но он точно опознал в нем своего похитителя. Невысокий, подтянутый, с короткой стрижкой, примерно одного с Ватсоном возраста. Альфа. Бывший военный – продедуктировал бы Шерлок. Джон просто это понял. Сила и спокойствие в каждом движении. Да и выправку не пропьешь, это навсегда. Мужчина держал в руках Glock 17 с глушителем, неагрессивно, но уверенно. Указав пистолетом Джону на место, где ему следовало бы находиться, мужчина произнес тихо:
- Если вы не прекратите играть в аббата Фариа и Эдмона Дантеса, я застрелю вас без сожаления, мистер Ватсон. И расскажу мистеру Холмсу. Не думаю, что это ему понравится.
