На этой фальшивой ноте успокоилась, надо отдыхать, ведь завтра понедельник, и у нее пять уроков.

Но спала недолго, проснулась от того, что грянул "Похоронный марш" Шопена. Красные сапоги двигались в воздухе в такт музыки, в какой-то момент начали ускоряться, приплясывая и изображая присядку с выбросом ноги в сторону.

Да, не любил он эту Дусю, с какой стати? Он ей помогал, вот и все, ведь Василий много пил и денег не хватало даже на еду, как помогал Софье и ее маленьким детям. Николай - пьяница и гуляка в отца, а мать, ничего толком не умевшая делать, перебиралась случайными заработками, ни на одной работе не задерживалась.

После похорон Василия Дуся звала сестер, Нина на правах будущей невестки, помочь по хозяйству, предполагалось мытье окон на зиму, но до этого так и не дошло. К их приходу Дуся покупала торт, и они втроем весь вечер пили чай под воспоминания хозяйки.

- Мой Вася впечатлительный был, очень уставал из-за этого. Особенно после спектакля. Выпивал водки с наперсток и все, через двое суток просыпался.

- А как же театр? - недоумевала Софья.

- Так и играл, не проснувшись.

- Как лунатик?

- Зачем лунатик, какой он лунатик. Талантливый человек всегда талантлив, даже когда спит.

Она показывала фотографии Коленьки во младенчестве, голенького, с бессмысленным взглядом, Нина смущалась, но Дуся не замечала.

- Сынок болезненный рос. Хорошо, во мне сил много, вырастила его. Вон, какой красавец. Василий доволен, ему оттуда все видно, - она поднимала руку, приветствуя видимого только ей мужа.

Иногда она ожидала девочек у подъезда, в окружении любопытных соседок, в своей излюбленной позе, отклоняясь назад: так легче удерживать тяжелую грудь, - выпячивала живот и на нем складывала руки. На тонких ногах хлопчатобумажные чулки перекручивались и спадали гармошкой. Ей было трудно подобрать обувь: зимние и межсезонные резиновые сапоги из-за широких голенищ смотрелись неряшливо. Летом носила тряпичные тапочки с шерстяными носками, жаловалась, что болели ноги.

В такой позе она долго стояла у подъезда. Софья томилась, интереса слушать о Дусиных мистических видениях не было. Нина, наоборот, разве что рот не открывала, верила всему. Однажды Дуся увидела ночью Василия, повисшего на двери, что ему, бесплотному, ведь он дух. Он попросил, чтобы она его не забывала.

Софья пыталась объяснить, что он ей привиделся, что на двери висел халат, но Нина и Дуся хором запротестовали: халат не стал бы разговаривать.

Когда Дуся впадала в мистику, ее побелевшие от ужаса и без того светлые глаза невозможно было выдержать. Однажды под вечер она вышла во двор, и когда вокруг нее собрались соседки, показала на кусты акации и сказала: "Я вижу Васю"

Соседи стали избегать ее.

Дуся любила выпить и не скрывала этого, а как иначе, если муж - актер. После спектакля ему нужно расслабиться? Жена должна поддержать мужа?

После похорон себе не отказывала, но в меру. Но трезвые промежутки сокращались, и к зиме она запила. Пила дома, первое время в одиночестве, и дойдя до состояния, когда еще была способна передвигаться, а душа требовала справедливости, выходила из квартиры и начинала кричать на весь подъезд, кляня всех подряд, паразитов, такого человека не стало, а они живут.

Да, скандалила, кричала, ругалась, истерила по пустякам, но душу не выворачивала даже пьяная, - там, на дне оставался осадок. Бродил, бродил, пока не вылетала пробка, фонтан пены, но осадок на дне сохранялся, провоцируя очередной выхлоп.

Скрывала от всех, что выросла в семье раскулаченных деда и бабки, родителей ее рано умершей матери, поэтому недоверчивость и закрытость впитались в гены и передались по наследству внучке Маше, тоже закрытой, тоже не способной никому доверять.

Николай пытался бороться с пьянством матери, но безуспешно, и жаловался сестрам: соседи недовольны, а что он может.

Дуся размазывала по лицу пьяные слезы и божилась, что пьет последний раз. Все, хватит. И тут же оправдывалась:

- Ты что, Колька, думаешь, пьяницы - те, кто на виду? Ошибаешься. На виду мало, остальные по домам сидят.

- Ты бы тоже дома сидела.

- Нет, Колька, я не такая. Мне нечего скрывать, я такая как есть.

С пьянством она впала в блуд, мужчины менялись очень часто, и в тот смутный период Николай часто оставался ночевать на диване брата, полночи шептались с Ниной на кухне, пока кто-то из родителей их не разгонял. Софья подозревала, что после разгона не только она, но и родители не спали: из-за влюбленной пары воздух был наэлектризован до предела.

К новому году Дуся определилась, и у нее на правах гражданского мужа поселился барабанщик духового оркестра, высокий и рыжий Анатолий в возрасте ее сына. Она купила в подарок ему розовую рубашку и звонила Нине, советовалась, какой подойдет галстук. Нина ужаснулась сочетанию рыжего с розовым и посоветовала купить рубашку, лучше светло-зеленую, Дуся прислушалась.

Первого апреля она решила с размахом отметить четверть века, как они с Васей расписались, и пригласила духовой оркестр в полном составе. И в полночь в ее квартире оркестр заиграл "Траурный марш" Шопена.

На ее беду на втором этаже в однокомнатной квартире жил прокурор с беременной женой. Каково беременной проснуться в своей постели под похоронный марш! Был какой-то запутанный, но недолгий судебный процесс, в результате Дуся уже в мае перебралась в квартиру прокурора, а он с женой и младенцем заняли ее двушку на первом этаже.

Об этом эпизоде Николай никогда не напоминал матери.

Погоревав и попричитав, что одинокую вдову каждый может обидеть, Дуся притихла. Яков не злорадствовал, когда она проиграла суд. Но когда Анатолий попал в больницу в тяжелом состоянии и вышел полным инвалидом, а Дуся не приняла его, возмутился.

Вызовы на допросы в связи с гибелью мужа, кому-то очень хотелось посадить ее, да еще потеря двушки, - все это определило ее выбор второго мужа. Им стал вдовец, милиционер Семен Иванович. Поначалу она считала, что ей повезло, жалела, что не встретила его раньше, до Василия. Какой толк от артиста, пусть популярного в городе, если оставил ее с сыном на руках и ушел навсегда. Напоминать ей, что сын был уже взрослый, бесполезно, она слышала только себя.

Семен не производил впечатления здорового: перед каждым приемом пищи доставал пакет лекарств, долго копался в них, наконец, выбирал нужное и глотал, запивая водой; когда никто не видел, вместо воды наливал в стакан водку. Выдавали запах и заплетающаяся речь, Дуся скандалила.

У нее было несколько версий, почему болен Семен. Первой она называла радиацию: облучился, когда служил в армии. Далее шло нападение бандитов: его били в живот, и там теперь растет опухоль. И еще было предположение, что кто-то систематически подсовывал ему паленую водку. Да и вообще, он не живуч был с рождения: в утробе матери обмотался пуповиной и придушенный вылез на белый свет. Если бы он раньше сказал, никакого замужества бы не было. Хватило Василия. Еще этот придушенный.

Когда родилась Маша, некоторое время они жили у Софьиных родителей, спали на диване, напротив, на стене висел портрет Нины. Было неприятно, сестра будто наблюдала за ними, но снять портрет не решались, чтобы не обидеть родителей. Так и жили, стараясь не смотреть на стену.

Николай еще в школе пытался писать, сначала стихи, потом перешел на прозу, но в доме ее родителей писать перестал, и это было главной причиной, почему он устроился в ЖЭК слесарем - сантехником: ради полуподвальной квартирки, бывшей подсобки строителей.

Они жили в служебном жилище относительно мирно, хотя литературные вечера прекратились, Маша плохо спала ночами, чтобы хоть немного поспать, Николай ставил пластинку с сороковой симфонией Моцарта. Дочь только под Моцарта переставала кричать. Они дремали, даже успевали поспать, по очереди включая музыку, но, конечно, недосыпали.