– Приподними юбку.

Рука скользнула под резинку трусов, пальцы сжали лонный бугорок. Кира застонала и подалась вперед, но ее властно прижали к стене.

– Снова спешишь?

Она всхлипнула и испуганно сжалась. Ладонь надавила на гладко выбритый лобок.

– Расслабься. Расстегни блузку.

Пуговицы не слушались ее дрожащих пальцев, одна даже оторвалась и укатилась, звонко ударяясь об пол.

– Сними. И белье тоже.

Кира поспешно скинула блузку, стянула бандо. Груди сладко заныли в предвкушении ласки.

– Теперь трусы.

Обладатель хриплого волнующего голоса отступил назад. Кружевные трусики упали вниз, Кира вышагнула из них и снова замерла, прижимаясь спиной к холодной стене.

Темнота была абсолютной. Она не могла разглядеть мужчину, как ни старалась. Но, казалось, он сам ее прекрасно видит.

Сильные пальцы уверенно сжали груди, пощипали соски. Сладкая судорога заставила Киру чуть выгнуть спину. Она почувствовала, как мокрый горячий язык лижет сначала один сосок, потом другой.

– Раздвинь ноги.

Ладонь скользнула по лобку, пальцы окунулись во влажное лоно.

Кира снова застонала и, забывшись, нарушила приказ. Вцепилась в мужские плечи, ощущая пальцами холодный шелк рубашки.

Мужчина не ударил. Просто отступил, высвобождаясь из объятий.

– Ты будешь наказана.

Теперь голос звучал холодно и строго.

– Повернись спиной.

Кира подчинилась, мертвея от ужаса перед неизбежным. В воздухе противно свистнул хлыст. Она закричала… и проснулась.

– Кира! Ты оглохла?!

Илья раздраженно бросил на стол карандаш и прислушался. В студии было тихо, никто не спешил открывать дверь. Он перевел взгляд на часы и плотно сжал губы. Опоздание на полчаса? А то и больше. Как же трудно найти исполнительных помощников!

В дверь снова позвонили. Илья выругался и пошел открывать. Кира работала у него всего две недели, и до сегодняшнего дня его все устраивало. Что за пренебрежение к обязанностям!

– Я уж думал, тебя нет, – беззлобно пробурчал Пашка, заходя в студию. – Хотел на мобильный звонить, да услышал, как ты рычишь.

– Извини, заработался. Не думал, что девчонки до сих пор нет.

– Надеюсь, над нашим проектом работал?

– Над нашим, над нашим… Проходи в кабинет, я сварю кофе. Только не трогай ничего на столе!

– Буду трогать исключительно взглядом! – клятвенно пообещал Пашка.

Илья закатил глаза, покачал головой и ушел на кухню.

Кухня сияла чистотой, и в этом была заслуга Киры. До ее появления в мойке вечно высилась гора грязных чашек, на подоконнике стояли блюдца с пеплом, а на столе валялись пустые коробки из-под пиццы и суши. Младший ассистент – по сути, прислуга. Подай, принеси, закажи, проследи. Все, что не требовало специальных знаний в фотографировании.

Сначала он брал на эту должность парней, но с ними были сложности. Молодые люди традиционной ориентации плохо воспринимали атмосферу, в которой приходилось работать. Среди его заказчиков встречались геи, и им не нравились презрительные взгляды и поджатые губы. Те же, кто предпочитал отношения с мужчинами, довольно быстро находили себе пару и увольнялись.

– Впору с вас деньги брать, за услуги свахи, – ворчал Илья, рассчитывая ассистента, который работал у него до Киры.

Один из друзей посоветовал ему взять в помощницы девушку. В агентстве ему предложили Киру, и она сразу ему понравилась. Во-первых, она училась на медсестру. Значит, не дурочка и нуждается в деньгах, раз идет работать не в больницу, а в прислуги. Такие обычно старательны, аккуратны и дорожат местом. Во-вторых, внешне она выглядела вполне пристойно. Стройная, спортивная, невысокого роста, с копной вьющихся волос каштанового цвета. Личико милое, с минимумом косметики. Одежда недорогая, но стильная, молодежная. В-третьих, она показалась ему спокойной и уравновешенной. Это уже при личной встрече, когда она пришла на собеседование.

Он не ошибся. Кира выполняла свои обязанности аккуратно, мило улыбалась гостям, безропотно следила за чистотой в тех комнатах, куда ей было дозволено входить. И что же теперь?

Илья понимал – случиться могло что угодно, от банального «застряла в пробке» до «кирпич на голову упал», – но ничего не мог с собой поделать. Он привык к пунктуальности и ответственности, и от других требовал того же. Расставаться с помощницей после первого нарушения дисциплины не хотелось, а вот проучить – стоило. Ему некогда разбираться с чужими проблемами, и сейчас он должен обсуждать проект с заказчиком, а не варить кофе.

Входная дверь щелкнула, когда он уже поставил джезву в горячий песок. Кира зашла на кухню тихо, как мышка. Голова опущена, губа прикушена, пальцы нервно перебирают лямку рюкзачка.

– Простите, я… – она сделала попытку извиниться, но Илья ее перебил.

– Меня не интересует, где ты была. – Он не повышал голос, но старался говорить сурово. – Тридцать… – он посмотрел на часы, – тридцать семь минут опоздания. Минус тридцать семь процентов из жалования. И это на первый раз. Если подобное повториться – уволю.

Кира вспыхнула и посмотрела на него умоляюще. Однако не возразила, кивнула обреченно:

– Да, я поняла, Илья Сергеевич.

– Закончишь тут. Мне как обычно, гостю черный, без сахара.

Илья ушел в кабинет и тут же забыл о нерадивой девчонке, погрузившись в работу. Даже не заметил, когда перед ним появилась чашка с дымящимся кофе и куда исчезла, как только опустела. Заказ неожиданно увлек, хотя поначалу он взялся за него только из-за дружбы с Пашкой.

Илья работал профессиональным фотографом давно. Окончив инженерный институт, он торжественно вручил диплом родителям и заявил, что их желание исполнено, и теперь намерен посвятить себя тому, что ему действительно нравится. Фотографией он увлекался с детства, ходил в кружок в доме творчества, не прекращал снимать и во время учебы в институте. И все же путь от новичка до владельца собственной студии был сложным и тернистым.

Из теперешнего круга знакомых мало кто знал, сколько Илья натерпелся в начале карьеры – его обманывали, предавали, кидали на деньги. Только старые друзья, Пашка и Артем, помнили, каким оборванцем он уезжал во Францию. Там удалось устроиться ассистентом на хорошее место. Потом, подучив язык, он окончил школу изобразительных ремесел, оброс собственной клиентурой и вернулся на родину, в Москву, известным и востребованным мастером.

Илья специализировался на съемках для журналов, сотрудничал с известными домами мод, представляющими коллекции в России, поэтому не слишком обрадовался, когда Пашка попросил его сделать календарь, рекламирующий его бизнес.

Пашка занимался текстилем – производил и продавал ткани, а также владел ателье, где шили одежду для театральных и киношных постановок. Илья не имел ничего против театра и текстиля, но Пашке взбрело в голову совместить несовместимое. Для календаря он хотел фотографии в стиле старинных дагерротипов, но чтобы каждая модель была изображена перед зеркалом в одежде, а в отражении – обнаженной.

Илья долго отнекивался, но потом все же согласился. Поставленная задача с самого начала казалась непростой. Нужно было выгодно представить ткани, из которых пошита одежда, и обнаженные тела моделей должны при этом выглядеть возбуждающе красивыми, ведь «отражение» обязано идеально повторить позу «оригинала». Илья рисовал эскизы, учитывая кучу разных параметров – от установки света до пленки, на которую будет снимать.

И вот теперь почти все готово, Пашка пришел для того, чтобы утвердить последние детали. На вечер приглашена модель для репетиции. Илья хотел попробовать разные варианты, и присутствие человека в кадре было обязательным.

Поработали на славу. Проводив гостя, Илья обнаружил рядом Киру.

– Только что позвонили, – сообщила она. – Модель не может приехать, заболела. Заменить некем, все заняты, там жесткое расписание. Они извиняются, форс-мажор…