готовки).

— Я хочу есть с тобой, трахаться и смотреть на

красивые вещи.

— Почему мы не можем делать всё после

свадьбы? — спросил Ник. Он облизал каждый свой

палец, а затем мои, и откинулся на спинку дивана.

— Потому что я слишком сильно уважаю

любовь, чтобы выйти замуж.

— Это печально.

Я смотрела на него. Он шутит?

— Не думаю, что я печальная только потому,

что не хочу тех же вещей, что и ты.

— Мы можем прийти к компромиссу. Как

Персефона и Аид, — ответил он.

Я расхохоталась. Слишком много сакэ.

— Ты недостаточно мрачный, чтобы быть

Аидом, и в отличие от Персефоны, у меня нет

матери.

Я резко умолкла и начала потеть. Ник сразу

склонил голову вправо. Я вытерла рот салфеткой и

встала, взяла контейнеры с едой и отнесла их на

кухню. Он последовал туда за мной. Я хотела побить

его каблуками. Мать Ника всё ещё была замужем за

его отцом. Тридцать пять лет. И по тому, что я

видела, они были счастливы, не сложные годы. Ник

был так уравновешен, что было смешно.

— Она умерла?

Он должен был спросить дважды.

— Для меня.

— Где она?

—

Несёт

где-то

своё

эгоистичное

существование.

— Ага, — произнёс он. — Хочешь десерт?

Вот то, что мне нравилось в Нике. Он был

заинтересован

только

в

том,

в

чём

были

заинтересованы вы. И я не была заинтересована в

своём прошлом. Ему нравилось, что я была мрачной,

н о Ниссли не знал почему. И не выяснял. Он,

определённо, не понимал. Но, не смотря на все наши

разногласия, Ник принял меня такой, какая я есть. И

это то, что мне было нужно.

Пока Ниссли не изменился. Пока не сказал, что

я эмоционально неприступна. Со мной нелегко, и он

устал пытаться. Ник и его слова. Ник и его обещания

бесконечной любви. Я верила всему, а затем он

бросил меня. Любовь приходит медленно, но, Боже,

как же быстро она уходит. Мужчина был красив, и

вот он уже ужасен. Я почитала его, и вот я уже

ненавидела его.

Доктор Сапфира Элгин пыталась научить меня

контролировать свой гнев. Она хотела, чтобы я

научилась определять его источник, чтобы могла

рационализировать свои чувства. Успокаивать себя

уговорами. Я никогда не смогу точно определить

источник. Он носится по моему телу без точки

происхождения.

Я пренебрегала им. Всегда. Но теперь стараюсь

точно его определить. Я злюсь, потому что...

Айзек — прикосновение, и он звук. Запах и зрение. Я

пыталась дать ему одно из чувств, как делала со

всеми остальными, но он оказался всеми ими. Айзек

оказывал влияние на мои чувства, и именно поэтому

я сбежала от него. Я боялась яркости чувств, боялась

привыкнуть к цвету, звуку и запаху, и что они будут

отобраны у меня. Я была само исполняющимся

пророчеством; уничтожая, прежде чем могла быть

уничтожена сама. Писала о таких женщинах, не

понимая, что сама была одной из них. В течение

многих лет верила, что Ник оставил меня потому, что

я подвела его. Я не могла быть той, которая нужна

ему, потому что была пустой и поверхностной. Вот

на что он намекал.

Почему ты не можешь любить свадебный

торт, Бренна?

Почему я не могу прогнать твою тьму прочь?

Почему ты не можешь быть той, кто мне

нужна?

Но я не подводила Ника. Он подвёл меня.

Любовь

не

гнётся,

она

остаётся

и

храбро

противостоит ерунде. Как противостоял Айзек. И я

зла на Айзека, потому что он такой. И я такая. Это

нерационально.

Мы заканчиваем наш страничный проект, как

мы его называем. В конце концов, у нас собираются

четыре стопки и только три книги: моя, Ника и

безымянная

книга.

Четвёртая

является

самой

высокой и наиболее таинственной. Я складываю

каждую из них с осторожностью, которая мне

свойственна, выравнивая углы, пока ни одна из

страниц не выглядывает из-за другой. Проблема

заключается в том, что на этих страницах нет ничего.

Каждая из них цвета слоновой кости. У меня

мелькает мысль о том, что Смотритель Зоопарка

хочет, чтобы я написала новую книгу, но Юл Бринер

напоминает мне, что моя личная Энни Уилкс не

оставила мне ручку ( Прим. ред.: речь идёт о книге

«Мимзери» (англ.

Misery) — роман

американского писателя Стивена Кинга

, написанный в жанре психологического

триллера

, впервые опубликован в 1987 году

издательством « Viking Press

» . В основе сюжета произведения лежат отношения

двух героев книги — популярного писателя Пола

Шелдона и психопатичной поклонницы Энни Уилкс).

Невозможно написать книгу без пера. Интересно,

могу ли я реанимировать старую «Бик», которую мы

использовали, когда здесь проснулись.

Это символично, как картины, висевшие по всему

дому — картины полых воробьёв и носителей

смерти. Я смотрю на стопки бумаг, в то время как

Айзек делает нам чай. Слышу звон ложки. Слышу,

как она стучит по керамической чашке. Бормочу

что-то книгам, разложенным вокруг меня, мои губы

шевелятся в заклинании. Мы хоть и рассортировали

их, но без номеров на страницах, они всё еще в хаосе.

Как можно сложить по порядку книгу, которую вы

никогда не читали? Или, может быть, в этом суть

проекта. Может быть, я должна привнести свой

собственный индивидуальный порядок в две книги,

которые никогда не читала. В любом случае, я

говорю им разобраться самим и поговорить со мной.

Голоса были и всегда будут слишком пугающими,

чтобы говорить так же громко, как и книги. Вот

почему авторы пишут, чтобы передать что-то

громкое чернилами. Чтобы выпустить мысли; чтобы

тихие, безгласные чувства были услышаны. В этих

страницах находятся мысли о том, что Смотритель

Зоопарка хочет, чтобы я услышала. Не знаю почему,

и мне всё равно, но мне нужно выбраться отсюда.

Нужно вытащить отсюда Айзека.

— Хочешь ли ты иметь детей? — спрашивает он

меня, пока несёт наш чай в гостиную. Я поражена

хаотичности его вопроса. Мы не говорим о

нормальных вещах. Наши разговоры в основном о

выживании. Моя рука дрожит, когда я беру чашку.

Кто может думать о детях в такой ситуации? Два

друга, которые просто сидят и болтают о своих

жизненных планах? Мне хочется сорвать с себя

рубашку и напомнить ему, что он вырезал мою грудь.

Напомнить, что мы заключённые. Люди в нашем

затруднительном положении не говорят о

возможности завести детей. Но всё-таки... потому,

что спрашивает Айзек, и потому, что он так много

сделал для меня, я позволяю своим мыслям обдумать

то, что он сказал.

Как-то в аэропорту Хитроу я видела, как малышка

закатила истерику. Старшая сестра забрала iPhone из

рук маленькой девочки, когда та пригрозила бросить

его на пол. Как и большинство детей, крошечная

девочка, которая еле балансировала на ножках,

только научившись ходить, выдала громкий,

возмущённый ответ. Она завопила, упала на колени и

издала ужасный пронзительно-прерывистый крик,

который звучал подобно сирене скорой помощи. Он

возрастал и падал в бурном крещендо, заставляя

людей морщиться. Причитая, она опустилась на пол

и лежала на спине лицом вверх, колени согнуты под