- Это не то, что ты думаешь, - проговорил он. Его голос омыл меня, будто река зимой. Я могла бы утонуть в его холоде. - Не в этот раз.

Киаран встал на колени и положил женщину на камни. Ее лицо повернулось ко мне, глаза закрыты. Она не так красива, как Кэтрин. Но она поразительна: ее черты сильны и прекрасны. Блондинка с длинными волосами, такими бледными, почти белыми, они заплетены в длинную косу, которая покоится на камнях. Цвет ее волос контрастирует со смуглой кожей. Шрамы усеивают щеки, подбородок, брови. Даже мертвая, она выглядит как воин.

Я узнаю намек эмоции в отяжелелом взгляде Киарана, подобно первым каплям дождя в огромной пустыне: тоска. Он провел пальцем по щеке женщины, оставляя кровавую дорожку.

Боже, это же она. Она. Соколиная Охотница, которую он любит.

“Я недостаточно ее любил”.

Эйтиннэ смотрит на него, в ее взгляде очевиден шок.

- Кадамах?

Он отдернул руку от лица женщины, как будто бы оно жгло.

- Верни ее назад, - сказал он резко.

Я тут же зажмурила глаза, вспоминая его слова. Киаран наблюдал за ее смертью, а затем наблюдал, как умираю я. Прямо как тогда.

Эйтиннэ холодна.

- Нет. Не проси меня об этом.

Киаран встал, его злость темна и порочна. Тени отделяются от земли: густые, тяжелые и голодные. Стало так холодно, что мои пальцы покраснели и онемели. Тонкий слой льда покрыл берег. Иней образовался на ветках деревьев вокруг нас и на влажной гальке у моих ног.

- Ты создала их вид, - его голос - свирепый шепот. - Ты послала их убивать моих подданных, потому что не смогла сделать это сама. Я хоть и начал войну между нами, Эйтиннэ, - голос упал до утробного рева - но ты задолжала мне это.

Ее голова откинулась назад, глаза пылали.

- Я ничего тебе не должна. Ты не единственный потерял тех, кто был под твоей защитой. Ты пролил первую кровь, Кадамах.

Киаран посмотрел вниз на тело женщины, его гнев рассеялся.

- И как дорого я заплатил за это.

Что-то смягчилось в Эйтиннэ. Как будто она никогда не видела эту часть его прежде - или видела, но не слишком долго.

Я могу почувствовать историю между ними, годы, проведенные до войны. Были ли когда-то они семьей? До всего этого? Киаран готов был провести вечность в ловушке, чтобы спасти Эйтиннэ. Они разделяют такое долгое прошлое. Интересно, как это вообще зажило.

- Я никогда ни о чем не просил тебя, - сказал он тихо. - Никогда. Верни ее назад. Верни свою чертову Охотницу назад.

- Я не могу, - проговорила Эйтиннэ. - Прости, я…

- Тебе нужна моя кровь, - сказал он так безжизненно.

Он достал кинжал из ножен и полоснул лезвием по ладони. Я вздрогнула одновременно с Эйтиннэ, наблюдая, как кровь заполняет ладонь. Наблюдая, как холод уходит из его взгляда, пока все, что остается у него, это часть, о которой я волнуюсь. Киаран.

- Возьми ее, - говорит он ей. - Возьми столько, сколько потребуется.

“Если ты согласна сделать свою часть, я сделаю свою”.

“Никогда не думала, что услышу, как ты предлагаешь это снова”.

Его кровь. Киаран предложил ее для нее, и он предложил ее снова, чтобы вернуть меня. В этом отличие Киарана от Кадамаха. Он по своей воле пытался спасти нас.

- Кадамах, - командный голос Эйтиннэ прорезал темноту, вечный. Она не поддалась, хотя ее взгляд полон жалости и горя. Я вижу, что она хочет помочь ему. - Кадамах, - повторила она снова, более нежно в этот раз. - Я сказала, не могу.

- Почему? - он говорит в гневе, но я слышу поражение, разбившуюся надежду.

- Потому что, mobrathair, - отвечает она, - Я не могу вернуть тех, кого ты убил.

Воздух вырывается из меня. Он убил ее. Он убил ее.

“Я любил ее недостаточно сильно”.

Не удивительно, что он отпрянул от меня, когда я сказала ему, что Кадамах был способен на любовь. Сентиментальная дура - так он назвал меня. Потому что уже тогда он убил женщину, которую любил.

- Почему? - не знаю, спрашиваю я себя или Кайлих. - Почему он это сделал?

- Я говорила тебе, - порицательно произнесла Кайлих. Она наблюдала за сценой перед нами, как будто бы видела это тысячи раз, без признаков сочувствия. Как будто бы ей плевать, как сильно ее сын горюет, и находит это немного разочаровывающим, что он так поступает. - Кадамах не создан для любви. Его дар - смерть.

“Скажи, как много тебе нужно узнать о моем прошлом, прежде чем ты поймешь, что во мне нет ни частички от человека”?

Может он и не человек, но, когда я смотрю, как он оплакивает женщину, что потерял - женщину, которую он любил - я вижу, что она оставила в нем кусочек человечности.

Я ошиблась прежде. Первая эмоция, которую я увидела в Киаране, была не тоска, это был стыд.

Правда в том, что мы оба бежим от судьбы, которая была уготована для нас. Он - фейри, чей дар - смерть, а я девушка, чей дар - хаос.

Мы существуем вместе, как огонь и зола.

“Куда бы она не шла, смерть следует за ней”.

Интересно, те голоса, что слышит Дэниэл, говорили о всех тех людях, что я потеряла, или о Киаране? Возможно, он мое проклятье. Возможно, я его слабость. Вместе мы оставим мир в руинах.

Киаран снова пробежался пальцами по лицу женщины, проводя по шраму, что рассекал ее бровь. Я видела, он хотел ее. Она заставила его чувствовать, а он потерял ее. Мне было больно за него.

- Я не смог остановиться, - сказал он. Голос спокойный и собранный, но я видела, как подымаются и опускаются его плечи, дыхание дрожит. - Я не смог…

- Шшш… Я знаю, - Эйтиннэ встала на колени рядом с ним. Они соприкоснулись лбами, и на мгновение я представила их, когда они были младше, сидели так же, делились секретами, как это делают близнецы. - Я знаю.

- Ты сделаешь кое-что для меня, Эйтиннэ? - сказал Киаран, зажмуривая глаза. - Больше никто не способен передавать силу. Вытащи это из меня. Чем бы это ни было, оно вынуждает меня охотится. Я больше не хочу этого.

Она отпрянула назад. На мгновение я подумала, что она откажет ему, но знаю, она не сделает этого. Не так их история начиналась.

- Я не могу забрать это все, иначе ты умрешь, - сказала она. Киаран отвернулся, как будто бы ожидал разочарования, но она ухватила его за руку. - Но я могу забрать достаточно, чтобы у тебя был выбор. Кого ты убиваешь, и хочешь ли ты этого. Тебе не понадобиться больше Дикая Охота, чтобы выжить.

Киаран кивнул, а Эйтиннэ уставилась на него. Я вижу, что она любит его. Не важно, что он делал, и как жестоко начиналась их война, она все еще любит своего брата.

- Я заберу ту часть, которая имеет здесь власть.

- Я знаю это, - сказал он ей.

- Нет. Кадамах… - Она крепко сжала его руку. Я вижу, как он удивился этому, как будто бы она не прикасалась к нему с чувствами уже долгое время. - Тебе нужно понять: та часть тебя, что принадлежит Неблагим исчезнет, - сказала она. - Ты больше не сможешь попасть в Sith-bhruth и тебе придется пожертвовать своим королевством. Один шаг за пределы нейтральной территории убьет тебя.

- Так тому и быть, - проговорил он.

Промелькнуло воспоминание, где мы с Киараном были на этом берегу, теперь кажется, что это было миллион лет назад. Мы сидели на этих же самых камнях, Киаран смотрел с тоской на водную гладь.

“Это жертва, которую я принес, Кэм. Я никогда не вернусь туда”.

Его выбор. Это был его выбор - начать все сначала в человеческой реальности.

Затем я моргнула, и мы с Кайлих снова оказались в лесу у костра. Я все еще сидела в кресле из виноградной лозы и синих бутонов, моя кожа холодная, как лед. Кайлих отпустила меня. Она выглядела еще более старой и хрупкой, чем когда-либо, тонкие кости ее плеч виднелись из-под плаща из теней. Она облокотилась на посох и посмотрела в огонь, пламя отразилось в пустом, темном взоре.

- Что случилось? - спросила я. - Когда Эйтиннэ забрала его силы?

- Моя дочь была молодой дурой, она не понимала, что, когда ты забираешь силу, тебе нужен сосуд, чтобы удержать ее. Кто-то другой должен принять ее.