- Я не смогла сделать этого, - прошептала она. - Я недостаточно сильно его ненавидела. Думала, что достаточно, но когда он попросил меня о помощи … - она посмотрела на меня. - Мы просто провели так много времени воюя, что не могли вспомнить ничего другого.

Я прижалась к ней плечом. Она благодарно улыбнулась.

- Я снова могу чувствовать его здесь, - она дотронулась пальцем до виска, - а мы так долго не были связаны подобным образом. После всего, через что мы прошли, я не предам его. Не тогда, когда ятолько вернула его. Я бы хотела, чтобы у нас были еще тысячи лет, чтобы наверстать все то время, что мы потеряли.

- Мы найдем способ спасти миры без того, чтобы кто-то из вас умер, - говорю ей. Это единственное, что могу сказать. Я не могу сказать ей “выбирай”, я не могу позволить ей выбрать. - Клянусь.

Она что, собирается заплакать? Раньше никогда не думала, что смогу заставить фейри плакать - кроме Деррика, и то, это было лишь когда я читала ему Рождественскую песнь о том, как Скрудж перестал быть ублюдком; Деррик сказал, что ему что-то в глаз попало.

- Правда?

- Мы же друзья, - сказала я решительно. - Ты встала против своей маниакальной мамы…

- Смертоносной, - прервала Эйтиннэ. - Почему бы не сказать прямо?

- … чтобы помочь мне. Я возвращаю долг. Просто позволь мне помочь вам. Какими бы не были трудности.

Эйтиннэ улыбнулась.

- Я хочу, чтоб ты знала, я никогда не жалела, что создала Соколиных Охотниц. Какую бы силу я не потеряла … это сделало меня немного человечней.

- Как плохо, что мы все умираем молодыми, - сказала я легко. - Ты вернешь их себе, когда меня не станет.

Эйтиннэ не отвела взгляда. Ее радужки стали будто расплавленная сталь.

- Айе. Это единственное, о чем я жалею, - она вздохнула. - Мне все еще нужен отдых после сегодняшних событий. Я не чувствую своего обычного состояния. С тобой все будет в порядке?

Я кивнула.

- Мне еще нужно несколько минут.

Эйтиннэ оставила меня, ее шаги были тихие из-за песка, когда она возвращалась в пещеру.

Я осталась на пляже и наблюдала за тем, как дышат волны, как камни прижимаются и кружатся друг против друга со стоном, как лодка, качающаяся на волнах. В конечном счете моя сила ослабевает и исчезает самостоятельно, оставляя мою кожу снова холодной. Поднимается морозный ветер, и я спешу уйти в тепло города.

Я направилась к пещере и заметила силуэт на входе в пещеру. Киаран.

- Дай-ка угадаю, - сказала я, подходя ближе, - твоя сестра сказала, где найти меня.

Его улыбки не видно в темноте, но я могла услышать ее, когда он заговорил.

- Напротив. Она сказала, что я выгляжу так, будто мне нужен свежий воздух. Это было не так, пока я не увидел тебя, и понял, что она решила заняться своим вторым любимым хобби.

- Хитрить?

- Я собирался сказать “совать нос”, но ты не так уж и неправа.

Киаран шагнул вперед, а я отступила назад, прежде чем успела понять это. В то же время, улыбка, которой мне даже не нужно было видеть, исчезла - я могу почувствовать это по тому, как напряглось его тело. Как бы я хотела видеть его выражение. Слишком темно, даже для моего нового зрения.

- Кэм…

- Не надо, - я подняла руку вверх и прошла мимо него в пещеру. Мерцающие фонари освещают проход в город… - Здесь правда нечего объяснять.

Прежде я успеваю моргнуть, Киаран встает прямо передо мной, блокируя мне дальнейший путь. Боже, его глаза всегда так сияли? Так красиво?

- Ты не дала мне и шанса ответить тебе, - сказал он. - Если бы дала, я бы ответил, что тут не с чем сравнивать.

Нерешительно он потянулся ко мне. Его пальцы проследовали по моей шее, проложив путь к плечу. Я закрыла глаза от ощущений, то как он прикасается ко мне, будто ему все мало.

- Это все? - я стараюсь удержать голос устойчивым.

Киаран двинулся ближе, нежно скользя рукой обратно вверх к моей шее.

- Я никогда не сражался на ее стороне. Никогда не стоял против армии с ней и не поражался, насколько изящна она в сражении. Я никогда не лечил ее ран, не смотрел с ней на звезды и не сходил с ума, пытаясь ее найти, - его лоб прижался к моему, и я уже не могу думать, не могу пошевелиться, не могу дышать. - Я хочу тебя, Кэм. И я должен был сказать тебе это уже так много раз. Я должен был сказать тебе это в Sìth-bhrùth.

Я не смогла сдержать улыбки.

- Я думала тебя создал Лоннрах, помнишь? Я и слову из этого не поверила бы.

Киаран улыбнулся в ответ.

- Я бы нашел способ убедить тебя. Для начала использовал бы свой язык: Thagaolagamortle m’ uilechridhe, Кэм. - он выдохнул слова у моей кожи. - Затем я бы перевел это и сказал, что лю…

Я прижалась к его губам.

- Ни каких высокопарных слов. Никаких заверений, - я подымаюсь на цыпочки и шепчу в ухо. - Ты дал обещание, МакКей. Покажи мне, что я для тебя значу.

- В твою комнату. Сейчас же, - он будто затаил дыхание.

Затем взял меня за руку, и провел по туннелю обратно в город, мимо мигающих уличных ламп и темных пространств. Уже насталапоздняя ночь и улицы были почти пустые, прямо как в Эдинбурге. Мое сердце заколотилось, когда мы дошли с ним до моего балкона, а затем и комнаты. Дверь закрылась с хлопком. Никаких признаков Деррика, слава Богу.

Киаран схватил мою рубашку и поцеловал меня, сильно прижавшись своими губами к моим. Как будто забывшись, он бормотал на своем языке, снова и снова. Слова каскадом слетали с его языка непрерывном акцентом, который заставляет меня жаждать большего, который заставляет меня безумно хотеть.

- Расскажи мне, о чем ты говоришь. Переведи, - я прижалась губами к внутренней стороне его подбородка, выше его плеча. Я буду целовать его везде.

- Ты хочешь знать, что значишь для меня, Кэм? - его губы проследовали вниз по изгибам моей шеи. - Каждый день я задаюсь вопросом, когда твоя человеческая жизнь закончится, и это до ужаса пугает меня, - его слова жгут мою кожу. - Из-за тебя я не хочу, чтобы у меня была вечность.

Соколиные Охотницы всегда умирают молодыми. Всегда. Как бы я хотела, чтобы эти слова не были правдой. Я бы хотела, чтобы он был человеком или чтобы я была фейри, и у нас было бы тысячи лет жизни для этого.

Его руки по обе стороны от моего лица, самое нежное из прикосновений.

- Aoramdhuit.

Я буду поклоняться тебе. (В оригинальном переводе первой части “я буду служить тебе”, имеется в виду так же боготворить - прим.переводчика)

- Ты говорил, это обет. Мне тоже сделать так?

- Нет, Кэм, - его глаза поймали мои, прямо перед тем, как он поцеловал место на моей шеи, где ощущается пульс. Затем губы переместились к моему уху, шепча, - позволь мне соблюсти мои слова.

Я больше не могу сдерживаться. Прежде чем я успеваю понять, я хватаю его за рубашку, моя спина прижимается к стене, и я целую его, и целую его, и целую. Он смеется, удивленный, когда я дотягиваюсь до пуговиц на рубашке - расстёгивая одну, вторую, третью - пока он нетерпеливо не срывает их.

Затем его губы снова оказались на моих. На щеке, плече, ниже. Наша одежда разбросана по сторонам, и я мельком увидела его мускулистое, мерцающее тело, прежде чем он прижал меня к стене. Киаран схватил меня за ягодицы, приподнимая, чтобы я обернула ноги вокруг его талии.

Он сдержал свое обещание. Я не могу насытится его губами, поцелуями, руками, касаниями. Везде.

И я, наконец-то, познала, какого это, когда тебе поклоняются.

Глава 34.

Иногда ночью я открывала глаза, чтобы найти Киарана спящего рядом со мной. Мы лежали лицом друг к другу, наши голые ноги переплелись вместе под тяжелым одеялом. Почти полная луна ярко светила через окно, она освещала его черты, блеск кожи был еще ярче при попадании света.

За все то время, что я знаю Киарана, я никогда не видела его спящим. Сон смягчает его черты. Он выглядит моложе, практически уязвимым. Он крепко удерживает меня в объятьях, его пальцы запутались в моих волосах, и что-то в этом жесте заставляет чувствовать меня в безопасности, уютно.