- К тому же, у нас вначале господствовали модели суперкомпьютеров с мощным, но одним центральным процессором, - сказал Носов. - И только потом началось распараллеливание вычислений, появились новые архитектуры. А местные СРАЗУ пошли по пути биологическо - молекулярной элементной базы, которая прекрасно сочетается с архитектурами нейронных сетей. И операционные системы изначально создавали под многопроцессорные системы с параллельными вычислениями, основанные к тому же на троичной логике. В итоге они уже имеют мощные сверхскоростные компьютеры весьма небольших размеров. Для примера - молекулярный процессор размером с песчинку может содержать миллиарды молекул! Представьте, какие это возможности и перспективы.

Говоря все это, профессор вспомнил про "закладки", сделанные здешними агентами спецотдела в вычислители ирейцев. Иванов рассказал ему, что была проведена секретная операция по внедрению в здешние микропроцессоры еще на стадии их сборки "разумной пыли" - распределенных систем из множества наноэлементов. А так как компьютеры используются ирейцами в основном в НИИ, на электростанциях и производствах, то спецагенты получили прекрасную возможность для изучения их секретов! И не только изучения - такие "закладки" могли использоваться и для попыток перехвата управления или разрушения системы, куда были внедрены! От этой мысли профессор поежился.

- Самое интересное, - подхватил его повествование Трофимов, который даже не подозревал о хитростях своих коллег, - что нейросети способны строить новые связи! А это значит, способны к самообучению! А если добавить сюда еще и троичную логику, троичные коды, на которых все это работает, так это вообще супер - мупер - бупер системы получаются!

- Нет, ну подождите, - сказал Павлов. - Двоичный код это я понимаю. Ноль и один. И различные варианты их соединений.

- Правильно.

- А троичные это как? Ноль, один, два?

- Минус один, ноль и плюс один. Это более естественная система. Меньше погрешности при вычислениях. Выше точность при округлениях. И не нужно выдумывать дополнительных команд для учета знака. К тому же троичные системы ближе к человеческому мышлению. У бинарных кодов задается только два варианта ответа: "Да", "Нет". А у троичных - "Да", "Нет" и "Может быть".

- О, это точно! Женская логика! У них все "может быть"! И миллион вариаций на эту тему, точного ответа никогда не допросишься! - рассмеялся Савельев.

- А на многие вопросы и нельзя дать точный ответ, - улыбнулся Дмитрий. - "Да" и "Нет" не подходят.

- Именно! - воскликнул профессор. - В свое время среди компьютерщиков ходила шутка про бинарную корову, которая не смогла выбрать среди двух одинаковых стогов сена и сдохла.

- А в троичной системе она жила бы до сих пор, - рассмеялся Трофимов.

- Программисты очень тщательно все исследовали. Оказалось, что когда надо обсчитать действия с возможными вариантами развития событий, у троичных систем больше шансов найти правильные решения! И для расчетов квантовых систем с их т. н. запутанными состояниями подобная логика гораздо более адекватна. Кстати, во многом именно поэтому наши компы, которые используются для расчетов режимов работы стоящих на ГИМПах конверторов "темной энергии" и необходимых для "прыжков" преобразований метрики, тоже троичные. Чтобы могли лучше и точнее считать переходы внутри конголомератов "запутанных состояний".

"Может быть" весьма полезная штука - подход к решению многих задач гибче. А за счет нейросетевых алгоритмов местные вычислительные системы способны к самообучению и самоорганизации. Что очень ценно, например, для распознавания образов.

- Круто, - впечатлился Рязанов.

- Да уж. По расчетам моих здешних коллег при подобных темпах развития в выбранных ими направлениях местные всего лет через 30 - 40 дойдут до нанотехники, квазиживых тканей, биоимплантантов, - сказал Трофимов, одновременно пошевелив руками, чтобы подкорректировать полет огибающего горную гряду глайдера. - А в вычислительной технике до вероятностной семантики и квантовых компьютеров. С учетом же их офигительных биотехнологий это, считай, прямой путь к созданию компактных интеллектуальных систем. Ну а как только они всерьез займутся нелинейной оптикой, создадут лазеры и догадаются - а здешние ученые догадаются - использовать эти наработки для создания не электрических, а оптических схем, их компьютерная техника сделает гигантский скачок вперед.

- У тебя, Саша, немного устаревшая информация, - мрачно отозвался Носов. - Тут прямо перед нашим отлетом вернулась спецгруппа, которая с помощью нового оборудования смогла внедрить системы сбора информации в одно из местных НИИ. Так вот, согласно полученным данным, первые подобные опыты местные специалисты проводят УЖЕ сейчас.

- Да ну?! Этакими темпами они и нас догонят через пару поколений, - округлил глаза Трофимов. - Светотроника - это ж вам не электроника. Качественно другие возможности! А там глядишь, и квантовые компы начнут делать. Опять же, с троичной логикой это проще.

- В общем, - вздохнул Носов, - компьютеры у них есть. И неплохие. А довольно скоро будут еще лучше. Но это лишь часть их достижений. А вот то, что они во многих технических приборах используют генноизмененные микроорганизмы, в перспективе создает плацдарм для большого прорыва сразу в нескольких направлениях развития. Вот поэтому - то нам важно вступить с ними в контакт, - вздохнул Носов. - Уж слишком они продвинутые. Только ли своими силами, или помог кто - вот в чем основной вопрос!

Вскоре прилетели на место. Посадив глайдер, все, кроме оставшегося дежурным на борту Савельева, спустились в полупещеру. Ее Дмитрий выбрал заранее на основании данных аэрофоторазведки и своих личных "путешествий" в самых поверхностных слоях здешнего Свитка Бытия. Это оказалось действительно удобное и красивое место. Дмитрий оценил достаточно большой вход, через который просторный каменный зал заливал свет местной звезды и открывался восхитительный вид на соседние горные хребты, скалы и пронзительно голубое небо.

Перетаскивание взятого Носовым и Ованесяном оборудования заняло времени даже больше, чем его погрузка на базе. Потом еще некоторое время ушло на его расстановку и подключение. Наконец все было готово, и знахарь смог преступить к ритуалу. Дмитрий сделал несколько разминочных упражнений, приводя в надлежащее состояние внутренние органы. Потом начал накапливать энергию. Погружение предстояло глубокое, и энергии надо было много. Так же нужно было очистить от лишних мыслей и настроить разум. И вот тут знахарь первый раз подумал, что был, пожалуй, слишком оптимистичен, решив, что все эти приборы и пристальное внимание Погружению не помешают. Оно, конечно, хорошо, что все системы съема параметров организма бесконтактные, но вот только делать упражнения, настраиваться, когда вокруг тебя полукругом сидят земляне и с жадным любопытством за тобой наблюдают, непросто. Не то, чтобы он стеснялся, например, прогуживать организм или прокачивать каналы, но это пристальное внимание отвлекало. Он чувствовал их взгляды буквально физически. Как и потоки специфического неживого внимания от почти десятка самых разнообразных нацеленных на него приборов. Он будто оказался голым на сцене в свете безжалостных прожекторов, окруженный со всех сторон зрителями. К тому же он был эмпат и чувствовал малейшие изменения в их неусыпном внимании! Стоило чуть - чуть измениться какому - нибудь из его параметров, тут же следовал всплеск эмоций со стороны кого - нибудь из ученых! И от этого - то закрытые глаза не спасали! Но Дмитрий был сильным магом и вскоре отстроился от внешних раздражителей, сделав их фоном. После чего сосредоточился на внутренних ощущениях, наблюдая за ними, отслеживая каждую мысль от самого истока ее зарождения. И вскоре наступило безмыслие.